Но на этот вопрос как раз и ответил Раковский, заявив на допросе, что «этот секрет известен жене Ленина — Крупской. Ей известно, кто такой Троцкий в действительности; это она уговаривает Ленина принять Троцкого (еще в феврале 1917 г. Ленин прилюдно крыл «беса»: «Вот так Троцкий! Всегда равен себе — виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно…» Не говоря уже о том, что обозвал его «Иудушкой-Троцким»! — А. М.). Если бы он его не принял, то… остался бы заблокированным в Швейцарии; это одно уже было для него серьезной причиной (принять Троцкого. — А. М.), и, кроме того, он знал о том, что Троцкий доставлял деньги и способствовал получению колоссальной интернациональной помощи; доказательством этого служил запломбированный вагон».
Играть по «нотам» определенной «партитуры» ему вменили в обязанность, очевидно, еще в Швейцарии. В Россию он был направлен как агент стратегического влияния консолидировавшегося в своем тайном, уникально подлом заговоре Запада! А то, что он играл по «нотам» такой «партитуры», подтвердили лично Л. Джордж и британский посол в России Дж. Бьюкенен. Последний, к примеру, 27 ноября (по старому стилю) 1917 г. отбил в свой МИД челобитную, в которой упорно настаивал на том, что-де «нужно освободить Россию от обязательства не заключать сепаратного мира, иначе русско-германский союз после войны будет представлять угрозу для Европы, особенно же для Великобритании»
[198]. Ловок был негодяй, но маху дал такого, что пасть-то ему тут же и заткнули. Ведь этой челобитной дуралей посол открыто призвал официальный Лондон признать и де-факто, и де-юре реально и так существовавшую преемственность по цепочке от всех четырех временных правительств к Ленину и К°! Ведь в своем отречении от власти Керенский написал: «Слагаю с себя звание министра-председателя, передаю все права и обязанности по этой должности в распоряжение Временного правительства. А. Керенский. 1. XI. — 17 г.»
[199]. Тут важна дата — 1 ноября (по старому стилю) 1917 г. Потому как в это время все его, Керенского, последнее Временное правительство находилось в Петропавловской крепости. Первого же ноября 1917 г. по факту в стране было только одно временное правительство (оно так и называлось — Временное правительство) — Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным! Пост сдал — пост принял! Ура-а-а! Но ура ли?!
«Освободить Россию от обязательства не заключать сепаратный мир» можно было только в одном случае. Сначала британское правительство должно было принять соответствующее решение, которое затем должно было быть передано на одобрение Верховного совета Антанты, потому как, по Лондонской конвенции от 5 сентября 1914 г., ни одно из государств — членов Антанты не имело права на сепаратные переговоры с Германией. А в России между тем уже в который раз менялась власть! То есть Бьюкенен призвал признать вышеозначенную преемственность власти также и на уровне Антанты! Потому как знал, что его правительство запланировало операцию по переброске войск в Палестину. И что временное затишье на Западном фронте для этого можно было обеспечить только за счет России, точнее, за счет сепаратных переговоров «вождя» с тевтонами! Однако главный его промах заключался в другом. Призыв «освободить» Россию от этого обязательства свидетельствовал фактически об эвентуальном (то есть упреждающем), но временном признании советского правительства в лице Ленина и К°! Законным образом оно могло распространиться на Россию только в том случае, если и де-факто, и особенно де-юре советское правительство во главе с Лениным было бы признано всеми странами Антанты, прежде всего Англией и Францией! То есть по совершенно непонятной и тем более несвойственной для послов Их британских величеств дурости, Бьюкенен эзоповым языком показал, что как Ленин и К°, так и его правительство были признаны Лондоном! Как минимум на время операции по переброске британских войск в Палестину! И в таком случае выходит, что и Ленин, и Лондон играли по одной и той же, заранее согласованной «партитуре», иначе просто нечем объяснить такую странную заботу Бьюкенена и синхронизированные с действиями англичан действия «вождя»! Воистину прав генерал А. Е. Вандам (Едрихин): «Плохо иметь англосакса врагом, но еще хуже иметь его другом». Призыв посла означал, что Англия и де-факто, и де-юре крайне заинтересована в Ленине и К°! Однако в этом случае немедленно сталкиваемся с еще более интересным вопросом: а чего ради PERFIDIOUS ALBION был так заинтересован в этой «шайке подонков больших городов Европы и Америки»? Ведь призыв посла означал также и готовность заранее признать законность действий Ленина по заключению позорного сепаратного мира с Германией, а следовательно, и законность действий последней, прежде всего в части, касающейся оккупации российских земель — ведь условия-то сепаратного мира как с германской, так и с российской сторон» были известны! Учитывая же, что в дальнейшем Ленин и К° должны были организовать «революции» еще и в Германии и Австро-Венгрии, чтобы их доконать, то тем более выходит, что Бьюкенен более чем по-крупному проговорился. За этим стоит признание наличия прямого тайного сговора между Англией и Германией, который был достигнут на августовских 1917 г. секретных переговорах в Гааге между Г. Вильсоном и Р. фон Кюльманом! Л. Джордж незадолго до тех событий не зря сказал, что «Россия — страна, в которую легко вторгнуться, но которую очень трудно завоевать… Это страна, в которую легко войти, но из которой трудно выйти». О неизбежном «революционном будущем» Германии, устроить которое были обязаны прикормленные тевтонами Ленин и К°, бритты, естественно, не проинформировали немцев.
Вот это и есть суть британской «партитуры», по «нотам» которой играл тогда «гениальный вождь»! Его задача в том и состояла, чтобы за счет невиданного для России позора втянуть в нее Германию, чтобы она не смогла оттуда вылезти, пока бритты будут заняты Палестиной! Чтобы она как можно сильней увязла бы в России. Он был обязан сделать именно так, чтобы освобождение России от германских оккупантов стало бы невозможным без вооруженной помощи Антанты в виде интервенции против оккупирующих ее территории германских войск. Ведь русская-то армия усилиями «шайки» Ленина была вдрызг разложена. Находившиеся в России разведчики Антанты — Брюс Локкарт (Англия) и Жак Садуль (Франция) — направляли в свои столицы срочные депеши о необходимости срочной интервенции «в помощь большевикам против немцев»
[200]. Она-то и позволила бы Антанте «на законных основаниях» расчленить территорию России и уже с помощью своих войск «эвакуировать» оккупированные после «освобождения» от германских супостатов российские территории из состава России. Что, к слову сказать, и было частично сделано. Вот почему 6—7 ноября (по новому стилю) 1917 г., по старому-то — 24 — 25 октября, 1917 г. в местечке Рапалло (близ Генуи, Италия) состоялась военная конференция государств-членов Антанты (без России, естественно), на которой было принято решение об образовании Верховного совета союзников, что явилось первым шагом к объединению военного командования. Первую по счету в ХХ в. Вторую мировую войну против России в сценарии «с колес Первой» Запад намеревался осуществить полностью консолидированными силами — ситуация войны позволяла сделать это без особых усилий! Антанта уже знала — «политические проститутки» оповестили, — что «октябрьский переворот» как серьезный шанс для будущего вторжения точно состоится!
