Хуго Баар также поведал об издевательствах над детьми. «Я
сейчас испытываю страх и беспокойство в связи с тем, что доктор Зеевальд,
которая не является врачом-специалистом, по поручению Шэфера, не имеющего
никакого отношения к медицине, совершенно бесконтрольно, по своему усмотрению,
применяет к детям электрошок. Еще более удручает, что речь идет не о психически
больных, а о совершенно здоровых детях».
Вернер Хертнер, «Новое время», N 34, 1988 г.
Талька. 30 ноября 1988 года
Основанная в конце XVII века (в 1692 году) Талькэ более двух
веков была заурядным провинциальным городком, пока, наконец, в стране не
началось бурное развитие железнодорожного транспорта. Прошедшая через город
стальная магистраль, тянущаяся на юг, преобразила город. Талька стала крупным
железнодорожным центром страны, в ней началось бурное развитие промышленности.
Было построено несколько заводов, дававших продукцию для
всей страны. К началу восьмидесятых годов Талька насчитывала уже более ста
тысяч человек.
Поезд, в котором ехали Саундерс и Ленарт, прибыл в город
ранним утром и почти не спавшие «английские журналисты» вышли на перрон.
Было еще очень рано, и они решили для начала позавтракать в
кафе вокзала, благо оно было уже открыто. Выпив по чашке кофе с булочкой, они
еще около получаса сидели за столиками, намечая план предстоящих действий.
Затем, повесив свои сумки на плечо, они отправились в город. Ричард, дав
официанту полторы тысячи песет, не взял сдачу, оставив ему на чай более ста
песет.
В восемь часов утра они уже шли по направлению к военной
комендатуре, для получения пропусков в лагерь «Дигнидад».
Ждать пришлось долго, почти два часа. Только в одиннадцатом
часу на работе появился полковник Астеньо. Он был плохо выбрит и одет в мятый,
старый мундир. В последние дни многие военные, сознающие, что их власти
приходит конец, старались утопить свой страх в выпивке, словно заглушая этим
предчувствие скорого краха.
Астеньо, поддержавший Пиночета еще в 1973 году, был тогда
молодым лейтенантом. Он был одним из тех, кто сгонял студентов и рабочих,
социалистов и коммунистов, демократов и либералов. Тогда все были «красные»,
лишь с некоторыми изменениями оттенков. И вот теперь эти самые «либералы» и
«социалисты» снова рвались к власти, и выживший из ума, как считал Астеньо,
генерал Пиночет собирался отдавать им власть в стране. Увидев английских
журналистов, сидевших в его приемной, полковник разозлился. Опять эти демократы
лезут не в свои дела.
— Что вам нужно? — грубо спросил он, позволив им
войти в свой кабинет и не приглашая их сесть.
— Мы хотели бы попасть в лагерь «Дигнидад», —
очень вежливо сказал Саундерс, — мы представители английских газет и
действуем по поручению Красного Креста.
— Это закрытая частная территория, — довольно
неучтиво перебил его Астеньо, — и наш генерал Станхе не любит, когда
карабинеры лезут не в свои дела.
— Согласен, — весело ответил Ричард, — но мы,
наоборот, хотим рассказать о полезном опыте этой христианской общины.
Астеньо в упор посмотрел на него, пытаясь определить, не
издеваются ли над ним эти двое.
— Я не могу выдать вам разрешение. Езжайте в
Линарос, — недовольно сказал он, — там вам помогут.
— Но в Сантьяго нам сказали…
— Много чего вам сказали в Сантьяго, — взорвался
Астеньо, — там в столице вообще в последнее время потеряли голову. Говорю
вам — езжайте в Линарос.
— Может быть, мы все-таки договоримся, — спросил
«Дронго», кладя на стол небольшой сверток.
— Что это? — угрюмо спросил Астеньо, не глядя на
сверток.
— Это вам просили передать ваши друзья в
столице, — проникновенно сказал Ричард, глядя прямо в глаза
полковнику. — Кроме того, у нас есть необходимое разрешение вашего руководства.
Астеньо быстро развернул пакет:
— Сколько здесь?
— Пятьдесят тысяч песо.
— Ха… На эти деньги можно один раз пообедать, —
соврал полковник, убирая сверток в угол. Его мутные красные глаза
оживились, — я так и думал, что вы меня обманываете. Небось снова
собираетесь разоблачать Пауля, — он подмигнул Саундерсу.
Тот сдержанно улыбнулся:
— Вы очень проницательны, господин полковник., Когда мы
вернемся оттуда, у меня будет еще одно подобное поручение от ваших друзей.
Астеньо махнул рукой.
— Где вы потеряли руку? — спросил он у Саунде.
— Во Вьетнаме. Я был там корреспондентом английского
телевидения.
— Ну и черт с ними, — сказал вдруг, неизвестно
кого имея в виду, полковник. То ли Шэфера, то ли свое начальство, то ли
вьетнамцев, то ли англичан, — я дам вам машину и сопровождающего. Только
смотрите, — неизвестно почему, добавил он, — будьте осторожны. Пауль
Шэфер не очень любит, когда въезжают в его лагерь. Эй, Жозеф! — закричал
он, — позови сержанта Фрагу.
Через минуту в комнате стоял коренастый, широкоплечий с
грубыми крестьянскими чертами лица сержант фрага. Военная форма удивительно
ладно сидела на нем, выдавая в, нем старого вояку. Сержант имел рыжие, почти
выцветшие брови, широкий чуть приплюснутый нос, полные губы и немного
выпученные глаза. Остается добавить, что он служил с Астеньо вот уже десять
лет, выделяясь своим усердием и выучкой.
— Хуан, — обратился к нему полковник, —
поедешь с этими людьми в «Дигнидад»: Скажешь Шэферу, что я разрешил. Пусть все
посмотрят, запишут, если надо. Снимать там запрещается, — строго сказал
он, обращаясь к «журналистам», — поэтому свои фотоаппараты и камеры можете
оставить здесь, у меня в кабинете.
— Мы оставим их в машине, — благоразумно отклонил
его требование Ричард.
— Как угодно. Только не особенно там расспрашивайте,
эта публика не любит много вопросов. Все, — решительно сказал он,
поднимаясь, — можете ехать, Завтра я жду вас у себя.
Он кивнул им на прощание, так и не протянув руки. Выходящему
последним Фраге, он весело подмигнул, снова усаживаясь в кресло. Настроение у
него было превосходное.
Сантьяго. 30 ноября 1988 года
Заказав утром завтрак для внезапно заболевшего мужа, Моника
Вигман оставалась в номере, включив телевизор. После того как принесли заказ,
Гомикава выполнявший роль мистера Гоуэрса, тихо вышел из номера, отправляясь к
себе вниз. Его собственный номер был расположен на этаж ниже и. Гомикаве
приходилось выполнять сразу две роли — за себя и за Ричарда Саундерса.
От нечего делать Моника Вигман подошла к окну. Стояла
обычная для этих мест ноябрьская жара, внизу слышались крики детей, игравших у
фонтана. Миссис Вигман, открыв окно, долго смотрела вниз, на расшумевшихся
ребятишек.
В это время внизу представители чилийской полиции во второй
раз показывали фотографию «Дронго» швейцарам и портье, дежурившим в день
приезда Саундерса. По счастливой случайности, горничная, убиравшая в номере и
видевшая Ричарда в лицо, была наверху и не могла опознать своего клиента.
