Ты ищешь моего расположения
с помощью слов, в то время
как тебе нужно применить силу.
Принуждение необходимо для
стыдливого удовольствия.
Если думать о том, какое наказание
нас ждет,
Наши отношения могут пострадать
от нашей нерешительности.
Что же я говорю! Для нас обоих
было бы лучше,
Если каждый из нас гасил бы
пламя возбуждения.
Обещания, данные странниками,
слишком легко нарушаются,
А их изменчивые страсти блуждают
так же, как и они сами.
Но такие страхи не должны
тревожить мои мысли;
Я – обычная жена, как и многие
женщины.
Но время и ты можете возбудить
во мне более дерзкие мысли,
И я, возможно, смогу уступить
твоей страсти.
Последний раз о тайной встрече
ты просил,
По крайней мере, таковы твои слова.
Но я догадываюсь, что ты имел в виду.
Твои смутные надежды должны
увенчаться успехом.
Доверься мне, и время может стать
твоим другом…
Антонио Канова. Елена Прекрасная
Женщины в принципе (в теории) согласны со словами Плутарха, писавшего, что «украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делает ее таковою не золото, изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость». Однако такова голая теория, которая далека от жизни, хотя она справедлива для эпох строгих и простых. Когда же речь идет о избранных кругах, у них иные правила. Овидий прекрасно понимал женскую психологию. Женщины живут любовью, всем, что так или иначе связано с ней. Послушайте любую молодую девушку разных веков и у всех народов – если вы когда-нибудь сопоставите их первые и самые сокровенные пожелания, вас, вероятно, удивит, насколько в них много общего. Кажется, что все они написаны под одну копирку – хочу встретить любимого человека, быть с ним вместе, иметь от него детей. Все это вполне естественно. Так запрограммировала нас матушка-природа. А коль это так, они хотят мужчину, стараясь это не демонстрировать. Скромность, тайный кодекс поведения мешают ей прямо откликнуться на мужской зов. И правы те, кто шутят: «Если женщина говорит – «Нет!», это означает: «Да, но позже, если будете настойчивы и убедительны!»» Не всегда для убеждения женщины нужно красноречие. Не только в нашу эпоху, когда без денег к красивой даме не стоит и подходить, но и ранее деньги выступали в качестве «аргумента убеждения».
О. Бердслей. В излюбленной позе. К сатире Ювенала
Однако женщина не была бы женщиной, если бы не использовала все орудия искушения и соблазна, которые были выдуманы для того, чтобы завлекать в ее сети мужчин и держать их в ее власти столько, сколько возможно. Если одежда мужчин (тоги, плащи, туники) временами и была роскошной, то мужчины всё ж ценились не украшениями или ароматом духов, но своей статью, силой и умом. Что же касается женщин, они больше прибегали к услугам материи, духов, кож или драгоценностей. Духи делались из ароматических веществ и привозились из Египта, Аравии, Индии. В ход шли и растения из Италии (лилия, ирис, нарцисс, майоран, розы и т. д.). Духами опрыскивали всё, что только можно, – постели, комнаты, ванны, прихожие, разве что не конюшни… Духи добавляли в ценные вина и лампады, в воду для омовения, даже в погребальные костры, на которых сжигали покойников. Так как женщины боялись седины больше смерти (это у мужчин седина означала благородство, смешон был тот, кто в старости стал бы краситься, как увядшая дама), у них на вооружении были средства, с помощью которых они отдаляли старость.
Женские украшения римлянок
Волосы чернили дикой лебедой, чечевицей, миртовым вином, кипарисовыми листьями, лесным шалфеем, отваренной кожицей порея, а чтобы те не седели, мазали смесью масла и пепла земляного червяка. Для роста волос использовали медвежий жир и пепел кожи гиппопотама, а чтобы сделать волосы белокурыми, использовали уксусные дрожжи, масло из мастикового дерева или же сок айвы, смешанный с соком бирючины. Брови чернили муравьиными яйцами или более простым способом – иголкой, закопченной в дыму. Если мужчину лысина даже украшает, то лысая женщина, говорили римляне, подобна голому заду. Поэтому в ходу у римлянок были парики и фальшивые волосы. Когда одна из молодых женщин, имевшая ранее прекрасные каштановые волосы, испортила их в ходе эксперимента с красками, Овидий попытался утешить ее: «Германия пришлет тебе волосы рабынь, подвластное племя позаботится о твоей прическе». Страх перед старостью и увяданием толкает женщин на безумства вот уже тысячи лет. Сколько глупых гусынь, которым бог не дал ума и воли смолоду следить за собой, тратят и поныне силы, здоровье, время, деньги на разного рода пластические операции, подтягивания и т. п.
А. Дюрер. Четыре ведьмы
Поэт Марциал частенько упоминает о фальшивых и крашеных волосах в своих эпиграммах. Существовало множество снадобий и для сохранения цвета лица и нежности кожи. Наиболее ценным из таких средств считалось ослиное молоко. Поэтому злые мужские языки часто ехидничали в их адрес, говоря: «Женщинам нужно ослиное молоко, чтобы их внешний вид соответствовал их внутреннему содержанию». Поэты также не упускали случая уязвить дам за столь безумное стремление любым способом сохранить и удержать ускользающую молодость и красу. Сами женщины давали материал для таких шуток, ибо готовили румяна и белила не только из меда или злаков, но и, просим прощенья, из разного рода экскрементов (бычий навоз, экскременты крокодила и т. д. и т. п.). Петроний, описывая одну такую римскую «красавицу», заметил: «По ее челу, покрытому потом, текут ручьи румян и белил, а в морщинах ее щек так много мелу, что их можно принять за старую полуразвалившуюся стену, изборожденную дождем». Эти женщины, похожие на грубо размалеванные куклы с накладными волосами, порой напоминали собой искусственных болванчиков. И не зря Марциал сказал, обращаясь к одной из светских львиц: «В то время, когда ты сидишь дома, твои волосы отсутствуют – их завивают в лавочке в субурском квартале; ночью ты снимаешь свои зубы так же легко, как и свое шелковое платье; твое лицо, составные части которого помещаются в сотне баночек с помадой, не спит с тобой». Ложась в постель с такой дамой, боишься, что во время поцелуя ее челюсть вдруг вывалится, или же в любовном экстазе ты невольно сорвешь ее накладные волосы (вместе с пустым скальпом), восхищавшая тебя грудь может на деле оказаться накладной и дутой. И вообще она может оказаться даже не женщиной.
Мать с младенцем («Матер Матута»). V в. до н.э.
