— Да, уже в ее идеальном виде. А чтобы не исказить этого образа своим невежеством, хотела бы раньше получить ваши указания.
— Но ведь у вас есть план?
— Нет, я составлю его, только услыхав от вас, как сложится жизнь коммунистов XXI столетия.
Будут ли, например, у них вожди и в чем выразятся обязанности таковых?
Ленин, все время внимательно смотревший на меня, снова ответил вопросом:
— А как рисует это ваше воображение? — Об этом я тоже еще не думала.
— Но закончится ваш роман гибелью или торжеством коммуны, вы не можете же не знать, — уже нетерпеливо сказал он.
— Я хочу закончить его тем, что Марка (героя романа, совершившего мировую революцию), как вам известно из первой части, усыпленного в наши дни посредством анабиоза, пробуждают периодически каждые 50–100 лет. Недовольный виденным, он каждый раз по пробуждении просит анабиозировать его снова, пока наконец не пробуждается уже в совершенной коммуне. Тогда, удовлетворенный окружающим, он решает остаться бодрствующим уже до смерти.
Задумчиво глядя на меня и бросив после некоторого молчания беглый взгляд в сторону офицера и секретаря, Ленин еще более пониженным голосом сказал:
— А я бы закончил его иначе: надо, чтобы, проснувшись в последний раз и взглянув на окружающее, он попросил… усыпить его уже навсегда.
И не успела я опомниться от поразившего меня ответа и попросить разъяснений, как он встал и, заявив, что после ранения ему нельзя много разговаривать, простился со мной.
— Ну, узнали, что вас интересовало? — спросил провожавший меня до конца коридора секретарь. — Я слышал, что вы разговаривали о романе.
— Да, — ответила я, еще находившаяся под впечатлением слышанного, — узнала, но не все. Слишком кратко было наше свидание.
Попросив прислать мне в Петроград «Новые искры» с обещанным Лениным автографом, я покинула Кремль, вполне удовлетворенная тем, что вопреки предсказанию добилась всего, чего желала.
Теперь мне предстояло еще побывать в Экспедиции за необходимыми для отъезда документами и у главы государственных издательств Воровского
[39], чтобы испросить разрешение на выпуск журнала не только для рабочих, но и в продажу.
Я застала Воровского уезжающим, и, просмотрев «Новые искры» на ходу, он сказал:
— Роскошное издание. После революции у нас еще не было такого. Луначарский может позавидовать ему
[40].
Обрадованная успешным началом, я стала говорить о необходимости возможно более широкого распространения такого аполитичного журнала, как «Новые искры», о том, что изящная литература и художественные рисунки разовьют вкус рабочих и т. п.
Воровский слушал меня настолько терпеливо и, как показалось мне, сочувственно, что, не сомневаясь в его согласии, я закончила словами:
— Рабочие будут очень обрадованы, что вы поняли их желание и согласились исполнить просьбу.
— Да, только не в настоящее время, — ответил Воровский. — Широкое распространение такого журнала сейчас, когда нам дорог каждый клочок бумаги, не только невозможно, но даже нежелательно. Нам предстоит борьба со всем миром, может быть, на сто лет вперед, и поэтому в данный момент мы нуждаемся больше в изданиях агитационного типа, в которых партийная идеология пронизывала бы все области жизни без исключения, приковывала бы мысль каждого только к борьбе за революцию. Когда мировой пролетариат уразумеет, что его спасение в гибели капитализма и свернет ему шею, он сможет тогда подумать и об эстетике, выражая ее, конечно, в формах, сообразных новому миропониманию. Если уж рабочим Экспедиции непременно хочется иметь издание такого буржуазного типа, как это, — указал он на «Новые искры», — пусть забавляются до поры до времени, но в своем кругу.
Я вышла из Госиздательства совсем обескураженной и решила, что по возвращении из Москвы обращусь с тою же просьбой к Зиновьеву.
XVI. Редактор несуществующего журнала
По приезде в Петроград я направилась в Экспедицию с докладом о своей командировке.
Здесь уже были уведомлены Московским комитетом о свидании с Лениным и встретили меня очень довольные результатом моей поездки.
Передавая председателю и его окружению все подробности своего пребывания в Москве, я не умолчала и о сказанной Лениным загадочной фразе.
— Может быть, вы разгадаете ее? Она так не вяжется с его действиями, что мне ни за что не решить этой задачи самостоятельно, — сказала я.
— Действительно загадал загадку, — ответил председатель. — Похоже на то, будто верны слухи, что он на цепи у этой банды и говорит и делает только то, что ему прикажут
[41]. Кто их разберет! Наше дело в этом — сторона. Хуже, что они нам дышать не дают.
И он рассказал, что в мое отсутствие Зиновьев реквизировал приготовленную для второго номера «Новых искр» бумагу, мотивируя необходимостью взять ее для печатания официального журнала «Третий Интернационал».
«Продолжите ваше издание, когда у вас будет больше бумаги, а пока она нужнее для “Интернационала”, чтение которого принесет рабочим больше пользы, чем выдумки буржуазных писак», — заявил Зиновьев.
Это известие означало неофициальное закрытие «Новых искр», а для меня, как думала я, потерю места.
Отпечатанные в пятнадцати тысячах экземпляров на прекрасной бумаге, с рисунками в красках, с произведениями известных русских писателей «Новые искры» разделили участь всего созидаемого при большевиках. Несколько тысяч экземпляров было распределено между рабочими Экспедиции, а остальные пошли… на обертку селедок в фабричном кооперативе и на ближайшем рынке, куда журнал был продан «на вес».
С прекращением журнальной работы моя деятельность в Экспедиции фактически закончилась, и, каждый день ожидая увольнения, я почти перестала посещать культурно-просветительный отдел. Однако от благоволившего ко мне фабричного комитета я продолжала получать жалованье и паек.
— Закрыть журнал они не посмели и не посмеют, — сказал председатель, — а раз он не закрыт, никто не может лишить вас места.
— Тогда я начну хлопотать о разрешении печатать «Новые искры» на обрезках бумаги, которые остаются у вас от других работ?
— Сейчас, пожалуй, неблагоприятное для этого время, — ответил председатель. — Власть встревожена слухами о новых наступлениях белых и будет, наверное, несговорчивой. Но, впрочем, поступайте как хотите; мы вполне полагаемся на вас в этом деле.
