Картина массового разорения, сопутствовавшего утверждению капитализма в Шотландии, потрясла писателя. Он запечатлел в своих романах тяжелое положение шотландского народа, его попытки отстоять жизнь и свободу от натиска правящих классов.
Вместе с тем В. Скотт понял закономерность гибели старых, патриархальных отношений в Шотландии, историческую обусловленность развития капитализма. Писатель понял, что человечество движется вперед, что история человеческого общества заключается в закономерной смене периодов, резко отличающихся друг от друга и в экономике и в политическом строе.
В. Скотт не мог не видеть, что самые важные перемены в экономических и политических условиях жизни народов Европы почти всегда совершались в форме революций. Живя на рубеже XVIII–XIX веков, В. Скотт был современником французской буржуазной революции, современником революционных движений в Италии, Испании. В самой Англии, которая пережила буржуазную революцию еще в XVII веке, в начале XIX столетия заметно усилилась борьба народных масс против помещиков и капиталистов.
Однако хотя В. Скотт признавал закономерность победы новых общественных отношений над старыми, отжившими, он был противником революций. Скотт ошибочно считал, что путь медленных и мирных изменений хозяйственной и политической жизни страны— путь более правильный. В этом он резко расходился со своим великим современником — революционным английским поэтом Джорджем-Гордоном Байроном, который призывал английский трудовой люд к восстанию против правящих классов Англии во имя защиты кровных интересов народа.
В творчестве В. Скотта отразились и его глубокая любовь к шотландскому народу и характерные для писателя политические предрассудки.
Долгое время В. Скотт был известен как собиратель произведений народной шотландской поэзии и автор поэм из истории Шотландии и Англии. В. Скотт бережно записывал слова и музыку старинных шотландских песен. Изданные им «Песни шотландской границы» познакомили Европу с сокровищами народной поэзии Шотландии.
В своих поэмах В. Скотт создал замечательные описания шотландской природы, оживил события шотландской истории. Суровые горы Шотландии, краски ее неба и скал, отраженные горными озерами, запечатлены в стихах В. Скотта так же выразительно, как и старинные шотландские замки, где разыгрываются события, о которых он. повествует. Охотно обращался В. Скотт к народной поэзии, из которой он черпал образы, особенности стиха и рифмы, выразительные народные обороты. Однако в балладах и поэмах Скотта, отражающих прошлое его родины, не нашли себе места описания борьбы шотландского народа против шотландских феодалов и королей. Охотно повествуя о героизме шотландских воинов, отстаивающих родину от иноземных нашествий, В. Скотт становится скуп на слова, когда дело доходит до революционной борьбы шотландского народа, как это было, например, в его поэме «Рокби», посвященной революционным событиям XVII века.
В 1814 году вышел первый роман В. Скотта— «Веверлей», действие которого происходит в Шотландии в середине XVIII века. Необычайный успех «Веверлея» у широкой читательской публики привлек к В. Скотту внимание не только английского общества — он стал писателем, известным всей Европе. Уже в 20-х годах XIX века его романы появляются и в России, где их высоко оценили сначала декабристы и Пушкин, а затем — Белинский.
После 1814 года В. Скотт иногда возвращался к поэзии, но в основном его литературная деятельность в этот период сосредоточена на романах. Один за другим выходят его так называемые «шотландские» романы — «Пуритане»(1816), «Роб Рой»(1818), «Эдинбургская темница»(1818), «Легенда о Монтрозе»(1819). В 1820 году В. Скотт печатает «Айвенго» — первый большой исторический роман, который выходит за пределы шотландской тематики и углубляется в более далекое прошлое, — до сих пор В. Скотт писал о событиях XVII и XVIII веков.
Обращение В. Скотта к жанру исторического романа не могло быть случайным. К тому времени, когда он почувствовал необходимость перейти от поэм и баллад к более гибкой и более широкой форме— роману, он созрел как художник. Необычайно обогатился его опыт, расширился его кругозор — как раз к 1814 году закончилась эпоха бурных политических событий и войн, начавшаяся французской буржуазной революцией 1789 года.
Сколько исторических трагедий разыгралось в эти годы в Европе, сколько сражений прогремело на ее полях, как сильно она изменилась! Хотя к 1814 году реакционные правительства подавили национально-освободительное движение в странах Европы, ясно было, что к старому, феодальному строю, потрясенному до основания в эти грозные годы, возврата уже не будет. Ясно было и другое: народы Европы, побежденные реакционными правительствами, не станут долго терпеть те тяжелые условия, в которые они поставлены временной победой сторонников феодального строя.
Исторические события, современником которых был В. Скотт, потрясли его до глубины души, обострили в нем чувство историзма. В экономических отношениях, в социальном строе, в быте, в культуре, в привычках, в особенностях языка он начал подмечать нечто характерное именно для данной эпохи, с нею неповторимо связанное, ею порожденное. Обдумывая современные события, В. Скотт стал думать также и о тех причинах, которые к ним привели. Так постепенно сложился в нем историк-романист, сменивший поэта. Однако во всех своих романах В. Скотт остался прозаиком глубоко поэтичным: длительная поэтическая школа не прошла для него даром. В «Квентине Дорварде» читатель легко ощутит дуновение поэзии В. Скотта в прекрасных описаниях природы, в замечательных картинах старинных французских замков, в живых массовых сценах. В. Скотт-поэт выработал в себе умение точно и конкретно описывать предметы, о которых он говорит. Поэтический опыт В. Скотта сказался и в эпиграфах к главам его романа: великий знаток старой английской поэзии, писатель любил, чтобы се голоса звучали в его романах.
Противоречия, которые имели место в поэмах В. Скотта, не менее ясно наметились в его романах. При их большой художественной и познавательной ценности они нередко страдают ограниченностью, которая проистекает из политических взглядов писателя: В. Скотт в 10-х годах XIX века все ближе сходился с так называемыми «тори» — с партией крупных землевладельцев, противников прогресса, которые оказывали некоторое воздействие на мировоззрение писателя.
Первая группа романов В. Скотта — шотландские романы, о которых уже упоминалось, — ценна правдивым изображением жизни шотландского народа, широкой картиной общественных отношений. Но и в «Роб Рое», одном из лучших своих произведений, В. Скотт, показав мужественную борьбу шотландца Роб Роя против притеснителей— английских и шотландских помещиков, — подчеркнул безрезультатность, безнадежность этой борьбы. Где же Роб Рою справиться с английским правительством, посылающим против него войска, с целой сворой шотландских помещиков, преследующих его по пятам!
Близки к лучшим страницам «Роб Роя» некоторые эпизоды романа В. Скотта «Айвенго»— именно те, в которых писатель рассказывает, как английские крестьяне под начальством смелого стрелка Робина Гуда штурмуют и сжигают разбойничье гнездо феодала-насильника Фрон де Бефа.
Но и в этом романе В. Скотт видит в Робине Гуде прежде всего верного слугу короля Ричарда Львиное Сердце: Фрон де Беф — враг короля, и расправа с Фрон де Бефом выглядит как помощь верноподданногс народа королю, наказывающему мятежника. Недаром сам Ричард участвует в осаде и штурме замка.
