Ответ только один — «гениальный Вождь» действовал не столько по германскому «сценарию», хотя внешне оно вроде бы так и выглядело, сколько по антантовскому, прежде всего британскому, а в ряде вопросов и по совместному англосаксонскому, то есть англо-американскому «сценарию»! И он же обрушил все их планы! Такое не только не забывается, но и не прощается! Междy тем остававшаяся В СССР оппозиция не только была представлена сплошь его «учениками», но и шаблонно, по «вождю» же мыслившей политической силой. Правда, в основном-то мнившей себя в таком статусе. Ну и на кой же черт они были нужны 3anaдy?]
Но это была не единственная геополитическая прививка. По тактическим соображениям сворованный им у эсеров лозунг «земля — крестьянам», но выдвинутый как стратегический, в сочетании с указанным выше «обоснованием» необходимости осуществления «октябрьского переворота» — «спасением России от сепаратного ее раздела империалистами обеих коалиций», — также мгновенно превратился в очередную мощную геополитическую прививку всей России от инфекции любых его разрушительных планов! Ведь лозунг «земля — крестьянам» был произнесен как программный стратегический в крестьянской стране, уже не один год воевавшей малопонятно из-за чего. Более того, в стране, армия которой в абсолютном своем большинстве была крестьянской и состояла из крестьян, как мало, в том числе и очень малоземельных, так и вовсе безземельных, и которая в массовом порядке тогда дезертировала, потому что уже давно шел стихийный процесс самозахвата земель. Проще говоря, солдат-крестьянин ринулся домой за землей. Лозунг же «земля — крестьянам» в мгновение ока превратил стремглав дезертирующего домой за землей безземельного солдата-крестьянина в крестьянина-солдата, обладающего землей!
Все! После этого революция постепенно, поначалу даже и не очень-то заметно, но стала отдавать исконно русским, мужицким, сермяжным духом! Это ведь только в арифметике от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. В геополитике же — напротив, самым диаметральным образом все изменится. Ленин явно не осознавал конечных, тем более столь глобальных геополитических последствий использования таких лозунгов. Вся его политика строилась на известной заповеди Наполеона — «On s'engine et puis… on voit». То есть сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет»! И в результате, руководствуясь всего лишь тактическими соображениями первого этапа «переворота», он неосознанно и за очень короткое время уже во второй раз привел в действие основной механизм второй части Высшего Закона Высшей Мировой Геополитики и Политики, на логике которой и базируется русская государственность. Ленин действительно не предвидел конечного результата — его задача на первом этапе так называемой Октябрьской революции в том и состояла, чтобы выполнить обещания, данные тевтонам, то есть прежде всего вывести Россию из войны, пускай даже и самым позорным образом. Вот почему первыми и оказались — дуэтом же — декреты о мире и земле. И надо отдать должное тем, кто его засылал, — они правильно все поняли. Через два дня после свержения Временного правительства граф Чернин — министр иностранных дел уже откровенно дышавшей на ладан Австро-Венгрии — телеграфировал в Берлин свою оценку произошедшего: «Сумеет ли Ленин и его коллеги удержаться у власти более или менее продолжительное время — это, вероятно, вопрос, на который никто не может ответить. Именно поэтому необходимо ловить момент и предложить любую помощь, чтобы вопрос о мире стал свершившимся фактом. Если бы ленинистам удалось осуществить только обещанное перемирие, даже тогда, как мне кажется, мы одержали бы почти полную победу на русском участке, так как, если наступит перемирие, русская армия, в ее теперешнем состоянии, хлынет в глубь страны, чтобы быть на месте при переделе земли»
[139].
Но знал бы граф, что за этим последует! Абсолютный крах всех планов по уничтожению и тем более расчленению России был фатально неизбежен! Потому что после того, как едва ли не в мгновение ока были произведены две мощные геополитические прививки от любых разрушительных планов, сколько ни бубни «о праве наций на самоопределение», но любые попытки сепаратного расчленения России были автоматически обречены на провал! Потому как на чью сторону встанет внезапно обретший землю крестьянин-солдат, даже и не русский по национальности?! Да еще и в ситуации иностранной интервенции и активности Белого движения, стремившегося вернуть прежние порядки?! Ответ очевиден. Потому как воздействие этих случайных, не сознательно и уже тем более не целенаправленно в интересах народа осуществленных «прививок» прошло через души и сердца десятков миллионов людей крестьянской страны и в итоге превратилось в неодолимую народную силу. Даже невзирая ни на какие, в том числе и кровавые выверты того времени.
Оно и не могло быть по-иному. Задолго до рискованного и так дорого обошедшегося России «социального эксперимента» один из самых выдающихся светочей русской политической мысли, фактический основоположник русской школы геополитики — Н. Я. Данилевский указывал на одну принципиальную особенность реакции России на любые социальные эксперименты с ней: «Но как ни внешне наше русское просвещение, как ни оторвана наша интеллигенция (в большинстве своем) от народной жизни, она не встречает, однако же, в русском народе и в России TABULAM RASAM
[140] для своих цивилизаторских опытов, а должна, волею или неволею, сообразовываться с веками установившимся и окрепшим народным бытом и порядком вещей. Для самого изменения этого порядка интеллигенция принуждена опираться, часто сама того не замечая, на народные же начала, когда же забывает об этом (что нередко случается
[141]), то народ, составивший долгим историческим опытом общественный организм, извергает из себя чуждое, хотя бы то было посредством гнойных ран, или как бы облегает его хрящеватою оболочкою и обособляет его от всякого живого общения с народным организмом. И чуждое насаждение, в своей мертвенной формальности, хотя и мешает, конечно, правильному ходу народной жизни, но не преграждает его, и она обтекает и обходит его мимо». Все получилось точно по Данилевскому. Принужденные, сами того не замечая, опираться на народные же начала для изменения самого порядка вещей, Ленин и К°, пускай и случайно, но осуществили мощные геополитические прививки. После таких прививок победить такой народ невозможно. Тем более было невозможно навязать, особенно в абсолюте, волю к геополитическому разрушению. И иного не могло быть по определению. Белое движение, к слову сказать, поскользнулась именно на вопросе о земле и, конечно же, на сотрудничестве с Антантой, откровенно не желавшей восстановления единой и неделимой России. Дело, кстати говоря, еще и в том, что после таких прививок на политическом и геополитическом уровнях в действие автоматически вступил давно описанный теми же К. Марксом и ф. Энгельсом закон монополии — помните, «вместе с возможностью удерживать товар как меновую стоимость или меновую стоимость как товар пробуждается алчность». В данном случае знаменитое LIBIDO DOMINANDI, то есть «СТРАСТЬ К ВЛАСТВОВАНИЮ». Ведь в порядке спасения от сепаратного раздела России империалистами обеих коалиций руками обретшего землю крестьянина-солдата была установлена политическая «монополия заселения» большевиков (как общего в тот момент названия движения) со всеми автоматически же вытекающими отсюда последствиями для их же политической «монополии пути сообщения». А это в соответствии с логикой Высшего Закона Высшей Мировой Геополитики и Политики неминуемо — даже невзирая на все зверства, творившиеся в те времена — вело к восстановлению национального суверенитета, независимости и территориальной целостности России
[142]. Проще говоря, к восстановлению столь ненавистной Западу единой и неделимой России! Что в итоге и было сделано, хотя бы и в лице СССР!
