Сотворение мира Богом
«Только в самой глубине души его было сомнение, чувство неразрешимого противоречия. И (разве) в Откровении не было ли сказано: «Пал, пал Вавилон – великая блудница, ибо яростным вином блудодеяния своего напоила все народы. Горе, горе тебе, великий город, одетый в виссон и порфиру!» – А если так, спрашивал себя Евтихий, как же в третьем Риме, в русском царстве, Белый Клобук соединится с мерзостным венцом Навуходоносора царя, проклятого Богом – венец Христа с венцом Антихриста? Он чувствовал, что здесь – великая тайна, и что если он углубится в нее, то видения более страшные, чем те, что отошли от него, снова приступят к нему». Эту тайну всем нам еще предстоит разгадать.
Христос в терновом венце
В истории религии мы будем наблюдать, как идеи Христа будут искать воплощение, находя выход в добре и зле. И существующая цивилизация ничем не напоминает царство Христово. Она в основе своей очень близка к страшным картинам, что демонстрируются в «Страстях Христовых» М. Гибсона. Происходящее на Земле зачастую более походит на ад, а люди похожи не на богочеловека, но скорее на слуг Антихриста. Перед нами стоит задача – получить ответ: «жив ли и действен ли Христос» (Вяч. Иванов). Ведь Россия, говоря его словами, весь XX век простояла, «немея, у перепутного креста», «ни Зверя скиптр поднять не смея, ни иго легкое Христа». Видимо, не такой уж легкой оказалась ноша Христова как для старых, так и для новых царств, людей и их законов. Мир и Россия и сегодня вновь задаются тем нелегким вопросом, который ей некогда задал философ Владимир Соловьев:
Какой же хочешь быть, Россия,
Россией Ксеркса иль Христа?
И, судя по всему, мы, яко неразумные и непослушные дети, продолжаем упорствовать в отрицании Его, надеясь на всемилостивейшую благодать Божью… Надеемся, что Бог, как говорил Афанасий Александрийский, возьмет и «всех нас, или, лучше сказать, весь род человеческий» искупит от смерти и выведет из ада. Жаждем второго пришествия Христа, словно его приход вмиг преобразит все человечество. Но так ли уж обоснованны эти наши надежды?! Может быть, по большому счету, Ницше прав, сказав, что, в сущности, был лишь «один христианин», да и тот умер на кресте, как умерло и Евангелие?! Ведь христианство так и не смогло подавить дурные инстинкты в человеке. Ницше увидел в христианстве паразитизм как «единственную практику церкви». Оно высасывает у нас «всю кровь, всю любовь, всю надежду на жизнь своим идеалом бледной немочи и «святости». Ницше даже называл христианство «единым великим проклятием, единой великой внутренней порчей, единым великим инстинктом мести». Христианин в его представлении – это своего рода нигилист. Так ли неправ Маркс, говоря, что христианство «возникло из еврейства» и вновь «превратилось в еврейство»? Да и «практический христианин снова стал евреем». Труден и тернист путь веры.
Царь Соломон с моделью храма в руках. Витраж XIX в.
Разве не видите, что деньги – «этот ревнивый бог Израиля» – везде и всюду насаждают свои порядки (в том числе в церкви)? Христа обращают в товар, как все обращают в товар законы буржуазного мира. Поэтому сущность еврея вы найдете не только в Пятикнижии или в Талмуде, но и в нравах современного общества. Причем отнюдь не как абстрактную, но как в высшей степени эмпирическую сущность, не только как ограниченность еврея, но как «еврейскую ограниченность общества». Разве деньги – ревнивый бог одного лишь Израиля? И разве они не выступают столь же «ревнивым богом» у американцев, англичан, немцев, французов, русских, китайцев, японцев, египтян, у массы мусульман, да у кого угодно?! Но тогда где же Бог?
Полагаем, дело не в том, чтобы упразднить торгашество… Как упразднить корыстные и преступные начала в человеке?! Да и возможно ли это на самом деле? Вот и известный богослов А. И. Осипов, профессор Московской духовной академии, честно признает, сколь невелика пока еще почва для христианства в нынешнем мире: «В том и трагедия нашей атеистической цивилизации, что она с самого начала своего существования стала на путь служения страстям: похоти плоти (наслаждений), похоти глаз (алчности) и гордыни (мечтаний познания всего, искания власти, славы), – и, фактически, отвергла и отвергает духовно-нравственные корни человеческого существования. Отсюда и проистекают все катастрофические последствия ее достижений». Христианство предлагает иной путь, иные средства личного и общественного развития. И каков же он? Оказывается, путь сей должен быть лишен страсти. Тогда в чем же смысл жизни христиан? «Молиться и плакать за весь мир», как писал некий старец Силуан, не в этом ли главное их занятие? Только, други мои, слезами-то ни горю, ни общественному прогрессу не поможешь! К тому же монахи, – т. е. отшельники, «совершенные» старцы, удаленные от мира, – по словам Осипова, всегда составляли незначительный процент от числа всех живущих и не могли принципиально изменить общего хода истории… Потому ратуем за энергичную веру, что сохранит добрые семена Христовы, но преобразит и обогатит их с помощью страсти, знаний и творчества во имя людей. Это семя оплодотворит Землю, ибо оно наделено могучей силой. Не забывайте, что и дьявол сеет свои плевелы. И чьи семена дадут лучший урожай – вопрос тайны Истории.
Караваджо. Мария, Христос и ангел
С другой стороны, нельзя не согласиться и с М. Тареевым, сказавшим в начале XX века: «Для христианина наука, искусство, государство не могут быть идолами, требующими жертв всесожжения». Разве не ясно современнику, что сплошь и рядом наше искусство, не подчиненное христианскому духу, служит скорее разврату, а техническое и промышленное развитие рассчитано лишь на потребности богатых. Неприемлемы и некоторые «идолы прогресса» так называемого культурного совершенствования человеческого типа. Сверхчеловек в земном раю, созданном наукою и техникой, утверждал Тареев, с христианской точки зрения – это безумная мечта. Однако и отвержение светской культуры и науки – тоже путь в никуда. «Разве искусство и наука не могут быть христианскими?» Разумеется, таковыми они могут стать, но при иных законах общественного развития, иной морали, иных нравах и облике мира.
А. Иванов. Явление Христа народу
Может быть, этой всеобщей неудовлетворенностью жизнью и вызваны немного наивные (но показательные) попытки некоторых ученых мужей привязать место рождения Христа к их отечеству. В печати промелькнуло сообщение, что Иисус Христос – уроженец Чувашии. Историк, философ, богослов Г. Егоров заявил, что «чуваши являются основателями веры в Единого Бога». Мол, у чувашей это «Атте Тура» – Отец Бог. При этом богиня-мать Пулехсе преобразовалась у него в Деву Марию, а «Киремета заменил Иисуса» (так имя Христа звучит в чувашском языке). Согласно утверждению автора, «имя Христос состоит из двух чувашских слов – «Херес Туе», что означает «Друг Креста». Нет никаких сомнений у него в том, что «имя Богоматери Марии также чувашское». Выясняется, что шумеры и чуваши – фактически синонимы и представляют фактически одно явление в мировой истории. «Бог благословил шумеров (чувашей) быть первыми во всем. Это высокое доверие род Адамова (еще одно обозначение чувашей) должен оправдать». Кстати, выходит, скандинавский бог Тор (Тора) – тоже чуваш. Цитируя автора сей смелой концепции, российский историк А. Г. Кузьмин в книге «Мародеры на дорогах истории» писал: «По мнению автора, «все народы, населявшие Среднее Поволжье, – русские, татары, башкиры, марийцы, мордва, удмурты, попали под влияние культуры и языка чувашей» (так написано у Г. Егорова). Это новое явление Христа народу!»
