Этот «кольт» – черный автоматический пистолет – Янссон приобрел на всякий случай в прошлом году вместе со всеми документами у одного албанца, заправлявшего наркопритоном в городе.
– Заряжен? – уточнил Томми.
– Да, – чуть слышно пролепетал Эдди, и глаза его недовольно сверкнули.
Решетчатые ворота раздвинулись, и машина въехала под темные своды гаража полицейского участка.
– Мы охотимся за одним человеком, – объяснил Томми. – Это женщина, ее нужно взять и отвезти в лес. Понимаешь?
Боман кивнул.
– Это последнее задание, Эдди, – объявил Янссон. – Сделай это, и мы в расчете. Ты будешь свободен.
Его собеседник смотрел вдаль.
Телефон Томми зазвонил.
– Да?
– Меня зовут София Бринкман, – сказал голос в трубке.
Вселенная замерла в ожидании, небо упало на землю, время остановилось.
– Да? – повторил Янссон.
– Я хочу с вами встретиться.
Томми прокашлялся.
– Где вы находитесь?
– Я и мой адвокат ждем вас в здании полицейского участка в вестибюле.
* * *
Софию и Томаса Розенгрена проводили в комнату для допросов с бетонными стенами. Железная дверь с лязгом захлопнулась. Посередине комнаты стоял стол и четыре стула с вмурованными в пол ножками. Все расселись, и стало тихо.
– Когда допрос начнется, я попрошу вас выйти, – обратилась София к Розенгрену.
– Насколько вы влипли? – поинтересовался тот.
Бринкман задумалась. Она чертовски здорово влипла – таков был правильный ответ.
– Спасибо за помощь, – сказала София, словно желая таким образом извиниться перед юристом.
– Звоните мне в любое время.
– Спасибо, Томас, обязательно это сделаю, – ответила она.
Дверь открылась, и на пороге появился Томми Янссон – в молодежных джинсах и пуловере, из V-образного выреза которого торчал воротник рубахи. Очки для чтения были подняты на лоб.
Томми пожал руки обоим присутствующим, избегая смотреть Софии в глаза.
– Мы виделись с вами раньше, – сказал он адвокату.
– Да, много раз в судах.
Янссон сел напротив них. Розенгрен прокашлялся.
– Я представляю интересы Софии Бринкман, – начал он. – Мне сообщили, что сегодня вы, Томас Янссон, намереваетесь допросить мою клиентку. Она просила меня при этом не присутствовать.
– Вот как? – удивился Томми.
Томас Розенгрен поднялся и быстро вышел из комнаты.
Дверь закрылась. Повисла пауза, в течение которой Янссон пытался собраться с мыслями.
– Адвокат уходит с допроса – это что-то новенькое. – Он коротко рассмеялся.
София не отвечала – только смотрела на него, и Томми опустил глаза в свои бумаги. Наконец он прокашлялся.
– София Бринкман, вы объявлены в международный розыск. Вас ни в чем не подозревают, но вы стали свидетелем ряда интересующих нас событий. Большинство из них связано с Гектором Гусманом.
– Томми, – перебила его женщина.
Он поднял глаза.
– Да?
Бринкман показала в угол комнаты, откуда на них смотрела камера.
– Она работает?
– Что-что? – не понял Томми.
София ждала ответа.
– Нет, камера не работает, – сказал наконец Янссон.
Женщина показала на микрофоны в центре стола. Томми покачал головой:
– Выключены.
София разглядывала сидевшего перед ней мужчину. Его черные с проседью волосы давно нуждались в стрижке. Ухоженные усы свисали к уголкам губ. Глаза были пустые, почти мертвые.
– Я хочу рассказать тебе одну историю, Томми Янссон, – начала Бринкман. – Прошу выслушать ее по возможности не перебивая.
В глазах Томми блеснула насмешка, его губы тронула безрадостная улыбка, а взгляд совсем потускнел. Он откинулся на спинку стула.
У Софии возникло чувство, что именно сейчас она видит перед собой настоящего Томми. Что эта горькая насмешка, как ничто другое, отражает его внутреннюю сущность. Что все остальное – Томми решительный, Томми легкомысленный, Томми приятный – не более чем театр. Набор масок, надеваемых соответственно ситуации. Томми Янссон – стратег. Он лучше любого актера. В противном случае не продержался бы так долго.
Но сегодня этот человек на несколько секунд утратил свою маску: просто забыл о ней, и она соскользнула. Исполненный презрения и злобы, Томми сидел напротив Софии. Словно выходец из преисподней, ночной кошмар – за пределами всякого разумения.
– Почти год назад я познакомилась с Гектором Гусманом, – начала Бринкман. – Он поступил в больницу, где я работала медсестрой. Его сбила машина в центре Стокгольма.
Янссон слушал. Презрительное выражение на его лице сменилось предельной сосредоточенностью.
– Когда Гектор выписался, мы стали общаться, – продолжала София. – А потом я сошлась с твоей коллегой по имени Гунилла Страндберг. Она хотела, чтобы я снабжала ее информацией о Гекторе и его группе.
– И ты это делала? – спросил Томми.
На некоторое время он почувствовал себя на своем месте – полицейским, ведущим допрос.
– Собственно, я ничего не знала, мне нечего было ей дать. Сведения, которые я предоставляла, касались лишь некоторых людей, которые общались с Гектором. Но это не имело значения, потому что Гунилла и ее брат Эрик, с которым она вела расследование дел Гектора, были коррумпированы. Используя полицию как прикрытие, они прибирали к рукам огромные суммы. Теперь они хотели денег от Гектора.
София следила за лицом Томми. Он поднял брови и вообще выглядел удивленным. Но это был спектакль: он прекрасно знал, о чем говорила Бринкман.
– Люди Гуниллы пытались похитить моего сына, – продолжала София. – Но вместо этого сбили его на машине. У Альберта сломан позвоночник, он теперь прикован к инвалидному креслу.
Янссон изобразил сочувствие.
– Мне жаль.
– В конце концов Гунилле удалась сделка с Гектором. Они обещали ему возможность работать в Стокгольме под их полицейским прикрытием. Встречу назначили в ресторане «Трастен» в Васастане, где Гектор должен был передать Гунилле деньги.
На лицо Томми снова легла тень.
– Но вместо этого в ресторане завязалась перестрелка, – продолжала София. – Гектор бежал.
Глаза Янссона сузились.
– В группе Гуниллы был один полицейский, – рассказывала Бринкман. – Поначалу он не догадывался, чем они занимаются. Думал, Гунилла и в самом деле ведет расследование против Гусмана.
