– Тогда жить стало бы скучно, – ответила я, хотела
отстраниться, но вместо этого устроила голову на его плече. Он легонько
похлопал меня по спине, поцеловал в висок и со вздохом поднялся.
– Спокойной ночи.
«Угораздило же его жениться, – с тоской подумала я,
когда за ним закрылась дверь. – Никакой справедливости в жизни».
Ночь прошла в слезах и тяжких думах. На счастье, господин
Бойко был из тех, кто любит вставать рано, так что в начале девятого он уже
звонил дяде Жоре.
– Слышал, что у вас проблемы, – не без яда заявил он.
Дядя Жора ответил, что какой-то идиот с нами шутит шутки,
при этом ни в голосе, ни в словаре дяди Жоры не было и намека на
интеллигентность, и если бы он сам не маячил перед глазами, я бы решила, что
разговаривает с Бойко кто-то другой. Очередное открытие меня не порадовало.
Дядя Жора продолжал быть для меня темной личностью с большим количеством
загадок, которые явно не собирался разгадывать. Я уж голову сломала, пытаясь
решить: кто он? Вывод был неутешительным: как ни крути, а дядя Жора жулик. И
говорит как жулик, и кулаками машет так, точно он шпана какая-нибудь.
Почувствовав необходимость зареветь от коварства судьбы, я, увлекшись своими
размышлениями, едва не пропустила дальнейший разговор.
– Думаю, ваши ребята успели заметить что-то
интересное, – сказал дядя Жора, а Бойко захихикал. Ненавижу, когда мужики
так хихикают.
– Намекаешь, что я за вами слежку приставил?
– Я бы перестал вас уважать, будь это иначе.
– Ага, – согласился Бойко и на некоторое время
задумался.
Дядя Жора его не торопил, пауза показалась мне очень долгой,
наконец Бойко сказал:
– Ребятишки мои докладывают: девчонка вышла из дома и
добралась на троллейбусе до проспекта Гагарина. Там ее ждал интеллигентик в
очках. Они взяли такси и вместе уехали.
– Куда уехали? – спросил дядя Жора. Бойко вновь мерзко
хихикнул, помолчал и ответил:
– Они в пригороде. Красное село, улица Ворошилова, дом семь.
Мне все это интересным не показалось, и мы наблюдение сняли.
– Девчонку увезли или она сама отправилась? – спросил
дядя Жора.
– Встретились, как родные, – на этот раз хохотнул
Бойко, а я нахмурилась, не в силах поверить в Марьино коварство.
Это я и заявила дяде Жоре, когда, закончив разговор, он
появился в кухне. В ответ он только пожал плечами.
– Что будем делать? – поинтересовался морячок,
заглядывая в кухню.
– Ее надо найти, – торопливо сказала я, а дядя Жора
едва заметно поморщился.
– Хорошо, прокатимся в Красное село. – Морячок согласно
кивнул, а я натянула кроссовки. – Тебе ехать не обязательно, –
заметил дядя Жора.
– Я поеду, – отрезала я. Он недовольно нахмурился, но
смолчал, зато Витя состряпал дяде Жоре физиономию, которая могла означать
следующее: вот так, брат, и ничего с этим не поделаешь.
Через сорок минут мы уже были в Красном селе. Мой телефон
все утро молчал, а я гадала, что нас ожидает. Как всегда, мои фантазии гроша
ломаного не стоили по сравнению с тем, что нам преподнесла жизнь.
Итак, мы въехали в Красное село, нашли улицу Ворошилова,
притормозили возле магазина и к дому номер семь отправились пешком. Дом
оказался обычным деревенским пятистенком, с резными наличниками и флюгером в
виде петушка. Правда, был еще крепкий забор с металлической калиткой. Звонок
тоже был, но дядя Жора им не воспользовался, прошел дальше по улице и свернул у
соседнего дома, мы тоже прошли и тоже свернули. Неприступной крепостью дом
выглядел лишь со стороны улицы, забор, окружающий сад, был ветхим и легко
преодолимым. По крайней мере, морячок с легкостью оторвал доску от него и
внедрился в сад, заросший высокой травой.
Справа была теплица, которой давно не пользовались, обрывки
пленки шуршали на легком ветерке. По едва заметной тропинке мы прошли к дому,
дядя Жора впереди, а морячок замыкал шествие. Дверь во двор была распахнута
настежь. Дядя Жора сделал решающий шаг, а потом прямо-таки привел меня в трепет,
потому что в его руках появился пистолет. Я невольно попятилась и, кажется,
наступила Вите на ногу. Он улыбнулся, а я вздохнула, потому что и у него в
руках тоже оказалась похожая железяка. Конечно, если здесь похититель и
вымогатель, оружие вещь не лишняя, однако…
– Может, стоит позвонить в милицию? – пришло ко мне
озарение, но, как всегда, поздно.
– Жди здесь, – шепнул дядя Жора и толкнул дверь в дом.
Она со скрипом открылась, а я замерла от ужаса, но ничего не произошло. Дядя
Жора вошел, морячок следом, и я, на мгновение замешкавшись, последовала за ним.
Где-то рядом работало радио, передавали новости. Я увидела
еще одну открытую дверь, туда мы и направились. Дядя Жора вошел первым, и его
рука с пистолетом тут же опустилась, морячок пистолет вовсе убрал, а я полезла
вперед, чтобы увидеть, что там.
Там было вот что: за столом спиной к нам сидел Олег и
уплетал макароны из большой сковородки, рука его двигалась весьма сноровисто, а
сам Олег при этом умудрялся что-то напевать. Как только он не подавился. Наблюдали
мы это чудо недолго: должно быть почувствовав, что за спиной кто-то есть, Олег
повернулся. Глаза его тут же полезли из орбит, он икнул и выронил вилку.
Мы вошли в кухню. Я в полном недоумении, которое могло
сравниться лишь с недоумением Олега, дядя Жора и морячок с выражением крайнего
недовольства на лицах.
– Привет, – вдруг, раздвинув рот до ушей, сказал
морячок, нарушая молчание. Улыбка, кстати, вышла у него пакостной, а
приветствие каким-то издевательским.
– Здравствуйте, – со второй попытки смог произнести
Олег, косясь на меня.
Я по-прежнему ничего не понимала и даже не пыталась понять,
но уже злилась на Бойко, который по неведомой причине нас одурачил.
– Вздумал шутки шутить? – с печалью спросил дядя Жора.
Олег охнул, затем принялся ерзать на стуле. Чувствовал он
себя явно не в своей тарелке, и это тоже сбивало с толка, как и реплика дяди
Жоры.
– Я… я… в чем, собственно, дело? – промычал Олег.
– Марья где? – поинтересовался Витя и, чтобы ускорить
мыслительный процесс у недавнего друга, ткнул его кулаком в живот. Олег
взвизгнул, ткнулся носом в стол, обхватив живот руками, и, кажется, заплакал.
– Отрежь ему ухо, – совершенно серьезно сказал дядя
Жора и даже нож протянул – тот, что лежал на столе. Судя по крошкам, им недавно
резали хлеб. – У нас нет времени на болтовню.
