Света, не дожидаясь моего разрешения, начала рассказывать:
– Палочка, она как мышка для компьютера, чисто для управления. Долго препирались, пока не решили, что старинная методика комбинации волшебного слова и движения палочкой – самое лучшее.
Вампирша вытащила на свет длинную деревянную спицу, покрытую лаком. Волшебную палочку она отдала Сорокину, а следом протянула кожаный чехол, похожий на подсумок для гранаты. Володя щелкнул застежкой и вытащил из чехла хрустальный шар размером со сливу.
– Да-да, – продолжила вампирша, – это главное в прикладном колдовстве. Конечно, до магии настоящего чародея артефактная недотягивает по мощности, но ведь подавляющее большинство населения – обычные люди, которым волшебство неведомо. Чародеям шар тоже полезен, если лень делать что-то самому или силы кончились. А вот еще… – Девушка достала из пакета блокнот в черной кожаной обложке. – Это волшебная книга, в ней инструкции к заклинаниям, записанным в шар. Этот шарик – мобильная версия, его нужно периодически заряжать от маногенератора или привязывать к домашнему источнику силы. Колдун при должной сноровке может и своими силами артефакт зарядить, но это долго, муторно и неэффективно.
Сорокин открыл волшебную книгу и криво усмехнулся:
– Это розыгрыш, да?
– Почему ты так решил? – удивилась Света.
– Книжка-то электронная.
– Двадцать первый век на дворе, – вмешался я, – на бумаге только подарочные экземпляры делают. Можешь к смартфону привязать шар вместо книжки, если в нем есть магоблок.
– Понятно. А как это работает?
– Как-как… синхронизируешь шар через маногенератор с компом и скачиваешь заклинание, как на флешку. Потом пользуешься.
– Здорово. Можно я попробую?
Я кивнул. Сорокин полистал книжку, хмыкнул, дотронулся до злосчастной картофелины кончиком палочки и произнес: «Тубер мунди». Клубень взлетел в воздух и стал медленно вращаться. От него отделялась тонкая ровная спиралька кожуры.
– Вот бы сразу так, а то по голове да по голове.
Я хотел ответить, но снова раздался дверной звонок, и пришлось отложить нравоучения на потом.
– Володя, открой, а то, чувствую, тебе опять ковшиком прилетит.
Стажер умчался, а потом так же быстро вернулся:
– Там эти, которые с Оксаной, в черных балахонах.
– Чего хотят? – спросил я.
– Молчат, ненормальные.
– Слушай, займи их чем-нибудь, Оксана придет, поговорю, чтоб домой больше не приглашала.
Курсант опять умчался. Через некоторое время из зала донесся громкий звук какой-то игры, запущенной на приставке. Вскоре Володя вернулся.
– Вот дурные, они джойстик словно первый раз в руках держат, – громко сказал он, не стесняясь того, что его могут услышать гости, а потом сменил тему разговора: – А палочкой в доме все можно делать?
– Можно все, но нужно настройки производить. Возни много, – ответил я, открывая холодильник, чтобы проверить, охладилось ли вино.
На подоконнике материализовался дед Семен.
– Боярин, я счетчики поставил. Они работают токма тогда, когда вода горяча. Экономия. Вот.
– Нет тут никакой экономии, – буркнул я, – счетчики денег много стоят, вся экономия коту под хвост.
– Ну так не моих же денег стоили, – крякнул домовой.
– Дед, я тебе поражаюсь! – вспылил я. – Ты у меня их полгода выпрашивал. Знал, что платить мне за них.
– Ну так низкий поклон тебе, боярин, – с ехидцей ответил домовой.
– Товарищ капитан, у вас такая разношерстная команда, как так получилось? – спросил Сорокин, не отрывая взгляда от домового.
– Я когда-то на курсы переподготовки попал, переучивали на боевого мага из обычного научного сотрудника, видите ли, нашли у меня предрасположенность. Там в лесу подобрал Ольху, она, как кошка, увязалась за мной, а у меня не хватило духу бросить маленькую беззащитную лесавку. Да и вообще, про меня шутят, что вся эта сверхъестественная братия липнет ко мне, как мухи на варенье.
– Я был первым, – подняв палец, произнес с пафосом дед Семен.
– Да, дед первым был, его за мной просто-напросто закрепили в принудительном порядке, внесли в опись дома, но ничего, сдружились. Потом Оксану приютил.
– Товарищ капитан, а Оксана с Ольхой ведь самая натуральная нечисть?
– Тоже правда. Ольха, как я говорил, лесавка. Она – заблудившаяся в лесу двести лет назад девчонка. Одичала совсем за это время, по-человечески не говорит, да и понимает не все. Оксана – навья, утопленница. В классическом понимании древних славян она русалка. Ее изнасиловал, потом убил маньяк, с тех пор она тронутая на переживаниях о своей смерти. Поминальные фото ставит по себе, часами под водой валяется. А вот Света работала в другой группе, после того как ее покусали упыри, она тоже стала такой. Потом группа погибла, а Света стала у нас водителем. В группе еще два мага, один боевой, зовут его Кузнецов Николай, а вторая – экстрасенс Белкина Александра. Она дочь куратора из главного управления.
– Блатная, значит.
– Не говори так больше, а то уже от меня ковшиком получишь. Она свой человек, и это проверено в бою, – негромко, но твердо и немного зло произнес я.
– Понятно. А эти, которые в гараже?
– Мягкая тьма сам пришел за статуэткой, которую я давным-давно купил с рук как сувенир, прижился. Он действительно мягкий и душевный, любит поплакаться, к тому же совершенно безобидный, если не доводить до психоза. Вот если довести, то мало не покажется, он ядерный удар выдержит, сил немерено. А в боевой машине пехоты обитает мелкий демон ночи из империи майя. Ее в плен брали, а потом оставили у себя на перевоспитание, после того как спецслужбы ее допросили и дали добро на интеграцию в общество людей. Я ж говорю, что духи ко мне липнут. Это уже поговорка.
– Про полоза забыл, – вставил домовой.
– Этот если захочет, то сам расскажет, а нет, значит, нет.
Стажер по-новому посмотрел на нашу небольшую, но дружную команду, а я взглянул на телефон.
– Что-то Перекресток трубку не берет.
– Так тебе не сказали? – спросила Ангелина, оторвавшись от процесса накладывания сыра в тарелку, к которому она только что приступила.
– Не сказали чего?
– Он в госпитале. Пока тебя не было, вместе с полицией ходил на оборотня, что промышлял в частном секторе. Перевертыш не один оказался, в результате Николая покусали. Целители сняли эффект заражения, а сейчас обкалывают от столбняка и бешенства на всякий случай.
– Вот не может он без адреналина! – ругнулся я. – Ни черта ему не праведных деяний хочется, а экстрима и признания, сколько бы он ни упирался, доказывая обратное! Хотя… – Я посмотрел на Свету: – Он не обижал тебя?
