– Что Вас тревожит, Мария? – спросил он, едва я, приняв его руку, поднялась и встала рядом.
– С чего Вы взяли, что меня что-то тревожит? – почему-то пошла «в отказку» я вместо того, чтобы честно, ну или хотя бы наполовину честно признаться.
– Вы меня искали, – произнёс серьёзно, и я подавила неуместное желание выпалить, что соскучилась. Вместо этого продолжила задавать свои, прямо скажем, глуповатые вопросы.
– Как Вы узнали?
– Мария, – прозвучало мягко и как-то обволакивающе, – спросите лучше то, что Вам действительно важно!
– А Вы ответите? – с сомнением уточнила, как-то отстранённо отмечая, что мы всё ещё никуда не идём. Так и стоим рядом с каютой киару, держась за руки и обмениваясь не теми вопросами.
– Отвечу.
– У Вас правда трое детей? – сама себе не веря, произнесла глупая Маша и покраснела.
– Правда, – улыбнулся коварный киару. Коварный – потому что приличный человек так притягательно улыбаться не станет! И инопланетянин тоже. Тем более, отец троих детей.
– И как же… как же они, когда… если Вы… – договорить я не смогла и растерянно умолкла, надеясь, что он догадается сам. Киару догадываться не пожелал.
– Если я что?
– Не вернётесь, – тихо и быстро сказала я, глядя куда-то то поверх его плеча, то в само плечо. Спокойно говорить на эту тему я не могла, вероятно, всё дело в чувстве вины всё-таки? Пожалуйста, пусть это будут исключительно неведомые инопланетные феромоны и чувство вины. Иначе как я сама буду потом?
– Я не понял вопроса, – наблюдаемое плечо приподнялось и опустилось. Тоже очень человеческий жест, а логика – другая. Или же притворяется. – Идём?
Он что, так и собирается держать меня за руку? Да, не буду врать самой себе, мне это очень даже приятно, но ещё меня это очень волнует и дестабилизирует, мне кажется, что я не удержу себя в руках, и либо вырвусь и убегу, либо наоборот – наброшусь на бедного инопланетянина…
– А что тревожит и интересует Вас? – обнаглев, поинтересовалась я. Во-первых, и правда интересно, во-вторых, разговор поддержать.
– Ответите? – переспросил он, копируя мой недавний вопрос.
– Отвечу, – согласилась, чувствуя себя так, словно прыгаю в бассейн с десятиметровой вышки, а вот есть ли в бассейне вода – не выяснила. Но уже прыгаю.
– Почему Вы меня боитесь? – прямо спросил инопланетянин, и я споткнулась на ровном месте.
– Я не… – Я собиралась сказать, что не боюсь. Волнуюсь, стесняюсь, немного нервничаю и очень почему-то радуюсь, когда его вижу, но вовсе не боюсь. Теперь уже нет. Но не говорить же ему, что у меня сносит крышу вовсе не от страха. – Не знаю, – в итоге сообщила я.
– Не знаете, – задумчиво повторил киару, открывая дверь, за которой начиналась неизвестная для меня территория корабля. – Мне иногда кажется, что если бы вы, люди, не придумывали сами себе страхи, условности и проблемы и не тратили на это столько сил, вы бы уже давно обогнали нас в техническом развитии. – И не успела я отреагировать, как он добавил. – И уничтожили бы друг друга.
– А с кем вы воюете? – с намёком и немного даже агрессивно осведомилась я, решив не говорить прямым текстом, что кое-кто тоже не очень-то мирный, как выяснилось. За человечество почему-то стало очень обидно.
Он ответил. Честно. Но я ничего не поняла – какое-то неразборчивое слово, даже не слово, просто набор звуков, что-то, кажется, в принципе непроизносимое человеческим горлом. И, соответственно, не воспринимаемое слухом.
– Что? – растерянно переспросила я.
– Так они себя называют, – пояснил синеглазый, уверена, что забавляясь.
– А из-за чего? Давно? А как они выглядят? Кто побеждает?
Киару молча покачал головой и как-то неохотно произнёс:
– В ваших же интересах, Мария, этого не знать.
– Почему? – не знаю, существует ли тот человек, который смог бы удержаться и не спросить при такой постановке вопроса.
– Чем меньше Вы узнаете, тем меньше Вам придётся забыть, – уже с совсем явной неохотой, но всё-таки ответил киару.
– В смысле? – спросила, резко останавливаясь. Реакция у инопланетян вообще и у этого в частности, надо сказать, отменная – он тоже остановился, практически в то же мгновение. Неужели Никита был прав, и нас так просто никто не отпустит?
– Мария, – вздохнул синеглазый. – Я обещал, что мы вернём Вас и Ваших соотечественников обратно, и мы вернём. Но кое-что Вам придётся забыть… в первую очередь ради Вашей собственной безопасности. И ради нашей, конечно, тоже.
Я потрясённо молчала. Вот почему всё время у меня так? Стоит начать кому-то верить и даже доверять, как тут же происходит какая-нибудь гадость. Что с Никитой – отказался от меня, что с киару – вообще замыслил что-то странное, если не сказать честно – страшное. Кое-что забыть… Это, например, пару последних лет жизни? А может, вообще остановиться на уровне пятилетних? Чтобы уж точно, с гарантией. А то мало ли у кого возникнут сомнения, что мы что-то помним?
Опомнившись, вырвала у киару руку и враждебно на него уставилась. Парадокс, но я чувствовала себя преданной и обманутой. Хотелось развернуться, уйти и никогда больше не видеть этого лживого инопланетянина с его слишком синими глазами, но как это сделать на корабле?
– Мария, – поморщился двуличный синеглазый тип. – Это совершенно безопасно и затронет только самый минимум. Поверьте, мы бы не стали к этому прибегать, если бы был более гуманный способ обеспечить нашу и вашу безопасность. Разумеется, вы сможете остаться у нас, тогда эта… процедура не потребуется.
Ну да, ну да, совершенно безопасно. И именно поэтому лучше знать, как можно меньше…
– А то, что Вы мне собирались показать корабль – это я тоже забуду? – вопрос прозвучал излишне резко, но во мне говорила обида, и заткнуть её не получалось.
– Я не покажу Вам ничего секретного, даю слово, – спокойно и как-то даже чуть снисходительно-печально улыбнулся он. Кажется, мой тон его ничуть не задел, и это было хорошо, но я почему-то ощутила огромное желание на него накричать. Или встать на ногу со всей силы. Или ещё что – вывести как-нибудь из равновесия, чтобы мы были на равных – я в неадеквате, и он тоже… Детский сад, да. Надо как-то взять себя в руки.
– А почему тогда остальным не показываете? – уже почти мирно спросила я, сделав пару глубоких вдохов.
– Это не входит в обязательную программу, а Ваше общество мне приятно, – невозмутимо сообщил киару, выделив интонацией «Ваше» и заставляя меня смутиться и, кажется, даже покраснеть.
А ещё разозлиться снова. Приятно – в качестве кого? Забавной зверушки, которую потом можно будет вернуть обратно в питомник, стерев лишние воспоминания, чтобы не нагадила ненароком?
Глава 12. Вирус
Вот бывают такие дни, когда всё не задаётся и лучше вообще ни за что и не браться, потому что выйдет только вред. Вот как у меня сегодня. Сначала безумный разговор в медотсеке, потом практически ссора с киару, а теперь, исчерпав, видимо, приёмы психологического давления, мироздание приступило к моему физическому устранению. Я порезалась, очень неудачно, и, что обидно, виновата в этом, разумеется, я сама. Ну и, может, немного ещё Никитос. И киару, конечно, куда ж без него, это ведь из-за него я сегодня сама не своя.
