Комната, точнее, кабинет оказался совершенно обыкновенным:
белые стены, две картины (весьма посредственные), стол с неизменным
компьютером, жалюзи на окнах и полки вдоль стен, заваленные пухлыми папками,
которые почему-то сразу напомнили мне школьные годы и сдачу макулатуры.
За столом сидел упитанный мужчина неопределенного возраста.
Вначале он показался мне пожилым из-за наметившейся лысины и мышиного цвета
волос, принятого мною за седину, но тут он вскинул голову, оторвавшись от
бумаг, и теперь показался мне едва ли не ребенком. У него были румяные щеки, а
цвету лица могла бы позавидовать любая девушка (себя я в виду не имею, у меня с
этим все в порядке), очки без оправы делали его похожим на мудрого кролика,
чему способствовала улыбка, тоже какая-то кроличья. Чем-то он слегка раздражал,
в основном потому, что впечатление о нем как-то не складывалось.
– Здравствуйте, – приветствовал он нас низким голосом,
который совершенно не шел к его облику, и это тоже почему-то раздражало.
Мужчина поднялся и протянул руку, я растерялась, а
подскочившая Марья ее пожала и скороговоркой выпалила:
– Лукина Марья Никитична.
– Очень приятно, – глядя на меня, ответил
мужчина. – Олег Михайлович Яшин.
– Это Симона Вячеславовна, можно просто Сима, –
затараторила Марья. Но я успела вмешаться:
– Можно без отчества, но зовут меня Симона.
– Очень приятно, – повторил Олег Михайлович и улыбнулся
еще шире. – Присаживайтесь. – Мы устроились в креслах, и он
продолжил: – Внимательно вас слушаю.
– Муж у нас сволочь, – с места в карьер начала Марья,
хоть ее и не спрашивали.
– Ваш муж? – не понял Олег Михайлович. Я бы на его
месте тоже не поняла.
– Ее, – ткнула в меня пальцем Марья, – но я от
него тоже пострадавшая. Я, можно сказать…
– Заткнись, – шикнула я, она моргнула, но рот
закрыла. – Муж мой, и говорить буду я.
Далее я довольно обстоятельно поведала о своих несчастьях.
Олег Михайлович выслушал с печалью и без особого интереса, после чего принялся
успокаивать меня, но совершенно не успокоил и даже разозлил. Особенно мне не
понравились выражения «драматизировать» и «не стоит преувеличивать». Ему хорошо
говорить, его-то к кровати не привязывали.
Я посуровела и твердо заявила, что без всяких там
преувеличений ожидаю мученической кончины со дня на день. Олег Михайлович
погрустнел еще больше; оно и понятно, контора респектабельная, а я клиент не
впечатляющий, но как человек воспитанный (опять же положение обязывало) просто
выставить меня за дверь он не мог и страдал.
– Если вы убеждены в том, что… Вам надо обратиться в
милицию, – нашел он выход и улыбнулся.
– Только что оттуда, – обрадовала я его.
Он вздохнул и сказал с печалью:
– Но от нас-то вы чего хотите?
В самом деле, чего я хочу? Я нахмурилась и сформулировала:
– Решения вопроса.
– Уточните, – попросил он.
– Я хочу развестись с мужем и остаться в живых после этого.
Олег Михайлович предпринял ряд попыток избавиться от нас, но
в меня точно черт вселился, я сидела на стуле как приклеенная и хмуро твердила
одно и то же.
Олег Михайлович выдохся, побледнел и почему-то перешел на
дискант. Я поняла, что настал момент, когда нас отсюда попросту выкинут, и уже
собралась уйти по-доброму, но тут дверь распахнулась и в кабинет вошел мужчина.
Марья, увидев его, пискнула и едва не лишилась сознания, а я начисто забыла, по
какой такой нужде меня сюда занесло. Он был очень красив, одет дорого и со
вкусом и умудрялся походить на Ричарда Гира, Тома Круза и всех известных
голливудских красавцев одновременно. Взгляды наши встретились, его – слегка
насмешливый (уж он-то хорошо знал, какое впечатление производит на женщин) и
мой – смесь восхищения, природной глупости и слабой попыткой сохранить
достоинство.
– Олег Михайлович, вы заняты? – спросил он, продолжая
смотреть на меня. Его светло-серые глаза обещали неземное блаженство.
– Собственно, я уже все, – промямлил Олег Михайлович,
который тоже почему-то остолбенел.
– Если я не вовремя… – продолжил вошедший, но как-то
чувствовалось, что он сам не верил, что такое возможно.
– Вы кто? – вдруг спросила Марья.
Мужчина с удивлением взглянул на нее, но ответил:
– Разрешите представиться, Гридин Андрей Петрович.
– Отец? – пискнула Марья.
– Сын, – с достоинством поправил он и потерял к Марье
интерес. – Олег Михайлович, на моем столе бумаги, я бы хотел…
– Да-да, – вскочил тот, – я через минуту…
– Через минуту не получится, – опомнилась я. – Вы
так мне и не ответили…
Олег Михайлович пошел пятнами.
– Я ведь вам сказал: обратитесь в милицию или в охранное
агентство, наконец.
– А в чем дело? – проявил интерес Андрей Петрович и в
знак того, что интерес не шуточный, устроился в кресле, закинул ногу на ногу и
уставился на меня. А я порадовалась: то ли тому, что моя история кого-то
заинтересовала, то ли факту, что просто заинтересовала такого мужчину, а то,
что заинтересовала, сомнений не вызывало.
Я приободрилась и почувствовала себя красавицей более
обыкновенного. В душе колыхнулось что-то вроде надежды на близкое счастье, но
колыхалось недолго, до той самой минуты, пока я не заметила на пальце Гридина
обручальное кольцо. Женатые, будь они хоть трижды красавцы, никогда не вызывали
у меня интереса. Андрей Петрович вмиг лишился своего ореола и стал просто
симпатичным мужчиной лет сорока, в серых брюках, темно-синей трикотажной
рубашке с короткими рукавами, темными волосами, довольно длинными, которые
падали на плечи, свиваясь кольцами, светло-серыми глазами, тонким носом с
горбинкой и красивым ртом. Зубы у него тоже были шикарные, но это наверняка
достижение его стоматолога. В общем, ничего особенного и незачем ходить здесь
павлином.
Видимо, что-то в моем поведении изменилось, потому что
Андрей Петрович тоже взглянул на обручальное кольцо и досадливо поморщился.
Между тем Олег Михайлович излагал мою историю, а я то и дело вмешивалась и
поправляла его, выходило не особо толково, но Андрей Петрович слушал
внимательно и время от времени кивал.
– Если я правильно понял, ваш муж не дает вам развода и грозит
расправой? – спросил он.
– Да, – в два голоса ответили мы с Марьей.
– А это ваша подруга?
Такая подруга могла привидеться мне лишь в кошмаре, но
объяснять, что к чему, я сочла неуместным и кивнула.
