Ужинали недолго, не отрывая глаз друг от друга. Перед тем как ложиться в постель, Маша несколько раз поинтересовалась, не нужно ли им подготовить программу интимного свидания? Не желают ли они надеть шлемы, для полного ощущения счастья близости? Хрыстю не удивил призыв Маши. Она только махнула на её предложения рукой и незлобно сказала:
– Та я тебя умоляю, Игнат, ещё наслушаешься тут и не такого. Пошли её подальше.
Всё кончилось тем, что Игнат просто отключил питание проклятой машины, и они предались любви, подчиняясь воле истосковавшейся души и истомлённому ожиданием тела.
Глава 4
Рома Зюлькинд
Рома Зюлькинд поселился за два квартала от Игната. Его апартаменты располагались в небольшом старинном особнячке в мансарде. Нет-нет, не подумайте чего плохого. Элегантные апартаменты были достаточно просторными. Новейшая мебель и техника. Светлая комната и вид из окна. Куда лучше, чем у Коржа.
Уехать Зюлькинду Кулик предложил практически за день до их побега. Поначалу Роман думал – проверяет на вшивость. Как отреагирую? Но потом умение Кулика вести свою речь, опираясь на чётко выстроенные им же логические цепочки причинно-следственных событий, убедили молодого человека в реальности предложенного плана. Основным и убойным аргументом побега стала Люба. Любовь Савельевна Кравцова. «Ищите женщину»… говорят, увы, не только французы, но и все мужчины мира, подыскивая оправдание своим не совсем здравым поступкам.
Конечно, есть мужчины, которым женщины не нужны. Это евнухи, геи и совсем престарелые эгоисты, с комплексом сутяжничества и патологической жадности. Но мы сейчас не о них. Мы о тех мужчинах, для которых слово «женщина» означает в первую очередь – любовь, во вторую – любовь, и в третью – любовь. С припиской к каждому случаю слова – «секс». Эти два понятия для них одно целое. И просто дружить с представителем противоположного пола они не то что не умеют, а не представляют себе, в сущности, такой сценарий. Они достигают вершин карьерного роста, богатства и известности благодаря неистощимому желанию понравиться особи противоположного пола, обладать ею и показать другим самцам – «Я её завоевал». Причём обозначение «самец» в данном контексте звучит гордо и вполне уместно. Не простой «кобель», а настоящий породистый «самец». На этом стоит наш мир. Рома был из них. Несмотря на свою скромность, некоторую инфантильность и стыдливость, он относился к категории «самцов», умеющих делать поступки ради предмета своего вожделения – «самки», которая тоже не должна отождествляться у вас, дорогой мой читатель, с обыкновенной дворовой «сучкой». Поэтому дальнейшие объяснения его скоропалительного решения ехать с Куликом – считаю неуместным.
После завершения проекта «Абориген» Роман остался в команде Петра Мироновича Кривых. Дела шли плохо… как, впрочем, и у других проектов. Страна нищала, бюджет мелел, денег не хватало… Вспомнились времена голодной и неустроенной юности. Роман по инерции продолжал ходить на работу. А в последнее время все стали говорить опять забытое «на службу». Зарплату задерживали, ввели талоны на продовольствие и одежду, перспектива дальнейшего развития умерла полностью. Но найти что-то более менее приносящее какие-то деньги не предоставлялось возможным. Опять в стране возобновились лагеря и спецотряды, студенческие стройотряды, бесплатная эксплуатация солдат и заключённых… В общем – привычный ход жизни для закрытой «суверенной демократии».
Молодёжь, не помнившая периодов такого же маразма в совдеповское время, – удивлялась. Как? Ведь мы же поддержали и Лидера, и ФНС, и закрытие границ от врагов. Почему не получается весёлой и сытой жизни? И чем больше людей задавались этим вопросом – тем больше материала и уголовных дел находилось у следственных, судебных и пенитенциарных систем. Соседи с удовольствием доносили на соседей. Дети – на родителей. Подчинённые на начальников. Дворники – на жильцов. Любовницы на любовников. Жёны на мужей. И всё это давало надёжное поступление бесплатной рабочей силы в лагеря, для строительства «светлого будущего» в условиях «мировой агрессии против нашей родины…»
Но Романа больше всего угнетало состояние одиночества. Люба… Его любимая и единственная женщина пропала…
Она исчезла так молниеносно, что он не успел даже сообразить и помешать ей бросить его. Или она стала жертвой доноса? Может, погибла в ночных налётах. В последнее время стало почти нормой нападение на прохожих бандами безработных, шарившихся по городу в ночное время. Их ловили, судили, стреляли… Но нищета выгоняла на «большую дорогу» больше нуждающихся, чем их успевали обезвредить доблестные органы правопорядка. Основные силы силовых структур были заняты другим. Шла ожесточённая борьба с инакомыслием. Роман как-то раз случайно стал свидетелем разговора между Петром Мироновичем Кривых, его непосредственным начальником, и прибывшим с проверкой хода работ засекреченного отдела – Сергеем Сергеевичем Ивановым. Зюлькинд сидел в Кабинете у Кривых и ждал, когда тот закончит телефонный разговор, чтобы получить указания, связанные с работой.
Вдруг дверь резко распахнулась, и на пороге появился Иванов.
– Не ждали? – он был сдержан, но явно очень чем-то взволнован.
– Всё болтаете, пишете, заседаете… – начал Иванов без традиционного приветствия. – Делом нужно заниматься, Петя. Делом! Вон у тебя в штате – молодёжь… А ты знаешь, чем она дышит?
Кривых положил трубку. Встал по стойке смирно и, совсем не к месту, ответил:
– Так точно. Расписана каждая минута его рабочего дня. Сейчас прибыл ко мне для получения инструктажа о проведении очередного испытания, нового аппарата дистанционного воздействия.
Ответ удивил не только Романа, но и вошедшего шефа. Он как-то необычно склонил голову набок и тихо сказал:
– Или ты великий прохиндей, Петя… Или действительно – великий организатор. Так быстро ориентируешься… Ну, ладно. Садись… И вы, молодой человек, останьтесь. Разговор у меня не секретный. Я бы даже сказал, весьма публичный.
Кривых сел, но не за свой стол, а обойдя его – напротив, предложив Иванову своё место. Тот хмыкнул:
– Нет уж. Мне достаточно своего кабинета. Вы сидите, а я постою… Насиделся. Слышали новости?
Присутствующие недоумённо переглянулись и пожали плечами. Последнее время новости были всегда одинаковые. Говорили о подстрекательстве и коварстве стран Запада, о предательстве врагов из бывших союзных республик, о выявлении очередного заговора наймитов США и его Госдепартамента. О каких новостях упомянул начальник, они не знали.
– Вот… Так у нас многие. За текучкой не видим главного. Зреет крупный заговор… А всё эти либералы… Организована целая подпольная партия «Несогласных». Помилуйте, я вас спрашиваю – «С чем несогласных?» С нашими титаническими усилиями противостоять агрессивной военной машине НАТО? Может быть, с идеологией истинного патриотизма? Или несогласных с идеей свободной «суверенной демократии»? Принято решение во всех учреждениях, на всех предприятиях, во всех ведомствах и отделах… включая и ваш, конечно, – усилить разъяснительную работу, по доведению до сотрудников задач, поставленных перед нами Лидером и Фронтом Национального Спасения. Все силы полиции, ФСБ, армии – направить на борьбу с идейными врагами… Пусть даже временно ослабив борьбу с бытовыми правонарушениями… За большими задачами – мелкие иногда не просматриваются… Но, это, конечно, не во всеуслышание… Вы же понимаете? Выпивший и нашкодивший рабочий человек может убить спьяну гаечным ключом… Но потом проспится и будет каяться. Но он не враг. Он оступился. Страшнее эти либерасты – паразиты… Вот от кого угроза стране… Поэтому…
