Двойное оцепление, стоявшее вокруг станции и состоящее из военных и курсантов, пройти удалось без труда, хотя документы требовали и рассматривали внимательно. Узнав на вокзале, где находится грузовая платформа, мы свернули направо и метров через триста нашли нужный эшелон. Как и обещал Кончюнас, 619-й гаубичный артполк еще грузился. Командир полка майора Колесник стоял тут же и руководил процессом. Кадровый военный, он привык запоминать лица и еще издали узнал меня, хотя виделись мы давно и только один раз. Это произошло в сентябре, когда наша рота преподнесла дивизии подарочек в виде немецких гаубиц. Пусть трофейных орудий было только два, но зато с тройным боекомплектом снарядов. Для артполка даже такой мизер стал подарком с небес. Ведь летом дивизия потеряла много техники, а в августе все оставшиеся в наличии пушки пришлось бросить, чтобы выйти из окружения. В сентябре два артполка объединили в один, но орудий у него не хватило бы и на батарею. Поэтому гаубицы артиллеристы были готовы буквально носить на руках.
Времени предаваться ностальгическим воспоминаниям не было, и сразу сообразив, зачем мы тут околачиваемся, майор просто показал нам в сторону первого вагона. Впрочем, что тут спрашивать, приказ о погрузке дивизии пришел внезапно, и отстала от своих не только наша компания.
Спешка на платформе царила невероятная. По новым, ужатым нормативам, артполк должен грузиться за полтора часа, но график поджимал, заставляя и железнодорожников и солдат ставить немыслимые рекорды. Маневровый паровоз носился как сумасшедший, то заскакивая на поворотный круг, то вылетая оттуда и несясь за очередным вагоном. Формируя эшелон впопыхах, к нему даже не успели прицепить пассажирский вагон, и командование дивизионом разместилось в такой же теплушке, как и у рядовых бойцов, только большой, четырехосной. Впрочем, хоть и назывался наш вагон теплушкой, но печку растопить было нечем. Хорошо еще, что для защиты то холода выдал огромный термос с горячей водой.
Хозяин вагона, лейтенант Панченко, ничуть не смутился нежданным гостям, хотя один из них был целым капитаном, и гостеприимно предложил выбирать любые места. Хозяйство лейтенанта уже загрузили, и он стоял рядом с вагоном, наблюдая за невиданным процессом скоростной погрузки поезда. Между тем эпопея формирования состава успешно близилась к завершению. Нужное количество вагонов прицепили, лошадей уже завели, пушки закатили на открытые платформы, туда же, не дожидаясь, пока освободится козловый кран, затащили лебедками восстановительного поезда какие-то завернутые в брезент устройства. Вскоре эшелон был готов к отправке, и не хватало только тепловоза.
– Да где же наш локомотив? – нетерпеливо повторял я, вглядываясь в закутанную дымом даль. Уж очень раздражала подобная задержка.
Как бы в ответ на мой вопрос появилась сплотка из шести паровозов, осторожно пробирающаяся через забитую людьми станцию.
– Это наши? – спросил я Леонова, показывая на поезд.
– Да нет, что ты. Они холодные, кроме головного, конечно. Видишь, дым из труб не идет. Перегоняют куда-то.
Но вскоре прибыла и наша «Эрка», судя по бронированной будке, курсировавшая недавно в прифронтовой зоне. Она подцепила эшелон артиллеристов и спешно увезла в неизвестность.
Промерзший вагон и пустые желудки, и у нас, и пушкарей, не располагали к особому общению, и ехали мы первое время молча, лишь обменявшись стандартными фразами о мерзкой погоде и пытаясь задремать. Как и предсказывал Кончюнас, в столице мы останавливать не стали, объехав город вокруг. Первая остановка, уже ночью, была только в Калинине. Нам наконец-то выдали дрова для буржуйки и повели на пункт питания. Наголодавшись в дороге, а пообедать не удалось не только нам, весь личный состав батареи торопливо набросился на еду. От вида и запаха горячего кулеша с кусочками сала я непроизвольно сглотнул слюнки и облизнулся. Однако не успел проглотить ни кусочка, как молодецкий удар по плечу заставил меня выронить ложку.
о. Кауаи.
Уставшие солдаты, не получившие ни минуты отдыха, тяжело топали в гору, вполголоса поругиваясь, когда спотыкались в темноте об камни или торчащие корни. Дорога, а вернее, совершенно неразличимая в темноте тропка, шла в основном по зарослям, лишь иногда пересекая пастбища или плантации тростника. Наконец, после двухчасового изнуряющего марша роту остановили у небольшого ручья. Фляжки практически у всех уже опустели и, получив разрешение сержанта, солдаты дружно бросились к воде. Напившись, все повалились на траву, закрыв глаза и бессильно раскинув руки в стороны. Даже самые выносливые тяжело дышали, утомленные трудным переходом. Но минуты отдыха пролетели, как одно мгновение и последовал последний бросок, только теперь уже не в походном порядке, а в боевом. Примкнув штыки, солдаты развернулись цепью и потопали сквозь густой лес, поминутно чертыхаясь, ибо продираться впотьмах через тропические заросли занятие не из приятных.
Это передвижение – не то атака, не то прочесывание местности, закончилось вполне успешно. Никто не обстрелял американцев, ни один солдат не сломал ногу и даже не потерял оружие. Еще затемно первый батальон двадцать седьмого пехотного полка, завершив глубокий обход противника, занял рубеж на левом берегу Мауэли, притока Ваимеа. Река сама по себе небольшая, но зато прорезанный ею широкий каньон отлично прикрывал фланг американцев. Едва небо посветлело, комбат распределил район обороны между своим подразделениями. Роте «Си» капитана Коди не повезло, ей достался промежуток между двумя холмами – не самая удобная позиция для обороны. Да еще в трехстах ярдах перед позициями выгон заканчивался и сменялся рощей. Но жаловаться бесполезно и офицеры начали ставить задачи взводам, определяя полосы обстрела. Нужно успеть закрепиться до подхода неприятеля, а явиться он может в любой момент.
Вырыв одиночные окопы и установив палатки, солдаты, наконец, услышали долгожданный сигнал к завтраку. Батальонной столовой, естественно, пока не было, и голодные пехотинцы сгрудились вокруг маленьких полевых кухонь. После приема пищи все прибодрились и приготовились почесать языками, обсудив текущее положение. Но какие подразделения держат фронт рядом, сколько им противостоит японцев, и что вообще происходит вокруг, никто не знал, даже сержанты. Старшие офицеры просто показали, где нужно закапываться в землю, не вдаваясь в подробности. Однако непостижимым образом, ведь никто не отлучался от своего взвода, вдруг разнесся слух, что неподалеку обнаружен японский продовольственный склад. Его персонал ретировался без боя, позволив американцам одержать бескровную победу. Кроме моральной стороны успеха, то есть наглядного триумфа американской военной мощи, всех заинтересовала материальная составляющая захвата склада. После короткого совещания с ротным на разведку трофеев послали капрала Фармера с парой ребят. Через полчаса фуражиры вернулись, волоча ящики, содержащие в себе оплетенные рисовой соломой бутылки. Вручив добычу начальству, Билл пренебрежительно пожал плечами.
– Ничего интересного не нашлось. Все пиво стащила чертова рота «Би», а это саке слишком противное на вкус, да и цвет у него подозрительно зеленоватый.
Лица у солдат недовольно вытянулись. Капрал всегда отвечал за свои слова, и если он заявил про неприятный вкус, значит, действительно тщательно его проверил.
