МЕНОН. Нет, я скажу, Сократ, когда ответишь на мой вопрос.
СОКРАТ. С кем ты разговариваешь, Менон, тот, и закрыв глаза, узнает в тебе красавца, у которого есть угодники.
МЕНОН. Отчего же это?
СОКРАТ. Оттого, что в разговоре ты только приказываешь, а так поступают люди избалованные, которые, пока цветут красотою, бывают господами. Может быть, тобою замечено, что я не могу противиться красавцам? Изволь, сделаю тебе удовольствие, буду отвечать.
МЕНОН. Конечно, сделай.
СОКРАТ. Но хочешь ли, отвечу мнением Горгиаса, чтобы для тебя было понятнее?
МЕНОН. Хочу, почему же не так?
СОКРАТ. Не правда ли, что вы допускаете какие-то истечения из всего сущего, по учению Эмпедокла?
МЕНОН. Без сомнения.
СОКРАТ. Но ты называешь что-нибудь и зрением?
МЕНОН. Называю.
СОКРАТ. Ну, так цвет есть истечение фигур, соответствующее зрению и ощутительное для него.
Похожее определение цвета встречается в трактате Платона «Тимей». Там сказано, что «цвет – это пламя, струящееся от каждого отдельного тела и состоящее из частиц, соразмерных способности нашего зрения ощущать».
МЕНОН. Этот ответ, Сократ, кажется, весьма хорош.
СОКРАТ. Сверх сего, ты, по-видимому, надеешься вывести отсюда значение голоса, обоняния и многое тому подобное.
МЕНОН. Без сомнения.
СОКРАТ. Да, Менон. Это – ответ трагический, когда он нравится тебе более ответа о фигуре.
<…>
То есть напыщенный, произносимый свысока.
СОКРАТ. Но что, как не сумею высказать много таких вещей! Однако смотри же, постарайся и ты исполнить свое обещание – определить добродетель вообще, что она такое. Перестань делать много из одного, как всегда говорят в шутку о тех, которые что-нибудь переламывают, оставь добродетель целою и здоровою и скажи, что она такое. Ведь примеры-то я предложил тебе.
МЕНОН. Мне кажется, Сократ, что быть добродетельным, значит, по словам поэта, радоваться хорошему и иметь для того способность. Посему я определяю добродетель следующим образом: она есть желание хорошего и способность приобретать его.
СОКРАТ. Но желать хорошего – значит ли, по твоему мнению, желать доброго?
МЕНОН. Непременно.
СОКРАТ. Верно потому, что одни из людей желают зла, а другие – добра? Ведь не все же, почтеннейший, представляются тебе стремящимися к добру?
МЕНОН. Конечно, нет.
СОКРАТ. Напротив, некоторые – к злу.
МЕНОН. Да.
СОКРАТ. Потому ли, скажешь, что зло почитают добром, или, и сознавая его как зло, тем не менее, стремятся к нему?
МЕНОН. Мне кажется, то и другое.
СОКРАТ. И тебе, Менон, в самом деле, кажется, что сознающий зло, как зло, тем не менее, желает его?
МЕНОН. Непременно.
СОКРАТ. Чего же, по твоему мнению, желает он? Чтобы зло приключилось ему?
МЕНОН. Чтобы приключилось, чего же более?
СОКРАТ. С той ли мыслью, что человеку, которому приключается, оно приносит пользу, или в том сознании, что каждый подвергающейся ему, терпит вред?
МЕНОН. Есть люди, которые думают, что зло пользует, есть и такие, которые знают, что оно вредит.
СОКРАТ. Кажется ли тебе, что люди, почитающие зло полезным, сознают, что оно – зло?
МЕНОН. Этого-то мне вовсе не кажется.
СОКРАТ. Следовательно, люди, не сознающие зла, очевидно, желают не зла, а того, что почитали добром и что на самом деле есть зло, то есть не сознающие зла и почитающие его добром, стремятся, видимо, к добру. Или нет?
МЕНОН. Должно быть, так.
СОКРАТ. Что же далее? Люди, желающие, как ты говоришь, зла и однако же думающие, что зло вредит тому, кому приключается, сознают ли, что получат от него вред?
МЕНОН. Необходимо.
СОКРАТ. А тех, которые получают вред, не почитают ли они людьми жалкими, поколику им что-нибудь вредно?
МЕНОН. И это необходимо.
СОКРАТ. А людей жалких не называют ли они несчастными?
МЕНОН. Я думаю.
СОКРАТ. Но есть ли такой человек, который хочет быть жалким и несчастным?
МЕНОН. Кажется, нет, Сократ.
СОКРАТ. Следовательно, никто не хочет зла, Менон, если не хочет быть таким. Да и что иное значит быть жалким, как не хотеть зла и не приобретать его?
МЕНОН. Ты, должно быть, говоришь правду, Сократ. В самом деле, никто не хочет зла.
СОКРАТ. А не сказал ли ты недавно, что быть добродетельным – значит хотеть добра и иметь способность для него?
МЕНОН. Конечно, сказал.
СОКРАТ. Если же сказал, то хотеть его свойственно ведь всем, и в этом отношении один верно ничем не лучше другого?
МЕНОН. Кажется, так.
СОКРАТ. Между тем явно, что как скоро один лучше другого, то лучшим был бы он по способности к добру.
МЕНОН. И конечно.
СОКРАТ. Значит, по твоему понятию, добродетель, видно, есть способность приобретать добро.
МЕНОН. Я думаю совершенно так, как ты, Сократ, теперь предполагаешь.
СОКРАТ. Посмотрим же и на это, справедливы ли слова твои. Может быть, ты говоришь и хорошо. Ведь возможность приобретать добродетель у тебя называется добром?
МЕНОН. Да.
СОКРАТ. Но добро, по твоему мнению, не есть ли, например, здоровье и богатство? Разумею также приобретение золота, серебра, почестей и власти в обществе. Или ты почитаешь добром что-нибудь иное, а не это?
МЕНОН. Нет, не иное, но все это.
СОКРАТ. Хорошо, пускай приобретение золота и серебра есть добродетель, как говорит Менон <…> Однако же с этим приобретением соединяешь ты, Менон, понятия: справедливо и свято? Для тебя все равно, то есть, когда кто приобретает и несправедливо, ты, тем не менее, называешь это добродетелью?
