– Бегите! Спасайтесь!
Нарони остановились, а потом похватали своих вьючных ишаков и быстро начали сворачивать в лес, озираясь по сторонам.
Сзади нас что-то загрохотало. Я резко встал, отчего голова опять закружилась. Я не видел начала событий, зато прекрасно мог наблюдать, как нечто огромное, больше похожее на щупальце осьминога, замерло на уровне верхушек деревьев. Видел взметнувшиеся вверх, а теперь летящие вниз бревна бывшего моста. Они с грохотом обрушивались на гальку, поднимали фонтаны воды, падая в реку, заставляли трещать ветви прибрежных деревьев.
Это нечто рухнуло в затяжном падении, заставив речушку выйти из берегов. А потом заскользило к океану, возвращаясь к своему владельцу.
Ко мне подскочил бес, вернувший себе человеческий облик.
– Это не я, – произнес он с округлившимися глазами. – Это мы успели проскочить. Нам хотели путь отрезать.
– Что ж за хрень тут такая творится? – ошарашенно выдавил я из себя. – Кто этот Великий Дом?
– Откуда я знаю, – едва слышно ответил бес и юркнул в машину.
Я последовал за ним, и мы снова тронулись с места, не снимая невидимость с техники. Еще через полчаса, нервно озираясь по сторонам, мы выехали к совершенно пустой деревне. Причем все говорило о том, что жители покинули ее только что, причем в большой спешке, похватав только самое необходимое. Окинув из кустов глазами деревеньку в бинокль, я наткнулся на одиноко ползущего краба, зажимающего в огромной клешне яркую оранжевую искру. Краб неспешно прошелся вдоль домов, а потом метнул огонек в какой-то сарай, разнеся его на части, словно выстрелом из гранатомета. Поднялось облако пыли, взметнулись щепки и камни, упала на траву разорванная пополам туша забытой козели. Краб подошел к останкам животного, легонько ткнул в них кончиком клешни и побрел дальше.
– Нас ищут, – шепнула на ухо Ангелина.
– Ни хрена себе ищут, – пробормотал я. – Живыми или мертвыми?
– Угу. Скорее мертвыми.
– Ладно, потихоньку и в полной боевой готовности проскальзываем по краю поляны. Полог тишины я смогу поддержать. Сейчас главное – пыль не поднять, чтобы не выдать себя.
Снова в машины. И снова томительное ожидание, с напряженным вглядыванием в ползающую тварь. Света, закусив губу так, что кровь пошла, плавно вела внедорожник, вертя головой на триста шестьдесят градусов, и казалось, ей сейчас мало тех зеркал, что есть в машине. Я нервно посматривал на «Урал» и БПМ, также еле плетущиеся сзади, и только когда деревушка осталась позади, позволил себе расслабиться и закрыть глаза.
– Компас, он все время показывает в какое-то место. Мы близко к точке выхода, – произнес я, достав колдовскую вещицу, когда по расчетам нас отделяло от замка Бурбурки семьдесят километров, а опустевшая деревня осталась позади.
– Священный город близко, – произнес Мефистофель, достав из кармана монетку и подкидывая ее.
– Поесть нужно, – сказал я, почувствовав, как бурчит в животе.
– Тормозить? – спросила Света.
– Да.
Вампирша нажала на тормоза так, что «Тигр» проехал еще метр юзом, собирая колесами песок. Девушку трясло, словно алкоголика с похмелья, и она, нервно дернув ручной тормоз, сразу достала откуда-то сбоку небольшую термосумку, на которой висело заклинание «Холодильник». На свет появился гемокон с кровью, и вампирша без всяких изысков впилась в него, проколов пластиковую оболочку острыми зубами, как голодный зверек. По подбородку пробежало несколько темных капель.
Я вышел из машины и, шагнув к обочине дороги, прислонился лбом к стволу дерева. Все устали. Если бы не погоня… если бы не две погони сразу, то я бы с удовольствием остался здесь, под пологом прохладного чужого леса, чирикающего множеством голосов пестрых птеродактилей, развел бы костер и испек на углях обычное мясо. Подошло бы даже мясо местных козелей, но чтобы обязательно с маринованным лучком и помидорками. А еще лучше под коньяк. Я усмехнулся, вспомнив слова беса про целый бочонок хмельного напитка.
– Не нагрянут? – спросила, хлопнув дверцей, Ангелина.
Я поднял глаза к небу, открывшемуся в зазоре между кронами деревьев, увидев яркий-яркий росчерк большого метеора, оставившего на небе ровный след своего пути, а за ним сквозь просвет в листве были видны еще два поменьше, но такие же яркие. Если бы желания, загаданные после их падения, сбывались, я бы давно получил все, что хотел, так их много было в небе.
– Если они сломали мост, действуя на опережение, то наверняка считают, что мы еще идем по дороге на той стороне, – ответил я, переведя взгляд вниз и наблюдая, как Александра со Светой тоже выпрыгнули из машин и пошли в лес, выбирая кусты погуще. Сорокин скидывал с «Урала» коробки с сухими пайками.
Костер мы решили не разводить. Консервы чуть заметно подогрели, используя магию. Минут десять мы под пение лесных тварей сосредоточенно пережевывали пищу, изредка озираясь по сторонам. Пили воду из фляг. Ужин… обед… завтрак… не поймешь в этом бесконечном дне, когда солнце всегда в одной и той же точке висит.
Ангелина сложила весь мусор в коробку, которую закинула в кузов грузовика, чтобы не оставлять лишних следов нашего пребывания, и теперь, отряхивая руки и жуя ириску, шла ко мне.
– Готово, – произнесла она, щелкнув пальцами, отчего «Урал» завелся, несколько раз рыкнув перегазовкой и выпустив облачко черного дыма из выхлопной трубы, словно дрессированное животное.
– Там! – вдруг закричала Александра.
Я взглянул на девушку, чтобы потом сразу повернуться туда, куда она показывала рукой. Сквозь лес бежала нимфа-нарони. Бежала так быстро, что движения ног невозможно было различить. А в правой руке нимфа держала черную икринку. Это было создание Черной орды.
– Огонь! – заорал я, и тишина леса, разбавляемая лишь мерным тарахтением двигателей, работавших на холостых оборотах, взорвалась грохотом.
Все повскакивали с мест и бросились к оружию. Завязался скоротечный бой, оборвавший и без того напряженные минуты отдыха.
Долбила из «Корда» Оксана, роняя тяжелые гильзы на крышу «Тигра», стрелял сразу из четырех висящих в воздухе стволов стажер. Ангелина взмахнула рукой, и навстречу нимфе наискось пошло золотистое нематериальное лезвие, срезавшее несколько деревец, попавшихся на пути. Я создал щит и несколько раз ударил таким фокусным импульсом, которого было достаточно, чтобы разорвать слона. Даже бес что-то колданул. Но все это разбилось о собственный небольшой заслон бегуньи, вспыхнувший яркой радужной пленкой вокруг нее. Лишь когда нимфа в десятке метрах от нас прыгнула вверх, словно гандболистка, поджав ноги, выставив вперед левую руку, а правой замахнувшись для броска, пузырь лопнул, поддавшись нашему оружию. Но она успела бросить свою ношу, упав на землю куском изуродованного, обезглавленного, разорванного пулями и заклинаниями мяса, собирая увядшие листья и песок липким от крови телом. Сфера, как мячик, продолжала лететь. Все это я видел, словно мир замер, а время остановилось.
