— Но я знаю только число и на кого именно. Больше я
ничего не знаю. Мы же договорились, в детали операции меня не посвящают.
— Тише, — испуганно сказал Росетти, — нас
могут подслушивать. Вам нужно немедленно улететь.
— Прямо сейчас?
— Нет, завтра. С «Дронго» мы как-нибудь решим сами, а
вот другие ребята из «Интерпола» могут выйти на вас. Завтра вы должны уехать в
Европу.
— Но я не могу, — взмолился бразилец, — у
меня дела, акции, вкладчики.
— А я могу лететь сюда ради этого через весь
океан? — разозлился Росетти. — В общем так — я завтра лечу в Чили,
встретиться с Вебером, а вы послезавтра улетаете в Европу. Причем один, без
всякой подруги.
— Но у меня еще целая партия товара. Я должен
переправить ее Торнеру в Парагвай.
— Ему вы уже ничего не переправите. Только на тот свет.
«Дронго» убил его. Так во всяком случае нам сообщили. Торнер исчез, тело не
найдено до сих пор.
— Господи, они могут и меня, — испугался Рабинад.
— Конечно, могут и именно поэтому я здесь, —
раздался самоуверенный голос Росетти.
Сидевшие в автомобиле Ричард, Моника и оба агента даже не
подозревали, что в тридцати метрах от них находится автомобиль «фиат», в
котором сидел Альфред Шварцман, «ястреб», внимательно следивший за своими
жертвами.
Но и «ястреб» не догадывался, что «Интерпол» умеет охранять
лучших экспертов ООН. Сразу за его «фиатом» стоял «БМВ», где сидели Марк Ленарт
и Сэй Гомикава. В свою очередь они не спускали глаз с Шварцмана. Ситуация
становилась трагикомической.
СПЕЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ «ИНТЕРПОЛА»
Разыскивается международный преступник Альфред Шварцман. Он
же Генрих Штрайх, он же Юрген Топ-мюллер. 1949 года рождения, уроженец города
Бремена. В 1965 году осужден Бременским судом за грабеж на три года, В 1969
году осужден Гамбургским судом за покушение на убийство на пять лет. В 1976
году осужден Штутгартским судом на восемь лет за убийство.
Обвиняется в умышленных убийствах в ФРГ, Италии, Ирландии,
Франции. Профессиональный убийца. По непроверенным данным, женат. Имеет троих
детей. Семья проживает предположительно в Швейцарии. Чрезвычайно опасен. Просим
принять меры к немедленному задержанию.
Рио-де-Жанейро. 24 ноября 1988 года
Напряжение нарастало с каждым днем, с каждым часом, но
Саундерс хорошо знал, что в подобных случаях не следует торопить события.
Инспекторы «Интерпола» вели тщательное наблюдение за
Рабинадом и Росетти, но те, словно почувствовав наблюдение, за весь день ни
разу не встретились. Более того, Росетти заказал билеты на Сантьяго,
намереваясь вылететь туда завтра вечером. Весь день прошел в безрезультатном
наблюдении, и когда в седьмом часу вечера Рабинад поехал домой, раздосадованный
Саундерс поехал в отель, где они с Моникой Вигман занимали два соседних номера.
Его беспокоило не только непонятное спокойствие Рабинада, но и загадочное
молчание «Легиона». Вот уже третий день от них не было никаких вестей, если не
считать приезда Росетти.
Саундерс, пригласив Монику поужинать, зашел в свой номер
переодеться. Он понимал, сколь необходимо терпение в подобной ситуации, но
мысль о надвигающейся катастрофе не оставляла его.
Мануэль Рабинад, за которым велось наблюдение, провел свой
обычный рабочий день. Встав в половине восьмого, он выпил чашку черного кофе,
побрило я, оделся и вышел из дома без десяти минут восемь. Рабинад еще успел
заехать к Хуаните и провел у нее около часа. Следившие за ним инспектора, уже
успели отметить характерную особенность любвеобильного банкира, у которого
приступы страсти пробуждались по утрам.
Появившись на работе в девять часов, банкир пробыл в своем
офисе почти до семи вечера, дважды выходя из него на второй завтрак и обед.
Агентам «Интерпола» удалось подключиться к его телефонной
сети, но и здесь их постигла неудача. Никаких разговоров, касающихся «Легиона»,
банкир не вел. Прослушивание его офиса тоже не дало никаких результатов.
Несмотря на то что проникновение в банк было сопряжено с
серьезными трудностями из-за электронной сигнализации и дежурных охранников,
инспектора, наблюдавшие за банкиром, решили эту задачу довольно просто. Они
всадили несколько пуль, начиненных микрофонами, в рамы окон служебного кабинета
Мануэля Рабинада и с помощью этих нехитрых приспособлений слышали все разговоры
банкира.
Столь большие усилия, однако, не давали результатов, и
именно поэтому «Дронго» был так мрачен в эту теплую ноябрьскую ночь. Он уже
заканчивал одеваться, когда напротив, в доме, стоявшем через улицу от
гостиницы, на пятом этаже, чуть приоткрылось окно, Ричард, не обращая на это
внимание, повязывал галстук. Стоявший у окна дома напротив Альфред Шварцман
улыбался. Сегодня его счет в банке увеличится еще на сто тысяч долларов.
Задание оказалось не таким сложным, как он поначалу
предполагал. «Ястреб» действовал по сложившейся привычке. Он выяснил, на кого
именно может выйти «Дронго», и, прибыв из Рима в Рио, спокойно ждал здесь
появления Ричарда Саундерса. Его расчет оказался верным. Сначала сюда прибыла
Моника Вигман, фотографию которой Шварцман уже имел. Увидев Монику, он почти не
сомневался, что скоро сюда прибудет сам «Дронго». Так вскоре и произошло.
Два дня «ястреб» внимательно следил за Саундерсом, и вот
сегодня решил нанести последний удар.
Достав свой небольшой чемоданчик, он открыл его и спокойно
начал собирать винтовку с оптическим прицелом. Соединив основание с рукояткой,
присоединил приклад, проверил крепление сошки, перекос затвора.
Достал патроны, вставил их в магазин.
Ричард закончил одеваться и подошел к зеркалу. Его фигура
была отчетливо видна сквозь стекло в ярко освещенной комнате.
Шварцман поднял винтовку, прицелился и… почувствовал, как
ему в затылок уперлось дуло пистолета.
— Брось винтовку, — тихо попросил Ленарт. Шварцман
скосил глаза. Рядом стоял Гомикава, кивая в знак согласия. Оценив ситуацию,
«ястреб» понял, что охота не удалась. Он медленно опустил винтовку. Ствол
оружия стукнулся об пол.
— Отпусти, — напомнил Ленарт. Шварцман разжал
пальцы. Гомикава, достав переговорное устройство, вызвал полицию. Пока
полицейские поднимались наверх, Шварцман еще успел с грустью подумать о
потерянной сумме. В этот момент его не волновало больше ничего. Он уже понял,
что убивать его не будут, а процедуры длительного следствия он не боялся.
«Ястреб» никогда не оставлял живых свидетелей своих подвигов, и собрать против
него доказательства было делом трудным и неблагодарным. До его клиентов трудно
добраться не только бразильской полиции но и самому «Интерполу». Это Шварцман
хорошо знал. А за покушение на убийство в Рио он может получить несколько лет
тюрьмы. Это при самом худшем исходе.
Именно поэтому он так спокойно ждал полицию и позволил
надеть на себя наручники. Инспекторов «Интерпола» он не интересовал. Они
прекрасно знали, что профессиональные убийцы никогда не знают подробностей, кто
и зачем их нанимает. Достаточно и того, что им хорошо платят.
