– Да я сама ничего не знаю. Застрелили его в квартире.
Следователь говорит, Юра сам дверь открыл. На ограбление не похоже. Да и чего у
Юры грабить? Если только на телевизор позарятся… Я милиции не верю, –
понизив голос, вдруг заявила она. – Вопросы разные задают. Откуда у Юры
крупная сумма денег? Двадцать тысяч долларов. Смех один. Какие доллары? У него
зарплата семь тысяч, так он мне половину отдавал. Я с мужем развелась, пил
сильно, сама в детском саду работаю, знаете наши зарплаты. Вот Юра и помогал мне.
Боюсь я очень… – вздохнула она.
– Чего боитесь? – нахмурился дядя Жора.
– Боюсь, что эти, из милиции, опять на него что-нибудь
повесят. Вы небось знаете, что год назад было? Арестовали Юру, вроде как за
убийство. Всю душу вымотали. Были бы деньги, так откупились бы, а у нас что?
Вот и хотели чужой грех на Юру повесить. Потом, конечно, разобрались. И теперь
с деньгами этими пристали. Хоть бы подумали: какие деньги, раз мы втроем у него
на шее? Только для нас и жил, одна радость – мои девчонки. Своих-то не было. С
Ларисой они давно развелись. С войны вернулся сам не свой, я-то надеялась, он
жизнь свою устроит, женится… Какое там. Нелюдимый стал, улыбаться и то
разучился. С работы придет и на диван, футбол свой смотрит. Вот и вся жизнь. А
теперь… – Женщина опять заплакала, дядя Жора подал ей воды, она сделала пару
глотков и поставила чашку.
– А как он в больнице оказался? – спросил дядя Жора.
– В больнице? – Женщина опять вздохнула, уходя от наших
взглядов. – Даже и не знаю, что вам сказать…
– Мы не из любопытства спрашиваем. Ментам тоже не доверяем,
вот и решили разобраться, что к чему, чтобы память о нашем товарище…
– Да-да, – закивала женщина, – только на вас
надежда. Дело-то темное, и я в нем ничего не понимаю. – Она вдруг перешла
на шепот. – Юра исчез. В четверг позвонил мне на работу, спросил, как
дела. Ну, поговорили… В субботу хотел к нам приехать, на выходной. Я его ждала,
а он не приехал. В воскресенье звоню, трубку никто не берет. В понедельник я
беспокоиться стала, позвонила на работу, там говорят, он отпуск взял. Странно,
думаю, мне ничего не сказал. Поехала на квартиру, у меня ключ есть. Вещи на
месте, ни записки, ничего. Я хотела в милицию идти, вдруг соседка звонит: Юра в
больнице, по телевизору его показывали, будто он сам себя не помнит. Я сразу же
в больницу. Так и есть, Юра.
– Он вас узнал?
– Поначалу вроде нет. Потом поговорили, вижу, просветление в
нем, чего-то вспоминать начал.
– А говорили о чем? – спросил дядя Жора.
– Да обо всем. Как дела на работе, как девочки. Врач сказал,
дома ему лучше будет, скорее все вспомнит. Я хотела, чтобы он у нас пожил, но
Юра ни в какую. А как в квартире оказался, вроде и вправду все вспомнил. –
Женщина кашлянула и отвернулась к окну.
– Юрой никто не интересовался? Может, кто-нибудь приходил к
вам?
– Кроме следователя, никто не был. Следователь тоже все
выспрашивал, как Юра в больнице оказался. Я вот что думаю: они считают,
притворялся он.
– Что?
– Притворялся, что память у него отшибло. Вроде как
прикидывался.
– Зачем?
– Не знаю. Если честно, и я так подумала. В больнице не
помнил, как девчонок зовут, а дома… то есть он и дома ничего такого не говорил,
Юра вообще молчун, но и меня ни о чем не спрашивал, что где лежит помнил… Или
это так и положено?
– Я в медицине не силен, – вздохнул дядя Жора.
– Тяжело у меня на душе, – пожаловалась женщина. –
Уж и не знаю, говорить или нет…
– Говорите.
– Вы Юрин товарищ, во всех этих делах лучше разбираетесь. Я
вот что думаю: может, и не ушел он со службы. То есть для всех ушел, а на самом
деле нет.
– Что вы имеете в виду?
– Я у него пистолет нашла. На Пасху убиралась и нашла под
ванной.
– С войны многие оружие привозят, вроде сувенира.
– Может быть… Только на душе у меня не спокойно было. Он в
больнице первым делом спросил, не интересовался ли им кто. Я вот и думаю: вдруг
у него какое задание. Секретное. И с памятью он нарочно придумал… Понимаете?
– Да, – с умным видом кивнул дядя Жора.
Он задал еще несколько вопросов, после чего мы простились.
– Все более или менее ясно, – подытожил он, садясь в
машину. – Парень бывший военный, не прочь был подработать. Некто нанял его
расправиться с твоим мужем, но Марья огрела его кочергой. Оказавшись в
больнице, Юра решил с возвращением памяти не торопиться. Если бы ему предъявили
обвинение в попытке совершить убийство, в психушке отсидеться легче всего:
ничего не помню, и точка. Но сестра сообщила, что менты его не ищут, и он
поспешил выздороветь. Кому-то это очень не понравилось.
– Кому? – спросила я, хотя вопрос, конечно, глупый:
откуда дяде Жоре знать?
– Тому, кто его нанял. Очень может быть, что Юра с ним
связался. Дядя зашел в гости и в результате… Если мент не врет – и Сергея, и
этого Юру застрелили из одного пистолета…
– Зачем Николаю Сергеевичу врать? Конечно, из одного. Убийца
мужа убил этого Юру, потому что боялся, что Николай Сергеевич на него каким-то
образом выйдет. Или Юра пытался его шантажировать.
Дядя Жора кивнул.
– Сестра говорит, у Юры были нелады с законом. Не худо бы
узнать, кто ему в прошлый раз помог избежать тюрьмы.
Дядя Жора набрал номер на трубке и минут пять с кем-то
болтал. Я думала, что с Виктором, но он назвал собеседника Сашей, так что
оставалось лишь гадать, кто это.
Не успели мы вернуться домой, как Марья сообщила: раза три
звонил мужчина, очень хотел поговорить со мной. Я было испугалась, что это
очередной родитель, но тут телефон вновь зазвонил.
– Симона? – спросил мужской голос.
– Да, – пискнула я в ответ.
– Поговорить надо, – продолжил мужчина.
– Говорите, – вздохнула я.
– Не по телефону.
– Хорошо. Приезжайте ко мне.
Он отчетливо хохотнул и внес встречное предложение:
– Давай встретимся на нейтральной территории. Скажем, в
парке, часов в девять. Годится?
– В парке не годится, – сразу же возразила я. –
Лучше в кафе.
– Да не бойся ты, – сказал он, но я нисколько ему не
поверила. – Хорошо. Давай в кафе. На Юрьевской, «Уголек», пивнуха такая.
Приходи.
– А как я вас узнаю?
– Узнаешь, – заверил он и отключился.
– Кто звонил? – спросила Марья.
