– Все это кажется мне пустой тратой времени, – сказала Каролина.
Ее гость растерялся. Ситуация ускользала из-под контроля.
– Не лучше ли было бы позвонить самой Софии Бринкман? – предложила журналистка.
Пожалуй, она нервничала. Несильно, но достаточно для того, чтобы дальнейшие разъяснения потеряли всякий смысл. Хотя в целом Каролина Бергер держалась очень неплохо, лучше, чем рассчитывал Боман.
– София Бринкман в бегах, – ответил Эдди. – Прячется.
Глаза Каролины заинтересованно блеснули.
– От кого?
– От полиции в том числе.
Бергер склонила голову набок:
– Я не понимаю.
– Я понимаю не больше вашего, – признался Боман. – Но ее жизнь в опасности, это точно. Я располагаю лишь отдельными фрагментами картины, вы же можете сложить весь пазл.
– Так где же ваши фрагменты? – Теперь журналистка почти смеялась.
Эдди почесал голову и достал из сумки сложенную газету с чернильными каракулями на полях.
– Гектор Гусман, – сказал он.
Каролин наморщила лоб.
– Знакомое имя.
– Слышали о ресторане «Трастен»?
Женщина задумалась, покачала головой.
– Гангстерские разборки в Васастане. Стрельба, трое или четверо убитых, – напомнил ей гость. – Не припоминаете?
– Да. – Каролина медленно кивнула. – Об этом писали вечерние газеты. Мы тоже, но недолго. Полиции так и не удалось разобраться со всем этим… ведь так?
– Все утекло в песок, – кивнул Эдди.
– И что София?
– Она была там.
– София?
– Да.
Собеседница Бомана заметно оживилась.
– Откуда вам это известно?
– Я слышал, как она об этом говорила.
– Где и когда?
– Неважно… Так или иначе, она была там с Гектором Гусманом, когда развязалась стрельба.
– И что вы еще слышали?
– Что она была близка Гектору… Возможно, она даже его любовница.
– А кто такой этот Гектор Гусман?
– Что-то вроде гангстера. Не то швед, не то испанец… О нем почти нет информации.
– Где он живет?
– Понятия не имею. Полиции ни разу не удавалось его взять. Не так давно они с Софией были в Марбелье… Потом пропали.
Каролина снова склонилась над записной книжкой.
– А этот полицейский… Томми Янссон? Какое он имеет отношение ко всему этому?
– Его коллега Гунилла Страндберг одно время занималась Гусманом. Предположительно, была нечиста на руку. Сейчас она мертва. Судя по всему, давила на Софию. Бринкман располагала важной информацией, с одной стороны о Гекторе Гусмане, с другой – о Томми Янссоне. Она находилась между этими двумя… И попала в трудное положение.
Бергер прикрыла глаза, словно пыталась осознать только что услышанное.
– Я пишу в основном о финансовых преступлениях, – сказала она. – Иногда о политике. Но здесь нечто иное, если хотите знать мое мнение.
Эдди молчал.
– Так почему именно я? – спросила женщина.
– Потому что вы – журналист.
– Есть и другие журналисты.
– Я много лет читаю ваши статьи.
– И вы пришли ко мне с этим только потому, что много лет меня читаете? – Каролина раздраженно улыбалась.
Боман выложил на стол кипу бумаг – фотографии документов из подвала Томми и собственные заметки.
– Я – инспектор криминальной полиции Эдди Боман, – представился он. – Никто не знает, что я здесь. Я выбрал вас неслучайно и не стану обращаться ни к кому другому. Если вы возьметесь за это дело, дайте мне знать. Если нет… советую вам сжечь все это.
С этими словами Эдди поднялся с дивана и вышел из комнаты.
* * *
По дороге к метро он думал о том, что все испортил и должен винить в этом только себя. Но Каролиной Бергер – ее выдержкой, смелостью и остроумием – он восхищался. Хотя это только делало ситуацию еще менее приятной.
Эдди пересек утопающую в зелени Карлавеген, когда почувствовал, что его кто-то догоняет. Торопливые шаги приближались.
– Подождите, Эдди Боман, – послышался над ухом голос Каролины.
Оба остановились. Женщина была в спортивных туфлях. Она запыхалась и так пристально посмотрела полицейскому в лицо, что тот опустил глаза.
– Вы тоже как мальчишка? – спросила она.
– Простите?
– Отвечайте на вопрос.
– На какой вопрос?
– Ты мальчишка, идиот или придурок? Или только притворяешься?
Эдди рассмеялся от неожиданности.
– Что-то не совсем понимаю, – признался он.
– Ты полицейский.
– И что?
– Я повидала полицейских. Некоторые из них остаются мальчишками на всю жизнь.
Боману захотелось сказать в ответ что-нибудь убийственное. Но Каролина не смеялась над ним. Она была серьезна, разве что чересчур прямолинейна. Эдди задумался.
– Я не знаю, – сказал он наконец. – Возможно, ты и права. Некоторые из моих коллег – вечные дети.
Бергер не спускала с него глаз.
– Раньше было хуже, поверь, – чуть слышно добавил Эдди.
Журналистка осторожно кивнула.
– Хорошо. Только это не для меня, слышишь? Я не умею управляться со взрослыми детьми. Ты не должен быть таким, если хочешь иметь со мной дело.
– А ты хочешь… иметь со мной дело?
Журналистка снова кивнула.
– Я обязательно посмотрю твои материалы, проверю по своим каналам… Если найду что-нибудь, с чем можно работать, дам тебе знать. Но я ничего не обещаю. А если ты будешь вести себя как мальчишка, тут же захлопну дверь.
Теперь настала очередь Эдди вглядываться в лицо новой знакомой.
– Скажи, что произошло после того, как я покинул твой дом?
– Внутренний голос велел мне остановить тебя.
– Как прикажешь тебя понимать? Ты не производишь впечатления человека, который слышит голоса.
Каролина улыбнулась и инстинктивно коснулась своей шеи кончиком пальца.
– Я… не знаю. Иногда во мне что-то прорывается… В тебе тоже, не так ли?
– Эмпатия, так это, кажется, называется? – спросил Боман.
– Да. И у тебя она тоже, по-моему, развита неплохо.
Оба растерялись. Нависла пауза, на этот раз затянувшаяся на несколько секунд дольше обычного. Полицейский царапал землю носком ботинка.
