– После этого он восстановится окончательно. Вколешь, когда все будет кончено.
В гостиную вбежала Санна – в трусах и чулках в сеточку на шелковом поясе. В остальном – голая.
София обняла ее:
– Удачи.
Щеки женщин на мгновенье соприкоснулись, после чего Бринкман покинула комнату.
Ренберг поправила шелковый пояс и присела на край кровати.
– Я люблю тебя, Санна, – сказал Майлз в балаклаве, направляя на нее камеру.
Санна склонилась над мужчиной в постели.
– Я люблю тебя, Майлз, – отозвалась она, засовывая Карлу в рот свой сосок.
Хагман выпучил глаза.
Ингмарссон сделал снимок.
3
Рим
За открытым окном автомобиля заливались цикады. Салон наполняли запахи лаванды, жасмина и базилика. Соня Ализаде сидела за рулем припаркованного «Альфа-Ромео». Вилла наверху почти не просматривалась за пиниями и алеппскими соснами.
Обзор был неважный, что и говорить. За решетчатыми железными воротами мелькала ведущая к дому слабо освещенная дорожка. Основная часть сада лежала, заслоненная двухметровой стеной.
Соня посмотрела на наручные часы – почти десять. Она не первый день наблюдала за домом. Между половиной десятого и половиной одиннадцатого вечера мужчина обычно выходил из ворот с пакетами мусора, выкуривал сигару и разговаривал по мобильному – негромко и поминутно оглядываясь по сторонам, как будто с любовницей.
Лешек прогуливался вдоль стены. Он довольно далеко отошел от машины и поджидал клиента в тени деревьев.
Ализаде опустила солнцезащитный козырек и посмотрелась в зеркальце – вредная привычка. Увидела мелкие морщинки вокруг голубых с зеленью глаз, оливкового оттенка кожу.
Она поправила прядь прямых черных волос возле уха и снова подняла козырек. По обе стороны черной дороги с желтой разметкой высились утопающие в ухоженной зелени роскошные виллы. И все это внушало чувство комфорта, довольства, уверенности в завтрашнем дне – то, чего Соне не хватало, как никому другому. Они слишком долго были в бегах – и она, и Арон, и Гектор, и Лешек.
Бегать и постоянно от кого-нибудь прятаться – все равно что все время мерзнуть. Это отнимает слишком много энергии. Соня устала.
Теперь они ищут Лотара, сына Гектора. Он – их главная цель. Им известно, что Лотар у дона Игнасио, но выходить на переговоры не с чем. Все, на чью помощь они могли бы рассчитывать, знают, что с Гектором Гусманом покончено. Что сотрудничать с ним означает открыто выступить против Ральфа Ханке и дона Игнасио Рамиреса. А кому нужны такие проблемы?
Они делали, что могли: прослушивали, взламывали, внедрялись. Прежде всего их интересовали группировки, отколовшиеся от Гектора и нашедшие приют у Ханке и Игнасио. Но все оказалось напрасно – никаких следов.
Лучик надежды забрезжил неожиданно, несколько недель тому назад.
Альдо Моретти – гангстер средней руки из Флоренции – затеял крупное дело. Моретти возглавлял одну из небольших итальянских группировок – без конкретной привязки к какой-либо из значительных мафиозных фамилий. Когда-то давно Гектор тоже вел с ним дела, и вот теперь Альдо что-то затевал. «Что-то» в данном контексте могло означать только дона Игнасио Рамиреса.
Соня посмотрела в сторону решетчатых ворот.
К вилле поднимался мужчина – без пакетов с мусором в руках.
Значит, она его пропустила.
Ализаде нащупала на сиденье рацию и громко зашептала в микрофон:
– Он уже выбросил мусор и теперь возвращается к дому.
Сердце у Сони забилось. Она провожала мужчину взглядом, а он все еще разговаривал по мобильному. Потом остановился и сунул в рот сигарету. Вспыхнул огонь, мужчина выпустил облачко голубого дыма и чему-то рассмеялся. Он выглядел беззаботным и расслабленным и одет был соответственно – в бежевые летние брюки и светло-голубую рубашку.
Из тени выступила фигура Лешека Смялы. Он приставил к виску мужчины пистолет и взял у него телефон.
Соня повернула ключ зажигания и на полной скорости отбуксовала назад, к воротам. Нащупав рычаг, переключила его на первую скорость. Ворота позади автомобиля разъехались.
Дверца за ее спиной распахнулась, и мужчину втолкнули на заднее сиденье. Следом протиснулся Лешек.
– Давай поезжай.
Ализаде поехала вниз по склону холма, наблюдая за мужчиной в зеркальце заднего вида. Длинные черные волосы, голубые глаза. Салон наполнил стойкий запах мужской парфюмерии и сигар.
– Вы банкир Джузеппе Руссо? – спросила она.
– Да, – равнодушно ответил мужчина.
– И Альдо Моретти – ваш клиент?
– С какой стати…
Лешек ткнул в бок пленника пистолетом.
– Да, в числе прочих, – ответил банкир.
На резком повороте он, чтобы не упасть, уперся рукой в потолок.
– И чем сейчас занимается Моретти? – продолжила расспрашивать его Соня.
– Не понимаю, о чем вы.
– Что за дела он затевает? С кем работает? Вы должны быть в курсе.
– Он передо мной не отчитывается. Я всего лишь консультирую его по финансовым вопросам, вы взяли не того…
Мощный удар в висок опрокинул Руссо на сторону. Банкир поднял руку, словно собирался что-то сказать. Еще удар – сильнее предыдущего. Джузеппе сел. Он выглядел растерянным. Черные волосы падали ему на лицо, рука снова взметнулась в воздух.
– Дайте же мне…
Похититель выбросил кулак – голова Джузеппе Руссо ударилась о стекло и упала на грудь. Теперь банкир смотрел на свои ноги.
Смялы положил ему на колени фотографию. На ней были дети Джузеппе – восьмилетний сын и десятилетняя дочь. Оба в школьной форме – синей и серой, с прямоугольными ранцами за спиной. Они выходили со школьного двора.
– Что вы за грязные свиньи?! – выдохнул Руссо.
– Дай то, что нам нужно, – ответила Соня.
Джузеппе пытался собраться с мыслями. Теперь он выглядел напуганным.
– А что вам нужно? – Он громко задышал.
– Альдо Моретти, – повторила Ализаде. – Все, что тебе о нем известно…
– Ваши гарантии, – перебил ее пленник.
– Никаких гарантий, просто отвечай на вопросы. Это же твои дети… – шепотом подсказал Лешек.
Банкир смотрел куда-то перед собой:
– Мы обсуждали передвижение денежных потоков.
– Откуда? – уточнил Лешек.
– Все слишком запутанно.
– То есть?
– Это не поступления, это отчисления со счетов Моретти. Их предполагалось прикрыть трансакциями между разными банками и учреждениями.
