Обед был без изысков. Обычные – второе и салат. На десерт сладкая булочка с чаем. Спиртных напитков не предлагалось.
Говорили мало. Соблюдалась негласная субординация. Все-таки Кулик, хоть и переодетый для чего-то, номинально оставался начальником для всех. Сам начальник долго жевал булочку, потягивал чай, и только окончив с этой процедурой, начал разговор:
– Вы все находитесь здесь и сейчас совершенно не случайно…
Все переглянулись, но не посмели заговорить или задать вопрос. Кулик, откинувшись на спинку кресла, продолжал, глядя в тёмную бездну за иллюминатором. Незаметно наступила ночь. Равномерный, убаюкивающий шум моторов, приглушенный свет в салоне, отсутствие посторонних создавали обстановку, способствующую откровенной беседе. Кулик говорил один:
– Ваши планы примерно мне известны… Александр Оттович, – он посмотрел на Сашу, – решил свалить давно… Да-да, Саша, не перебивайте… Я дам вам возможность высказаться. Все приготовления свидетельствуют об этом. Это и запрос документов на переезд своей гражданской жены Кати в город… одной. Это и активация пропуска к аэродрому, это и доклады мне о готовности к выполнению задания, оговоренного ранее, и ждавшего своего часа…
– Но, я ведь… – Полковник немного смущённо попытался возразить.
– Ничего в том плохого нет, дорогой мой Александр… Оттович. Ни-че-го плохого. Напротив… Я что-то подобное ожидал. Ну, какой нормальный человек сможет жить в таком… – он тщательно подбирал слова. Видно было, что смысл своей речи для него ясен и выстрадан давно, но вот содержание, наполнение её давалось не то что бы с трудом, а как-то очень натужно. – После двух десятков с небольшим лет относительно нормальной жизни… Пусть и с кризисами, и с трудностями в экономике. Пусть с периодами безденежья и безработицы, страна жила… Жила, как многие другие. Не жирно и не бедно. Рождались и умирали люди. Создавались и разорялись предприятия. Строились дома. Проходили чемпионаты… Олимпиады. Любили и изменяли друг другу жители… И вдруг такое! Вы скажете – моя идея. Не совсем… Я имел в виду нечто другое… Нечто необычное… Отличное от всего мира… Но ошибся, и не боюсь в этом признаться. Не может существовать суверенная демократия, закрытая от всего остального мира. Не может! Точка. Мы стали огромной Северной Кореей… Мои идеи интерпретировали совсем иначе, чем я предлагал. Мои мысли были искажены… Иванов – победил. Причём этот Иванов – не Сергей Сергеевич. Нет. Это – огромная стая прихлебателей у трона короля… Они вечны. Они неубиваемы… И идея сильного государства переросла в идею закрытой суверенной диктатуры. Каждый из стаи – алчен, жесток, лжив и бесконечно труслив. Добившись карьерного взлёта, они бояться сорваться, потерять должность, лишиться привилегий, зарплат, служебных машин и многого того, что даёт власть в России. А главное, вседозволенности и безнаказанности. Они готовы на всё, лишь бы удержаться наверху… над толпой бесконечно долго. Понадобится для этого разорить и уничтожить страну – не остановятся. И всё это под прикрытием усиления власти, сохранения целостности государства и независимости России. Уж как есть – так и есть.
Слушавшие его, понимали – пытается оправдать свои ошибки. Прежде всего перед самим собой… Но не очень получается. Покаяние хорошо вовремя. Кулик опытный ритор. Он говорил всё более чётко и точно:
– Оставим самобичевание. После получения доклада от Роммеля о готовности к операции я, сверив и сопоставив все факты, пришел к выводу – хочет уйти, воспользовавшись каналом. Канал надёжный, но разовый. Случай упускать нельзя. Вызвал Игната с Романом, как самых мне нужных людей из нашего проекта «Абориген». Дал задание прибыть на аэродром, а сам прибыл чуть позже. С Игнатом были проблемы. Лидер в последнее время часто требовал его к себе. Но повезло. Отец народов уехал на рыбалку… А Игнат формально – мой непосредственный подчинённый. Получилось. Вот теперь мы все на одном борту. Я тоже хочу уходить. Попал в немилость к Лидеру, благодаря его правой руке… Иванову. Я выхожу из игры. Теперь говорите вы… Только по очереди и без соплей и лирики. Я был искренен до неприличия. Прошу и вас… Игнат. Вы, – Кулик указал рукой на Коржа.
Корж хитро усмехнулся. Посмотрел по очереди на всех сидящих за столом. Потом на стюарда и сказал вполне буднично:
– Нэ мала баба клопоту – купыла порося…
– Ясно. Вы в своём репертуаре, – съязвил Кулик. – Но ближе к теме. Я же просил без лирики.
– Тогда простой вопрос, – серьёзно спросил Игнат. – Как мы уйдём, если на каждом из нас эта штука, которая вживлена вот сюда, – он показал на предплечье своей правой руки. – Они отследят везде. А институт политического убийства восстановлен… И работает хорошо. Нас найдут сразу и… Нет, я не боюсь… Но смысл уходить и бегать зайцами…
– Это уже по существу, – Кулик полностью успокоился и стал прежним выдержанно расчётливым и академично прагматичным руководителем, к которому привыкли его подчинённые:
– Вы знаете, что это за штука? – он протянул руку к, лежавшему на соседнем пустом кресле кейсу. Достал из него небольшой стального цвета прибор и положил его на стол.
Все молча развели руками и пожали плечами.
– Это деинсталлятор персонального кодирования граждан. Их всего несколько сотен в распоряжении действующих руководителей. Партия таких вот приборов была изготовлена по спецзаказу. Одним из обладателей сей бесценной штуки… по штатному расписанию, заметьте… является ваш покорный слуга. Ну, о возможностях прибора – потом. Сейчас главное. Вы все согласны, и я это знаю, уйти из страны… Да-да. Не будем тратить время на объяснения своих поступков. Согласны, и это факт. Запомните самое важное – встречаемся в квадрате 38–17. Время встречи – 22:30 ежедневно. Вот вам по телефону. В нём и карта и навигационная система… Всё настроено. Разберётесь. Вот на всякий случай карта, – Кулик протянул каждому вначале по гаджету, а потом по аккуратному пластиковому маленькому пакету.
– А мы, что же… – попытался встрять Полковник.
– Не перебивать, – Кулик грозно оборвал его. – Это на всякий случай. Будем держаться все вместе. Я заинтересован в вас всех… Ну, а вы – ещё больше во мне. Время и место встречи я указал – на всякий непредвиденный случай.
Произнося эти слова, Кулик поднёс к своему правому предплечью прибор, который он назвал деинсталлятором, и нажал большим пальцем левой руки посредине. На приборе замигал красненький светодиод и через несколько секунд загорелся постоянным зелёным светом. Вот и всё. Через сорок минут господин Кулик перестанет быть объектом постоянного наблюдения.
– А дальше? – не выдержал молчавший всё это время самый младший из присутствующих Роман Зюлькинд.
– Вы когда-нибудь прыгали с парашютом? – Кулик окинул всех прищуренным взглядом.
– Я прыгал, доводилось, – ответил Саша Полковник, начиная понимать, куда клонит шеф.
– Я много раз, – кивнул Корж.
– Я нет… Не прыгал… – Роман растерянно стал смотреть на всех присутствующих по очереди, словно искал поддержки и разъяснений – к чему этот вопрос? – Ну, Роман у нас один новичок, – подытожил Кулик. – Валентин, – позвал он, видимо, стюарда.
