– Предлагаю помолиться, – тут же встряла Марья. –
Черт, тетрадь забыла… Господи, прости. Ничего, я по памяти многое помню.
– Лучше такси вызови, – посоветовала я. – Спать
хочу.
– Я думаю, вам следует остаться у меня.
– Это покажется подозрительным, если за нами следят. А так
все естественно: мы ждали в твоей квартире, когда закончится встреча с Сергеем,
потом ты приехал, мы обсудили ситуацию и отправились домой. На то время, что
прошло с момента, когда вы простились с Сергеем, и до того, как ты вернулся
домой, надо что-то придумать… Ну, куда-то заезжал или просто по городу катался,
чтобы нервы успокоить.
– Скажу, что заезжал на квартиру мамы, – слегка
заикаясь, ответил он. – Она отдыхает у сестры, просила цветы поливать, а
днем мне некогда.
– Отлично, – обрадовалась я его способности соображать.
Тут он подскочил ко мне и, схватив за руку, неожиданно заявил:
– Симона, нам надо уехать. Чем скорее, тем лучше. Добром это
не кончится, заявляю тебе как адвокат.
– Куда уехать? – не поняла я, потому что события этой
ночи основательно меня доконали и соображала я не очень.
– Лучше всего за границу.
– На это деньги нужны, – присвистнула я.
– У меня есть кое-какие сбережения. Не бог весть что, но на
первое время нам хватит. А там я что-нибудь придумаю, поверь мне. Я… я на
многое способен, – выпалил он, а я оказалась в весьма затруднительном
положении: вообще-то я ему верила – и в то, что он на многое способен, хоть и
выглядел Олег классическим неудачником, и даже в то, что он в самом деле
влюблен или так думает, и я была ему за это благодарна. Да вот беда, ни
малейшего желания ехать за границу у меня не было, тем более с Олегом, потому
что нисколечко он мне не нравился. То есть нравился, конечно, раз человек хороший
и помогает нам, но ведь это совсем другое. Один раз я уже здорово погорела на
замужестве и впредь решила выбирать мужчин осмотрительнее, а лучше всего с этим
делом и вовсе не торопиться.
Я пыталась найти нужные слова, чтобы не обидеть его. К
счастью, на помощь пришла Марья, ее голос заполнил затянувшуюся паузу.
– А как же я?
Олег с удивлением взглянул на нее, как будто только что
вспомнил о ее существовании.
– А как же Марья? – подхватила я.
Он едва заметно поморщился.
– Ну, можно и ее с собой взять.
– Какой умный, – обиделась она, – что я там делать
буду? Там одни иноверцы и даже не говорят по-нашему. Я в школе немецкий учила,
но без всякого толку. И вообще, меня влечет только к божественному, книжку
какую-нибудь жалостливую почитать или вот картинки умилительные, про исцеления
всякие. К светской жизни у меня стойкая аллергия. А за границей ничего
умилительного нет, опять же, кому я там нужна, скажи на милость? Ждут там меня
с распростертыми объятиями, как же… – Она презрительно хмыкнула и отвернулась.
– Тогда, может, в монастырь? – робко предложил Олег.
– Мирское начало, к сожалению, во мне еще очень сильно. Душа
стремится к горним высям, а презренная плоть тянет вниз. Свило гнездо в душе
моей чревоугодие. Я, к примеру, сладкое люблю. И побольше. А это грех. А где в
монастыре сладкое, да еще побольше?
– На тебя не угодишь, – обиделся Олег. – Только
если нас посадят, в тюрьме сладкого совсем нет, там обитель слез и скорби, и
такой девушке, как Симоне, там совершенно не место.
– Думаешь, нас засудят? – перепугалась Марья.
– Еще как… Если найдут, конечно.
Домой мы возвращались в подавленном состоянии духа, что и
неудивительно. Марья предложила помолиться на сон грядущий, и я вполне искренне
присоединила свои мольбы к ее. Затем Марья читала вслух Евангелие, выбрав то
место, в котором Христос обещал разбойнику, что тот увидит царствие небесное.
– Видишь, – взбодрившись, заметила Марья, – он
форменный душегубец, а царствие небесное ему обещано. Значит, и нам горевать
особо нечего. Главное – вовремя покаяться. Христос сказал: «Будет тебе по вере
твоей», – вот я верю, что все как-нибудь обойдется. И ты верь, раз дело-то
у нас общее, то есть труп один и тот же. Иначе неразбериха получится и господь
будет в недоумении, помогать или нет. Понимаешь, что я имею в виду?
– Понимаю, – кивнула я и начала верить, как советовала
Марья.
Утром мы встали поздно. Я бродила по квартире, уговаривая
себя сесть за работу, и тут вспомнила, что во вчерашней суматохе так и не
отдала конверт с компроматом Олегу.
– Вот черт, – буркнула я. Марья, конечно, услышала.
– Не сквернословь. И поминать лукавого совершенно ни к чему.
Ты только о нем подумаешь, а враг человечий тут как тут. Он нам сейчас особенно
некстати. Так что воздержись.
– А кто вчера лукавого поминал? – съязвила я.
– Так ослабла душа в мытарствах, вот бес и попутал. А чего
ты вдруг о нем вспомнила?
– Забыла Олегу фотографии отдать.
– Не беда, сегодня отдашь. Дай-ка взглянуть, интересно.
Мне интересно не было, но я все-таки устроилась рядом, и мы
стали разглядывать фотографии.
– Ну у него и вкусы, – покачала головой Марья. –
Ты только подумай, променять тебя на такую корову. Поди метра два, не меньше. А
рожа-то до чего пакостная. А у этой нос длиннее, чем ноги. Не нос, а хобот
какой-то.
– Марья, говорить так – грех, – напомнила я, чтобы она
не увлекалась. Конечно, вкусы у людей разные, но большинство сочло бы девушек
на фото очень даже симпатичными.
– Прелюбодейки, – зло фыркнула Марья, сунула фотографии
в конверт и протянула мне.
Я набрала номер рабочего телефона Олега. Он оказался на
месте, про фотографии он так и не вспомнил – должно быть, тоже здорово
переживал из-за вчерашних событий. Я договорилась, что через полчаса буду у
него в офисе, и начала собираться. Разумеется, Марья решила ехать со мной.
Не успели мы покинуть двор, как Марья зашептала, по
обыкновению уставившись в заднее стекло:
– За нами какой-то хмырь пристроился. На черном джипе.
И в самом деле, взглянув в зеркало, я увидела «Чероки»,
очень может быть тот самый, что пасся у нас во дворе. На светофоре он свернул,
но на площади опять появился.
– Гранату бы, – мечтательно протянула Марья.
– Душегубка, – усмехнулась я.
