Надо признать, что я была занята в то время не только альбомом.
Я отремонтировала бабушкину квартиру, которая досталась мне по наследству и
которая лет двенадцать пустовала, потому что у мамы не доходили до нее руки.
Чувствуя за собой вину и, должно быть, стыдясь, муж охотно снабжал меня
деньгами, не спрашивая, куда я их трачу. А я, чтобы не зародить в его душе
сомнений, время от времени сообщала то о новой шубе, то о новом колечке с
сережками. Муж радовался. При этом он совершенно был не в состоянии отличить
старую шубу от новой, когда я хвалилась покупками. Однажды я сунула ему под нос
кольцо, которое он подарил мне на свадьбу.
– А у тебя не было похожего? – робко спросил он.
– Будет пара. Сейчас модно.
Сергей вновь настойчиво заговорил о ребенке, но к тому
моменту компромат был собран, ремонт в квартире закончен и деньги на первое
время отложены. Все это позволило мне покинуть квартиру налегке. Я перевезла
кое-какие вещи и позвонила мужу.
– Сережа, я ухожу. Ключи оставила на кухне, ключ от моей
машины висит в гараже на гвоздике, документы на машину в секретере.
– Куда ты уходишь? – не понял он.
– Пока не знаю. Вряд ли я буду жить у мамы.
– Подожди, я ничего не понял, – забеспокоился он.
– Я от тебя ухожу, – терпеливо повторила я. Лучше от
этого не стало, вместо одного вопроса он задал десяток. Пришлось
объяснить. – Ты меня давно не любишь, изменяешь мне с двенадцатью
девушками одновременно. Мне это не нравится, и я ухожу.
– Ты что, с ума сошла? – возопил он.
– Нет. Я бы сошла с ума, если бы осталась. Прощай.
Я повесила трубку и поехала к маме.
– Я развожусь с мужем, – сообщила я ей от порога.
– Мне он никогда особенно не нравился, – отозвалась
мама.
– Да? А кто мне советовал выйти за него замуж?
– Ты отлично устроилась, закончила учебу, приобрела опыт
семейной жизни. Разве нет? – На это мне возразить было нечего. – Мне
тогда постоянно тревожные сны снились, – продолжила мама, тяжко
вздохнув. – Будто ты выскочила замуж за нищего лейтенантика, совсем как я
в молодости. Он увез тебя в какую-то Тмутаракань, ты носила воду из колодца,
топила печку… а ребеночек-то как надрывался… По-моему, у него была грыжа.
– Какой ребеночек?
– Мой внук, естественно. Или внучка. Во сне об этом ни
слова. Я чуть с ума не сошла. Слава богу, тут подвернулся этот тип, твой муж.
– Он мне изменял.
– Все мужчины мерзавцы. Разве я тебе не говорила? Ты очень
расстроена?
– Не очень, – честно ответила я.
– Вот видишь, – обрадовалась мама. – Представь,
что ты вышла не за Сергея, а за молодого человека, которого любила, а он тебе
изменил. Ты бы сейчас места себе не находила, возможно, помышляла бы о
самоубийстве, совсем как я в молодости, когда твой отец меня бросил.
– Он же умер?
– Умер. Но сначала бросил. Короче, тебе повезло, –
заключила мама.
– Да я и не спорю, – пожала я плечами.
Тут в дверь позвонили, и мы немного занервничали, потому что
стало ясно: это мой муж.
– Тебе ни к чему с ним встречаться, – сказала мама, я
кивнула и сунула ей в руки альбом. – Это что такое?
– Компромат. Чтоб не вздумал отнекиваться.
– Я должна сейчас его отдать? Мне же интересно взглянуть.
– У меня есть второй экземпляр, – заверила я ее и
укрылась в своей комнате.
Дальше порога Сергея не пустили.
– Молодой человек, вы мерзавец и обманщик, – заявила
мама, вручила ему альбом и добавила: – Чтобы ноги вашей не было в моем доме… –
И захлопнула дверь.
Сергей предпринял героические усилия, чтобы связаться со
мной, ряд его попыток увенчался успехом. К примеру, на второй день он смог до
меня до-звониться из-за некоторой потери бдительности с моей стороны.
– Ты что, с ума сошла? – начал он весьма эмоционально.
– Нет, – ответила я, потому что признаков сумасшествия
у себя не наблюдала.
– Что ты вытворяешь? Тебе не стыдно? Ты за мной шпионила.
Какая гадость.
– Это точно, – согласилась я. – Шпионить –
гадость, согласна, а изменять жене – это что, по-твоему?
– Люди из-за этого не разводятся.
– А я не из-за этого. Я из-за того, что муж меня больше не
любит.
– Ерунда какая. Я тебя люблю. Даже больше, чем в день нашей
свадьбы, если хочешь знать.
– Тогда я вовсе ничего не понимаю.
– А что тут понимать? – взревел он медведем.
– Зачем тебе все эти девушки? – проявила я интерес,
потому что разговор против воли увлек меня.
– Это не девушки, – рявкнул муж, – это шлюхи!
– Какая разница, – не поняла я.
– Это не имеет к тебе никакого отношения, – поставил
меня в тупик супруг очередным ответом.
Через неделю мы встретились в присутствии моей мамы. Мама
Сергея принципиально игнорировала и даже села к нему спиной. Муж просил меня
вернуться и предпринял попытку встать на колени, чему я воспротивилась, а мама
так просто заявила: «Шут гороховый», отбив у него охоту к спецэффектам. На мой
настойчивый вопрос: «Если у нас любовь, при чем здесь девушки?» – он отвечал
невразумительно, часто сбивался на фразу «все так живут», обещал впредь хранить
мне верность до гроба, но выглядел при этом неубедительно.
– Лицемер, – сказала мама, и я с ней согласилась.
После этой встречи жизнь моя стала чрезвычайно насыщенной. Я
перешла на осадное положение. Через две недели мы встретились вновь. Я
надеялась, что Сергей согласится на развод, но надежды были напрасны. Он
настоял, чтобы я была одна, «без своей сумасшедшей мамаши», как он выразился, а
я настояла на том, чтобы встреча произошла в кафе, дабы муж держал себя в руках
и не занимался ерундой (его попытка бухнуться на колени слегка меня разволновала).
Итак, мы встретились, и в первые же пять минут я лишь укрепилась в своем
решении развестись с ним раз и навсегда.
– Ты чокнутая, – начал он возмущенно. – Чего тебе
не хватает, скажи на милость?
Я растерялась. Ответить на этот вопрос было не так легко.
Если честно, мне всего хватало, даже с избытком, но развестись захотелось еще
больше.
– Мы говорим не о том, чего мне хватало или нет, а о твоих
изменах, – скромно сообщила я.
