Тот факт, что такая группировка существовала, является доказательством того, что со стороны Венгрии также существовало убеждение, что нападение Германии на Югославию будет рассматриваться Советским Союзом как акт агрессии. Что касается принципиальной установки в отношении позиции Венгрии в смысле участия в таких приготовлениях, то мне было известно мнение Гитлера, что Венгрия стремится с помощью Германии вернуть и расширить территории, которые были утрачены Венгрией в 1918 году. Кроме того, Венгрия опасается усиления другого союзника Германии — Румынии.
Под таким углом зрения Гитлер и рассматривал участие Венгрии в его политическом курсе. Гитлер, насколько я это мог видеть по ряду других примеров, относился к Венгрии очень сдержанно. Во-первых, он стремился скрывать от Венгрии будущие планы в отношении наступления, так как он опасался ее связей с враждебными Германии государствами. Во-вторых, Гитлер не стремился давать Венгрии преждевременных обещаний в смысле территориальных приобретений.
Я могу привести пример в отношении района нефтяных источников — Дрогобыча. Впоследствии, когда началось наступление против Советского Союза, немецкая 17-я армия, которая боролась в этом районе, получила строгое указание при всех условиях занять нефтяной район Дрогобыча до приближения венгерских войск.
В отношении этого будущего военного партнера, по моим наблюдениям, Гитлер вел себя так, как если бы он, с одной стороны, определенно рассчитывал на участие Венгрии и поэтому снабжал Венгрию вооружением и помогал ей в обучении войск, но все-таки еще не определил срока, когда он сообщит этому партнеру о своих окончательных планах.
Далее, вопрос, касающийся Финляндии. В декабре 1940 года состоялся первый визит генерал-лейтенанта Гейнрихса — начальника Генерального штаба Финляндии — в главную ставку Верховного командования сухопутных сил в Цоссене. Генерал-лейтенант Гейнрихс совещался с начальником Генерального штаба сухопутных сил. Содержание этой беседы я уже не помню, но он сделал там доклад, касающийся русско-финской войны 1939–1940 гг. Этот доклад был сделан для офицеров — генштабистов ОКХ. Этот доклад был адресован также тем руководителям штабов армейских группировок, которые участвовали в военных играх. Этот доклад для офицеров-генштабистов имел очень большое значение в то время, так как он был сделан тогда, когда была спущена директива № 21 от 18 декабря. Этот доклад имел очень большое значение потому, что он представлял собой обмен опытом войны с Советским Союзом.
Далее, он давал представление о расстановке сил финских войск и о качестве этих сил, которые, возможно, могли стать в будущем военным партнером Германии.
Второй визит начальника Генерального штаба Финляндии в Цоссене состоялся примерно во второй половине марта 1941 года. Финский начальник Генерального штаба приехал тогда из Зальцбурга, где он имел совещание с главным командованием германских вооруженных сил. Предметом обсуждения в Цоссене была координация действий финской южной группировки для операции «Барбаросса», координация действий этой группы с немецкой армейской группировкой «Север», которая из Восточной Пруссии должна была продвигаться в направлении Ленинграда. Тогда согласились о том, что выступление финской южной группировки должно было быть согласовано с выступлением германской северной группировки. Были обусловлены координированные действия против Ленинграда этих группировок, причем действия финской группировки должны были зависеть от действия германской и должны были развиваться в зависимости от обстановки…
…Нападение на Советский Союз состоялось, как я уже говорил, после длительных приготовлений и по строго обдуманному плану. Войска, которые должны были осуществить нападение, сначала были расставлены на соответствующем плацдарме. Только по особому распоряжению они были частично выведены на исходные позиции и затем одновременно выступили по всей линии фронта — от Румынии до Восточной Пруссии. Из этого следует 'исключить финский театр военных действий. Так же, как продуман и проанализирован был оперативный план, так же тщательно был произведен анализ наступления в штабах армейских групп, корпусов и дивизий в целом ряде военных игр. Результаты этого анализа были еще задолго до начала войны зафиксированы в соответствующих приказах, которые касались всех мелочей наступления. Был организован очень сложный обманный ход, который был осуществлен из Норвегии и также с французского побережья. Эти операции должны были создать видимость операций, намеченных против Англии, и должны были тем самым отвлечь внимание России. Однако не только оперативные неожиданности были предусмотрены. Были также предусмотрены все тактические возможности ввести в заблуждение противника. Это означало, что шли на то, что, запрещая производить явную разведку на границе, тем самым допускали возможные потери во имя достижения внезапности нападения. Но это означало также и то, что не существовало опасений, что противник внезапно попытается перейти границу…
Конечная цель нападения, заключавшаяся в наступлении до Волги, превышала силы и способности германской армии. И эта цель характеризует не знавшую пределов захватническую политику Гитлера и нацистского государства.
Со стратегической точки зрения достижение этой цели означало бы уничтожение вооруженных сил Советского Союза. Захват этой линии означал бы захват и покорение главных областей Советской России, в том числе столицы — Москвы, и тем самым политических и экономических центров Советской России.
Экономический захват этой линии Волга — Архангельск означал бы обладание важнейшими источниками питания, важнейшими полезными ископаемыми, включая сюда нефтяные источники Кавказа, а также важнейшими промышленными центрами России и далее центральной транспортной сетью европейской части России. Насколько это соответствовало стремлениям Гитлера, соответствовало его экономической заинтересованности в этой войне, об этом можно судить по тому примеру, который я лично знаю. 1 июня 1942 г. на совещании командующих армейской группировкой юга в районе Полтавы Гитлер заявил, что если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то он должен будет покончить с этой войной. Для эксплуатации захваченных территорий и администрирования ими все экономические и административные организации и учреждения были созданы еще до начала войны. В заключение я хотел бы сказать: указанные цели означали завоевание с целью колонизации русских территорий, эксплуатация которых и ресурсы которых должны были дать возможность завершить войну на Западе с той целью, чтобы окончательно установить господство Германии в Европе…»
Из приговора Международного военного трибунала
«АГРЕССИВНАЯ ВОЙНА ПРОТИВ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК»
«23 августа 1939 г. Германия подписала пакт о ненападении с Союзом Советских Социалистических Республик.
Представленные доказательства безошибочно показывают, что Советский Союз со своей стороны придерживался условий этого пакта; и действительно, само германское правительство получало заверения в этом из авторитетных германских источников. Так, германский посол в Москве сообщил правительству, что Советский Союз будет воевать только в том случае, если на него нападет Германия, и это заявление зафиксировано в германском дневнике боевых действий от 6 июня 1941 г.
