"Ика весь цельный. Как только он намечает себе путь, он идет по нему только прямо. Для него существуют лишь два цвета: белое или черное. Он не видит оттенков. — И, погрустнев, добавлял: — Ику привлекает власть Сталина, он из тех людей, которые склонны подчиниться сильной власти, если она, по их убеждению, конечным результатом имеет достойную цель".
Однако не все было так однозначно. Резидент военной разведки в Шанхае Яков Бронин ("Абрам") в письме в Центр в октябре 1934 года сообщал о тогдашних политических позициях Зорге: "Он (Зорге) утверждал, что линия Коминтерна начиная с 1929 года (т. е. с тех пор, как исчезли из руководства правые) построена на пассивной тактике удержания наличного, а так как "наличное" сводится главным образом к существованию СССР, то вся политика Коминтерна построена на задаче помощи социалистическому строительству в СССР, причем соответствующим образом ограничивается активность компартий на Западе. Он (Зорге) критиковал недостаточную активность нашей внешней политики, наше вступление в Лигу Наций.
Это высказывание "Рамзая" свидетельствовало о том, что в оценке Коминтерна он занимал явно неустойчивую позицию, уклоняясь вправо от линии партии, недооценивая роль и значение СССР как базы мирового коммунистического движения и одновременно выдвигая ультралевые требования активизации коммунистического движения на Западе".
Известно, что письмо Бронина докладывалось Сталину.
Следует иметь в виду, что из Коминтерна Зорге "ушел" в результате чистки этой организации от "бухаринцев". 19 июня 1929 года на Х пленуме ИККИ состоялось отстранение Бухарина от поста члена Президиума ИККИ. Ему было предъявлено политическое обвинение в том, что он "скатывается к оппортунистическому отрицанию факта все большего расшатывания капиталистической стабилизации, что неизбежно ведет к отрицанию нарастания нового подъема революционного рабочего движения.
С устранением Бухарина из Коминтерна началась чистка "штаба мировой революции" от его сторонников и просто тех работников, которые симпатизировали Бухарину. Решение о чистке было принято на том же Х пленуме ИККИ. В нем, в частности, говорилось: "Постоянная комиссия Секретариата должна создать комиссию из политически ответственных товарищей и представителей бюро ячейки для проверки состава сотрудников в целях освобождения аппарата ИККИ от негодных элементов в деловом отношении и от политически невыдержанных товарищей".
По характеру своей работы в Коминтерне, особенно в период, когда он был контролером Секретариата, проверявшим выполнение принятых решений, Зорге сотрудничал с Бухариным.
И вот читаем решение, принятое на заседании делегации ВКП(б) в ИККИ 16 августа 1929 года: "Исключить из списков работников ИККИ тт. Зорге и Мингулина". И далее: "Сейчас же предрешить вопрос откомандирования в распоряжение ЦК ВКП(б) и ЦК КП Германии тт. Вурм, Шумана, Зорге и Майстера".
Создалась парадоксальная ситуация, которую очень точно охарактеризовал бывший начальник японского отдела ГРУ, ныне покойный, М. Сироткин:
"Информационные материалы, поступающие от "Рамзая", получают в большинстве случаев высокую оценку, но, когда по заданию руководства составляются "справки о личном составе и деятельности резидентуры", то исполнители — авторы этих справок не решаются отказаться от наложенного на резидентуру штампа "политического недоверия" и вопреки здравой логике, не считаясь с реальными результатами деятельности резидентуры, подводят под этот штамп свои выводы и заключения…"
Положение стало еще более запутанным, когда по Разведупру прокатилась волна репрессий и некоторые арестованные ответственные сотрудники в результате применения к ним незаконных методов ведения следствия дали надуманные показания в том числе и о том, будто Зорге является немецким шпионом, дезинформатором и морально разложившимся человеком.
Полковник запаса Виктор Сергеевич Зайцев, работавший в предвоенные годы в Токио и осуществлявший там связь с резидентурой "Рамзая", в записке на имя генерал-полковника Х. Д. Мансурова от 07.10.64 года писал: "В 1939 году после окончания Военной академии им. Фрунзе я был назначен в 5-е управление РККА на должность зам. начальника 1-го отделения 2-го управления.
При знакомстве с делами отделения, ярко выделялась резидентура "Рамзая", которая располагала интересным информационным материалом с оценкой "весьма ценный", "очень ценный".
Второе, что привлекало внимание, — это быстрые, точные и тактичные ответы на запросы Центра, несмотря на то, что последние не всегда были тактичными, если не сказать большего.
После ознакомления с делами отделения я поделился своими впечатлениями о резидентуре "Рамзая" с начальником отделения тов. Поповым П. А. и начальником отдела тов. Кисленко А. П. последний мне заявил, что я молодой работник в разведке и мне еще рано делать такие выводы, так как личность "Рамзая" пока не ясно изучена и является загадкой, кто он — дезинформатор или двойник. Вот с таким раздвоенным мнением о "Рамзае" я и поехал в 1940 году на работу в Японию".
Тот же Сироткин, арестованный в 1938 году, вынужден был назвать себя японским шпионом. После этого из него выбивают показание, что он выдал группу Зорге японцам. Правда, на суде Сироткин отказался от своих показаний, но в НКВД уже сложилось мнение, что нелегальная резидентура в Токио работает под контролем противника. Теперь любой факт рассматривался и с этой позиции. Однажды Зорге через курьера передал в Москву фотографию, где был изображен германский посол фон Дирксен, обменившийся рукопожатием с каким-то высокопоставленным японцем. Тут же сбоку стоял Зорге.
Кто-то решил, что на фотографии запечатлена процедура представления германского посла Дирксена японскому императору, очевидно, во время военных маневров, потому что снимок был сделан в императорской палатке. (Японский исследователь Зорге Томия Ватабэ в письме автору утверждает, что такое толкование изображения на фотографии является неверным. По его мнению, на фотографии запечатлен не император Хирохито, а его брат принц Титибу. Ватабэ указывает, что в довоенной Японии протокол совершенно исключал возможность рукопожатия священной особы императора с кем-либо из дипломатического корпуса.)
Какой же вывод из этого сделали в Центре?
"Тот факт, что "Рамзай" на представление Дирксена японскому императору был допущен в личную палатку императора, доказывает, что он считается там полностью своим человеком. Если бы он был вскрыт и использовался вслепую, то отношение к нему было бы как к советскому агенту (хотя и вскрытому тайно от него) и он ни под каким видом не был бы допущен в палатку императора.
Следовательно, если считать, что "Рамзай" вскрыт, то приходится заключить большее, что он не только вскрыт, а и работает на японо-германцев в качестве дезинформатора советской разведки".
Такое заключение не могло остаться без последствий. Контрразведка НКВД просит санкционировать отзыв из Токио "Зонтера" с последующим его арестом.
Ветеран разведки и контрразведки генерал-лейтенант Павел Судоплатов позицию Москвы в отношении Зорге охарактеризовал следующим образом:
