Я взял часть экипировки и пошел домой, чтобы там спокойно поковыряться.
– Егор, – услышал я голос Булычева.
– Я, товарищ генерал! – рефлекторно последовал мой ответ, что-что, а уставный порядок обращения в армии прививается даже привыкшим к самостоятельным действиям и особому отношению боевым магам.
– Подойди-ка сюда.
Я положил на бетон свертки с имуществом и приблизился к столику генерала. Тот неспешно положил на край столика несколько документов, подвинув пальцами в моем направлении и выразительно посмотрев на меня.
Я взял их. Документы были распечатаны на обычном лазерном принтере, прошиты толстыми нитками и проштампованы синими печатями. В правом верхнем углу значилось «Для служебного пользования».
– Что это?
– Это я так, выжимки тебе в дорогу собрал на всякий случай. Там по международному праву, по действиям миротворческих сил и прочая ерунда на случай контакта. Психологи хотели в группу своего запихать, но их не утвердил Даждьбог, сказав, что психолог станет только обузой для решительных действий, мол, не дураки, сами разберутся. Наши вообще хотели человек сорок протолкнуть, даже многие высшие уже было кивнули, но кто-то вмешался.
– Кто?
– Не знаю, может, Сварог, может, кто из темных, но пойдете только вы. Одну берегиню разрешили, и то конкурс, говорят, дикий был.
– А Сорокин?
Генерал скривился, словно я наступил на больную мозоль:
– Его уже списали, но в списках он прошел и потому пойдет с вами в качестве груза.
– Как списали?
– Ну… совсем… его из живых уже вычеркнули. А он жив. Знаешь… это большая игра… тебе потом все расскажут, сейчас нельзя. Я понимаю, что недомолвки не нужны, но так надо. Поверь, – виновато произнес он.
Я промолчал, скосив глаза на стажера.
– Ты не обижай его, – продолжил генерал, – ему и так досталось. На десяток человек хватит намучиться.
В хранилище вприпрыжку вбежала Ольха и, приблизившись к моему столу, с широкой улыбкой на губах положила на него дохлого голубя. Сизарь был испачкан в чем-то черном, словно в маслоотработке.
– Ольха, ну вот зачем? – состроив скорбную физиономию, произнес я.
Девочка улыбнулась еще шире и, схватив голубя, подбежала к генералу, при этом она размахивала птицей как игрушкой. Голубь брякнулся под ноги Булычеву. Генерал сначала выгнул бровь, а потом наклонился к птице и провел над ней рукой. В воздухе возник стандартный фантомный страж. Библейский ангел в миниатюре тут же выдал резолюцию:
– Зафиксировано проклятие отложенной смерти. Зафиксирован неустановленный маячок. Процедура удаления невозможна.
Генерал выругался.
– Эти твари уже все знают! Соснов, срочно уничтожить птицу.
Я недолго думая шагнул вперед, вытянул в сторону трупика руку и применил пирокинез. На голубе вспыхнули и погасли перья, разлив в воздухе тошнотворный запах. Птица потемнела и зашкварчала, потихоньку обугливаясь. Из тушки потекла непонятная черная жижа. Из нее вытянулась в сторону тонкая струйка, замерла, а потом стала мелко-мелко трястись. Это было очень похоже на ту субстанцию, что вытащили из стажера.
Шпион Черной орды затих и осыпался пеплом.
Ольха стояла довольная, как кошка, поймавшая жирную дичь.
– Молодец, – произнес я, погладив девчушку по голове, а потом обратился к Булычеву: – Товарищ генерал, вы человек знающий, просветите, как эти через барьер проникают?
– Террористы орды?
– Да, – кивнул я.
– По-разному. Большая часть осталась еще от первой волны. Видимо, эмиссары не совсем тупые, они везде по периметру схроны заготовили. До сих пор вылавливаем. Этих тварей в состоянии спячки очень сложно выявить даже богам, они словно выпадают из нашего мира. Редкая удача, если наткнемся на какой-нибудь неприметный канализационный сток, а там эти в коконах. Их от комков грязи даже и не отличить. Вот и бегаем все больше за вышедшими из спячки. И их связь мы не можем перехватить. Принципа действия не понимаем. А если свежие, то они часто в транспорте прячутся. Устроят засаду, совершат отвлекающий маневр и подкинут личинку под днище фуры дальнобоя. Часто между шпал подкидывают в виде мусора, авось прилипнет к чему-то. Попробуй обыщи весь состав. С каждым разом становятся все хитрее и хитрее. Даже не представляю, что потом будет.
Генерал тоскливо вздохнул и замолчал.
Глава 9
Мясник и топь
Нас долго натаскивали на всю эту заговоренную экипировку. Вручили мобильные и стационарные хрустальные шары и разнообразные палочки. Не забыли снабдить исходниками к самым разным заклинаниям, как говорится, на всякий пожарный случай.
Генерал Булычев снова появился у нас в хранилище сразу после очередной лекции и поставил раскладушку с хорошим матрасом и теперь валялся на ней, почитывая очередную книгу и периодически давая указания. Он даже взялся шутить, только шутки у него были с бородой, из справочника старого чекиста.
Уже к вечеру пришлось возиться с синтетическими фантомами. Мне, как командиру подразделения, сунули стопку с лазерными дисками, на которых были сохранены установочники рукотворных призраков. На вопрос, почему не жесткий диск или флешка, ответили, что так надежнее. Вдобавок сунули отдельный DVD-привод, подключаемый кабелем как к компьютеру, так и к смартфону.
Я не спал уже сутки, накачиваясь плашками с благословениями Сварога и Перуна и крепким кофе. Перед глазами пестрели всевозможные духи-консультанты, призраки-энциклопедии, говорящие интерфейсы. Выражение «На том свете выспитесь» в связи с поставленными перед нами целями перестало быть простой фигурой речи и превращалось в наиболее вероятную действительность ближайшей перспективы.
Я один за другим сложил диски в специальное портмоне, камуфлированное, как и все остальное. Оставил только один. Мне его Анна когда-то подарила.
Я вставил диск в привод. Он зашуршал, а в сторонке от клавиатуры в воздухе возникло размытое пятно. Клякса сформировалась в синтетический фантом-открытку, изображающую стилизованную копию моей жены, которая, как и все искусственные сущности, была размером с ладонь. Эдакая объемная открытка-фея типа «Мы всегда будем рядом». Фантом не умел разговаривать и только выискивал мое лицо среди остальных да улыбался. Мог еще сидеть на краешке монитора, кружке или ветке, тихонько покачивая ножками и шевеля радужными крыльями бабочки.
Красиво получилось, а главное, похоже. Глаза – один льдисто-голубой, а второй изумрудно-зеленый – были такие же большие и выразительные. Я вздохнул и убрал диск к остальным, привязав открытку к своей ауре, так она действительно будет со мной постоянно.
Потер лицо ладонями. Стоящая на столе кружка с водой под действием пирокинеза закипела, выплескивая воду на столешницу. Пакетик чая поднялся в воздух и плюхнулся в кипяток.
