Развалившись на бархатных креслицах «Арены» с рюмочкой коньяка, мы болтали о всякой чепухе под волшебные звуки джаза.
— Увидеть бы все-таки твоего красавчика! — размечталась Дашка.
— Не поминай черта всуе!
— Сидим такие прекрасные, и ни одна собака знакомиться не хочет!
Столкнувшись взглядом со щетинистым грузином, который как раз в этот момент подкрадывался к нам с деловитой улыбочкой, я чуть не поперхнулась. Ну и Дашка-пророчица — накаркала!
— Уже идет, — захохотала я.
— Такой красывый дэвочик — и адын, — расшаркался грузин. — Надо знакомыца!
— Почему один? Нас две!
— Дэвочик бэз мужик — адын, пускай, тры.
— Философ, — вздохнула Дашка.
Грузин протянул ей руку:
— Важа!
— Даша! — нехотя ответила Дашка, а я рассмеялась от неожиданного созвучия.
Важа как-то незаметно влился в нашу компанию, и, уставив стол угощениями и бутылками, вовсю растрепался с Дашкой. Я скучала и разглядывала окружающих.
— Ты, Важа, кем работаешь?
— Водытэл.
— У тебя и машина есть?
— «Опел». Я тэбя дамой павэзу, и пасмотрыш какой — звэр!
— А Юльку?
— Ты понымаиш, а чом гаварыш? И падруга падвэзу. Дэвушка нэльза одын — плахой жлоб обманэт — абидет.
— А ты, значит, хороший?
— У миня в Тибилиси тры сэстра, как ты! Такой красавыца, такой маладой — Нана, Мадона и Лолита! Мадона уже замуж вышла — такую свадьбу сдэлал — эх, видел бы ты тот свадба! Весь Тбилиси гулял! И чтоб я дэвушка абыжал?
Меня уже здорово покачивало, лицо онемело, мысли рассеялись. Я с трудом поднялась и, как шаткий парусник на волнах, поплыла в уборную, путь к которой пролегал через соседний зал.
И вдруг меня как током ударило! За крайним столиком сидел мой утренний ньюсмейкер! Он непринужденно беседовал с бородатым типом. И это в то время, когда ему следовало лететь на Багамы! Я чуть не задохнулась. Мигом развернувшись, пока он не увидел меня, я рванула назад.
— Дашка, — заикаясь затараторила я, — там Джонни Депп!
— В телевизоре? — ухмыльнулась Дашка.
— В соседнем зале.
— Ну!
— У тебя фотокамера на мобиле есть?
— Да.
— Ты должна его сфотографировать! Мне опасно, а тебя он не знает.
— Ладно, — согласилась Дашка, сгорая от любопытства, и расчехлила телефон.
— Только незаметно. Чтобы он ничего не понял! Крайний столик. Он в костюме — синяя рубашка с красным галстуком.
Дашка умчалась, а я осталась наедине с Важей и без единой мысли в голове.
— Эта твой женых там сыдыт?
— Ага.
— Зачэм фатаграфыя — давай я как мужчина пагавару, скажу, что он хароший дэвочка нравытся!
— Нет уж.
— Как хочешь. Давай каньяк выпьем!
— С меня на сегодня достаточно. Правда, спасибо!
Дашка возникла рядом, едва переводя дыхание:
— Юлька, он сматывается!
— Куда?
— А я знаю? Через окно видела — он к машине подходил с таким бородатым.
— Важа, подвезешь?
— Абижаишь!
— Юлька, ты в своем уме? Он же пьяный!
— Я пьяный? Мнэ знаешь скока нада? Мне ведро нада, чтобы машина нэ водить. Паехали!
Не теряя времени, мы рванули за Важей. К счастью, «Джонни Депп» только заводил мотор, прощаясь со своим приятелем. Мы едва успели заскочить в «опель», как машина моего утреннего красавца тронулась с места.
— Куда ехат?
— Вон за той синей «ауди»! — не растерялась Дашка.
И мы поехали. Несмотря на завидное самомнение, грузин все же накочегарился, и от его езды сердце уходило в пятки. Но «ауди» мы из виду не теряли ни на минуту и близко к ней тоже не приближались, чтобы не вызывать подозрений.
— А ты и вправду машинку выиграла! — нарушила молчание Даша. — Исключительный тип! Я начинаю тебя понимать!
— Еще бы! Я знала, что ты оценишь!
— Гляди, какие снимочки получились!
Дашка показала свои фотографические шедевры, которые в полумраке рассмотреть было сложно.
— Он тебя не заметил?
— Вроде нет.
— Будем надеяться, что он и сейчас нас не замечает.
— Слушай, — зашептала мне Дашка в ухо, — а с этим джигитом мы не влипнем в историю?
— Мы и так в историях по уши! Сама с ним любезничала, — сказала я как можно тише.
— А чья идея в его машину садиться? — зашипела Дашка.
— Ладно, заплатим ему — и все. У меня осталось еще двадцать долларов — он же водитель, вот и подработает на ночь глядя…
— Ну-ну. Будем надеяться. А куда мы вообще едем?
— За ним. Как только он остановится, скажем — это мой жених, мы следили за ним, чтобы убедиться в его верности, а теперь можем спокойненько ночевать у него остаться.
— Важа, а мы тебе двадцать долларов заплатим, идет? — с надеждой защебетала Дашка.
— Нэ идьот! — насупился наш новый друг. — Дэвочка надо дэнги дават, нэ надо забират.
— Да мы же за работу тебе заплатим! Такого классного водителя нужно ценить.
Важа просиял, но от своего не отступил.
— Эта тэбэ падарок! Дэнги нэ надо. Ничего нэ надо! Я тэбэ не обижу и твой подруга — дамой атвэзу — нэ бойся!
Между тем мы выехали за город. Дорога испортилась, фонари становились все тусклее, а дома — все ниже. Худо было еще и то, что я так и не сходила в туалет, и мой организм выдерживал выпитое за вечер все с меньшим энтузиазмом. В конце концов, когда мы, вслед за «ауди», выехали на широкую трассу, по бокам которой чернела степь, мои нервы сдали. Какого черта мне взбрело в голову следить за этим чудовищем? У меня и так от него проблем — выгребная яма! Еще Дашку затащила и этого безумного горца! А что, если он нас давно заметил? Конечно же, заметил. Мы так нагло несемся по его следу! Поди, давно уже позвонил своим дружкам бандитам и везет нас в непроглядную глушь, чтобы прихлопнуть и утопить в каком-нибудь озерце. Сон-то мне не зря снился, идиотке безмозглой. Меня начало трясти. Дашка забеспокоилась.
— Ты чего?
— Замерзла, — соврала я.
Не знаю, чем бы закончился этот нервный бред, если бы мы следом за «ауди» не заехали в дачный поселок. «Джонни Депп» сбавил скорость и, подъехав к нехилому особнячку, остановился. Важа, чудесным образом понимающий наши намерения, мгновенно сдал назад, и мы замерли за литым чугунным забором.
