Сипаи
В Индии всегда было немало мужественных людей, которые не желали смиряться с режимом колониализма и оккупации. Отряды восставших крестьян то и дело нападали на купцов, помещиков и ростовщиков. Они разрушали поместья, грабили склады и поезда с зерном. В составе отрядов находилось немало крестьян, разоренных поборами и долговым рабством. Один из таких бунтарей, Васудев Балвант Пхадке, вел агитацию среди молодежи, призывая ее взяться за меч. «Мой ум, – писал он в автобиографии, – был целиком поглощен мыслью об уничтожении британской власти. Ни о чем другом я не думал, даже во сне меня преследовала мысль о ниспровержении империи… Я научился стрелять, ездить верхом, рубиться на саблях, владеть пикой и т. д.». Он винил англичан в том, что их правление привело страну на край гибели, а население обрекло на вымирание и голод. Цель Англии известна – выкачивание богатств из Индии и превращение ее в колонию. Все чаще звучали призывы к террору. Составители воззваний даже грозили «казнить сэра Ричарда Темпла», губернатора Бомбея, а также повесить судью в Пуне, начать убийства и грабежи по всей стране, поднять новое восстание в духе 1857 г.
Расстрел сипаев
Можно было предположить, писал Неру, что англичане станут благоприятствовать прогрессивным изменениям и попытаются поощрить тот класс, который как раз и способен претворить в жизнь изменения. Ничего подобного. Они предприняли прямо противоположные действия. Но ведь, казалось бы, Британия – культурная страна. Ну и что из того? Где звучит звон золота, там забывают о культуре, а заодно о морали. Рассматривая Индию как возможного соперника, они стали разрушать ее промышленность, фактически препятствуя развитию машинной индустрии. Жестокая конкуренция и эксплуатация – основа капитализма, а империализм представляет его развитую стадию. Поэтому англичане, обладая в Индии властью, делали все с дальним прицелом, стараясь если не уничтожить противника, то помешать его росту и развитию. Дж. Неру придерживается той точки зрения, что если бы Англия не поработила Индию, страна могла бы быть гораздо более свободной и процветающей, и значительно более передовой в области науки и искусства и всего прочего, «ради чего стоит жить». Англичане, пока могли, держали Индию в «железном кулаке», в оковах империи.
Разгон полицией демонстрации в Бомбее в 1908 г.
Неру во многом оказался прав. Империализм старается поставить у власти в ослабевшей и безвольной стране своих марионеток. И чем богаче эти страны (Латинская Америка, Африка, Индия, Россия), тем выше ставки, тем изощреннее средства подчинения и подкупа ее правящей элиты. Англичане вступили в Индии в союз с самыми отсталыми и консервативными элементами в стране, пытаясь превратить Индию в чисто аграрную страну, производящую сырье для их промышленности. Для того чтобы воспрепятствовать основанию фабрик в Индии, они установили пошлину на ввоз машин, хотя во всех развитых странах поощряли развитие промышленности. Япония галопом неслась к индустриализации. Но в Индии британское правительство решительно противилось прогрессу. Вследствие пошлины на ввоз машин, которая сохранялась вплоть до 1860 г., строительство фабрики в Индии обходилось в четыре раза дороже, чем в Англии, хотя рабочая сила в Индии была значительно дешевле. Они говорили о политике невмешательства, свободе коммерческой деятельности, частной инициативе. В XVIII и в начале XIX вв. индийская торговля еще соперничала с английской. Но Британия, говоря на словах о laissez faire, на самом деле с помощью пошлин и запретов задушила ее. Эту политику прячут за декором цивилизации. Запад навязывает ее силой диктата, порой в виде займов. Англичан и там поддержали компрадоры и выскочки.
Свами Вивекананда – любимый ученик Рамакришны
Однако в то же время лучшие умы Индии прекрасно сознавали, что без сокрушения ортодоксального индуизма и налаживания связей с западной наукой и культурой прогресс невозможен. Известный мыслитель Индии Свами Вивекананда (1863–1902), вобравший мудрость и знания Востока и Запада, называл Французскую революцию своим «евангелием». Он выступал против «фарисеев индуизма» и монополии высших каст на знания, что готовы были залить раскаленным оловом уши всех инакомыслящих. Он дерзко называл подобный подход «дьявольским проявлением старинного варварства». Даже священное учение о Ведах, основу индуистских канонов, считал он, нельзя считать непогрешимым. «Материальная цивилизация, более того, даже роскошь необходимы для того, чтобы дать работу бедным», – говорил он. «Хлеба! Хлеба! Я не верю в Бога, который вместо того, чтобы накормить меня, обещает мне вечное блаженство в раю». Понятно, что столь критический подход к религии и священной литературе вызывал неудовольствие в стане крайних ортодоксов.
Важна и значима его мысль о том, что «каждый велик на своем месте». Смысл учения Вивекананды – в создании в обществе и в душах деятельного равновесия. Невежественные видят лишь один путь постижения истины, мудрые – множество. Многое зависит от склада ума, образа жизни и обстоятельств. Человек должен всеми силами противиться злу, не повторять былых ошибок, внимать словам мудрых учителей, не слушать наветов врагов отечества. Надо находить общий язык между народами. Ведь «люди двадцати стран могут думать об одном и том же, однако выражают свои мысли на разных языках». В лекции, прочитанной в 1900 г. в Америке, Вивекананда говорил о том, что пророки Востока не устают отстаивать свои идеи, и советовал искать Бога не только в Иисусе из Назарета, но и во всех Великих, которые предшествовали ему, которые пришли после него, и во всех, кто еще придет. «В душе мы все Пророки; каждый из вас – Пророк, несущий мировое бремя на своих плечах». Ведь каждый (даже самый никчемный человек) несет свой крест. Крестом Индии была отсталость в области наук, образования и толпы йогов и монахов. Тагор говорил: «Если вы хотите знать Индию, читайте Вивекананду». Просвещенные индусы понимали всю важность кардинальных перемен в старой системе воспитания и обучения.
Вереницы буддистских монахов
Сказывалась и отсталость системы образования. Р. Тагор (1861–1941) писал, что для него было истинной мукой вращать жернов школьной жизни. Учителя в школе Св. Ксаверия, где он учился, походили на бездушные автоматы… Тагор так оценивал состояние образования в Индии в XIX в.: «Машина преподавания сама по себе могущественная вещь, кроме того, в мире не существует лучшего средства высушить и раздавить человеческую душу, чем внешние формы религии». Возможно, глубокое недовольство писателя тем, как его учили в прошлом, и заставило Тагора основать в Больпуре, неподалеку от Калькутты, колледж Шанти Никетан (Обитель мира). Знаменательно, что при колледже не было храма, который бы насаждал среди учеников религиозную идеологию. Пальма первенства в обществе им была отдана образованию, а не религии. Стране предстояло пройти долгий путь развития и обновления.
