Судя по всему, П. Тюммель был личным, особо доверенным представителем Канариса, и именно по его указанию он подставился чехам. В пользу такого вывода говорит «почерк» работы самого Канариса: во-первых, абсолютное отсутствие материальной основы сотрудничества А-54 с британской разведкой — Канарис был чрезвычайно щепетилен в этих вопросах в работе на Запад. Во-вторых, исключительная достоверность секретнейшей информации, поставлявшейся А-54 на протяжении всего периода его сотрудничества и с чехами, и с англичанами, причем без единого подозрения на дезинформацию, что также чрезвычайно характерно для «почерка» работы Канариса на Запад. В-третьих, изощренное коварство самого адмирала в выборе кандидата на такую роль. Очевиден прямой расчет Канариса на то, что в случае угрозы провала он сможет «умыть руки», свалив все на Гиммлера как на друга и покровителя Тюммеля. Это обыденная в мире спецслужб практика — подставлять друг друга, особенно перед высшим руководством своего государства, тем более с помощью знаковых фигур или событий
[479]. В-четвертых, точный расчет Канариса на то, что британская разведка, тем более в условиях войны, не будет копаться в причинах сотрудничества Тюммеля с «врагом». Вполне достаточно будет как бы само собой подразумевавшегося неприятия нацистского режима. И, наконец, в-пятых: несмотря на то что РСХА шло буквально по «горячим следам», довольно долгое время П. Тюммелю удавалось ускользать из лап гестапо. В первую очередь это следует объяснять не только и не столько его личным профессионализмом, хотя он и налицо, а прямым покровительством Канариса — ведь в руках адмирала была и военная контрразведка, которая не только очень часто переходила дорогу гестапо, но и очень искусно подставляла гестаповцев под критику его же начальства. Канарис был профессионалом очень высокого класса и свои ходы рассчитывал очень точно.
В принципе сама эта история вряд ли является новостью. Как под собственным именем, так и под псевдонимом А-54 Пауль Тюммель достаточно широко представлен в различных трудах по истории Второй мировой войны. Но никто никогда не обращал внимания на то, что именно через этого агента и была осуществлена передача достоверной и полностью проверяемой информации о заговоре советских военных чехословацкой военной разведке, которая, естественно, доложила об этом своему президенту — Бенешу, а тот, убедившись в том, что это правда, — Сталину.
И все дело тут заключалось в том, что П. Тюммель (А-54) являлся одной из двух ключевых фигур в созданной Канарисом двухканальной системе круговорота самой секретной информации и заочных секретных консультаций. Она была остро целенаправленно сориентирована на высшее руководство британской разведки — лично на Стюарта Мензиса, который практически одновременно с назначением адмирала на пост главы абвера стал первым заместителем руководителя СИС, а чуть позже и шефом британской разведки. Одновременно с Тюммелем, даже чуть раньше, Канарис ввел в поле зрения Мензиса другого своего агента — Роберта фон Треека вместе с супругой Виолеттой фон Шредер (немкой чилийского происхождения). Фон Треек открыто был подведен к Мензису — стал его соседом по загородному поместью в местечке Лакингтон (графство Уилшир), что к западу от Лондона. Осуществляя эту операцию, Канарис прекрасно отдавал себе отчет в том, что на фон Треека есть достаточно пухлое досье в британской разведке — на том, собственно говоря, и строился весь расчет адмирала. Ибо главная задача Роберта фон Треека в том и заключалась, чтобы выйти, в том числе и с помощью того же Мензиса, на высшие круги британской элиты, причем так, чтобы та изначально знала и понимала, с кем имеет дело. Мензис, надо отметить, мгновенно установил, что за сосед у него появился, и вполне лояльно отнесся к этому факту, причем настолько, что систематически подтрунивал над фон Треском, выкрикивая при его виде слова из песни «Германия» — «Дойчланд, Дойчланд юбер алес». Знаток истории британских спецслужб Алан Браун прямо указывал, что фон Треек был направлен в Англию «для установления контактов с британской ветвью "Синего Интернационала" — небольшой, тесно связанной между собой группой политической и торговой аристократии, в руках которой находилась подлинная власть в Европе». Свою задачу Роберт фон Треек выполнил блестяще — даже стал постоянным участником знаменитой «охоты Бофора», проходившей под руководством шталмейстера Букингемского дворца герцога Бофора, охоты для британской высшей знати. Именно об этих, собиравших сливки высшей британской элиты, охотничьих забавах герцога Бофора Алан Браун с тончайшим знанием сути дела написал, что вся эта «охота Бофора представляла собой в такой же степени политический заговор, как и спорт». Сутью же отношений Роберта фон Треека с Мензисом было как поддержание непосредственного личного контакта с ним, так и, как отмечал тот же Браун, «обсуждение в таких вопросах, которые будут представлять интерес для нас обоих» — именно так представитель Канариса и заявил своему визави по охоте. Как для Мензиса, особенно для стоявших за ним могущественнейших сил Британской империи, с одной стороны, так и для Канариса и тех оппозиционных Гитлеру, но прозападно настроенных сил, которые с беспрецедентной осторожностью адмирал пытался представлять. К тому моменту, когда фон Треек как бы раскрыл свое истинное лицо перед Мензисом, а также суть и цели своей миссии в Англии, тот уже прекрасно знал, кто перед ним. Он располагал достоверной информацией как о фон Трееке, так и о том, что Канарис фактически перешел в оппозицию к нацизму. В оппозицию сугубо прозападного толка, то есть полностью разделял геополитическую русофобию Запада, а также мнение последнего о необходимости уничтожения Советского Союза. Более того, Мензису было известно и о том, что адмирал начал готовить почву для создания широкой заграничной антигитлеровской сети.
Созданная Канарисом двухканальная система негласной связи с руководством британской разведки просуществовала до начала Второй мировой войны (при первых же ее залпах фон Треек скрылся из Англии в неизвестном направлении). В 30-х гг. ХХ века каждая более или менее заметная фигура Третьего рейха почитала делом особой чести иметь собственный канал нелегальной связи с представителями различных кругов правящей элиты Великобритании. Гитлер, Геринг, Гиммлер, Розенберг, Риббентроп, Гейдрих и другие располагали собственными каналами выхода на руководящие круги PERFIDIOUS ALBION
[480]. Канарис действовал как высококлассный профессионал — свою систему он создал, четко сориентировавшись не просто на высший уровень, а именно на высший уровень закулисья Британской империи. Одновременно эта система функционировала для передачи информации и получения консультаций, не создавая в то же время угрозы провала для самого адмирала, если бы, конечно, не «висевший на хвосте» у Канариса Гейдрих. По каналу А-54 Канарис запускал информацию, в том числе и зондажного типа, а по каналу фон Треека получал реакцию руководства британской разведки и адекватно ей координировал свои действия как внутри рейха; так и за его пределами. Чисто с профессиональной точки зрения Канарису нельзя не отдать должное — в создании такой системы очевиден колоссальный, оправдавший себя расчет. Адмирал прекрасно понимал, что в 30-х гг. самой британской разведке такой агент, как Пауль Тюммель, еще не был нужен, во всяком случае так остро, как во время войны. В 30-х гг. передаваемая А-54 достоверная информация могла не только привести к провалу, но и просто вывести на самого Канариса, действуй он прямолинейно на британскую разведку. Кстати говоря, с того момента, как А-54 стал действовать на англичан, оно так и случилось — Гейдрих именно тогда-то плотно и «сел на хвост» Канарису.
