Один из лидеров русских правых, убежденный монархист, министр внутренних дел П. Дурново в записке Николаю II о необходимости ориентации на Германию, а не Антанту докладывал, что немцы быстро русеют. «Посмотрите на французов и англичан: многие, почти всю жизнь прожившие в России, так и не могут освоить русский язык. А немец, чуть поживший у нас, уже худо-бедно, коверкая слова, но бегло говорит по-русски». Между германцами и русскими, как ни парадоксально, много общего. Это не удивительно, если со времен Петра российские императоры женились, в основном, на германских принцессах и, таким образом, являлись немцами по крови, а в самой России имелись многочисленные колонии немцев-поселенцев.
П. Гинденбург, Вильгельм II и X. И. Мольтке-младший
Конечно, среди немцев были и те, кто говорил всегда и везде: «Германия, Германия превыше всего!» Те служили родному фатерлянду… Вильгельм I выхлопотал согласие Александра II на прикомандирование к русской армии 2—3 германских офицеров. Одним из них был граф Пфель. Он командовал батальоном, носил форму Преображенского полка и был полковником. Н. А. Вельяминов пишет, что этот самый Пфель в 1890-м или в 1891 г. уехал в отпуск в Германию и больше в Россию не вернулся. Вскоре в Берлине появилась его книга о русской армии «с не особенно лестными отзывами о ней». Этот немец «в форме русского полковника гвардии, несомненно, почти открыто занимался шпионством… Вот пример, какими способами пользовались немцы, чтобы готовиться к войне с Россией, которая и вспыхнула через 22 года».
За эту услугу «фатерланду» немец получил высокую должность в германском Главном штабе. Однако Россия, по-прежнему благодушествовала.
А немцы были хорошо осведомлены о состоянии русской армии и общества… В секретной записке германского Большого Генерального штаба отмечалось, что «у русских после войны в Маньчжурии в военном деле наметился подъем». В связи с быстрым хозяйственным ростом России появилась возможность предоставить управлению армии средства, значительно превосходящие расходы всех других держав на оборону страны. Удалось устранить ряд пробелов материального оснащения, осуществить вооружение, снабжение армии современными военно-техническими вспомогательными средствами и довести ее таким путем до уровня больших западноевропейских армий. Потрачены немалые средства на устранение отсталости, существовавшей в иных областях; в первую очередь — на увеличение количества тяжелой артиллерии в действующей армии и на вооружение крепостной и осадной артиллерий. Увеличены были оклады жалованья, пенсии, были произошло омоложение и увеличение офицерского корпуса. В армии создан почти не существовавший ранее унтер-офицерский корпус. Проведена и коренная реорганизация армии.
Русская пехота
Она коснулась всех, повлекла значительные изменения в составе высших войсковых соединений, затронула подготовку русских к мобилизации, экономику, как и подготовку офицерского состава. Коренному изменению подверглись все уставы, был совершенно изменен устав боевой службы и введен новый метод обучения. При этом были учтены французские и в еще большей степени немецкие взгляды, приспособленные к своеобразию русских условий. После поражений в Русско-японской войне (отчасти под давлением общественного мнения) отношение к службе стало внимательнее.
Однако подъем военного дела в России ограничивается недостаткам и русс кого народа, которые невозможно устранить ни при помощи денег, ни путем организационной работы. Эти недостатки: нежелание заниматься методической работой, боязнь ответственности, отсутствие инициативы и слабое чувство долга. Русский народ тем не менее обладает хорошими и даже завидными военными качествами. Людской материал в целом надо признать хорошим. Русский силен, непритязателен, храбр, но неповоротлив, несамостоятелен и умственно не гибок. Он легко теряет (свои хорошие) качества при начальнике, который лично ему не знаком, и в соединениях, к которым не привык. Поэтому хорошие качества русской пехоты в сомкнутых соединениях могли проявиться при прежнем методе боя лучше, чем теперь. Тем не менее русский солдат даже после неудач может быстро оправиться и быть способен к упорной обороне. Офицеры обладают личной отвагой, но у них нет чувства долга и ответственности. Необходим постоянный контроль старших начальников всюду и во всем, чтобы не допустить всяческого рода служебных непорядков. Преимуществами русских офицеров являются присущие им хладнокровие и крепкие нервы. Но русский офицер очень любит личные удобства, вял физически и умственно, несамостоятелен и беспомощен при внезапных событиях. Наименее надежны — военные чиновники. Так, продажность и небрежность интендантства окажутся также и в будущем худшим врагом русской армии. К числу недостатков следует отнести и медлительность передвижения русских войск. От русских командиров нельзя ожидать умелого использования оперативного положения, как и точного выполнения войсками маневра. Русскому командованию в бою свойственны постоянная медлительность, ожидание приказов, стремление действовать по одной схеме. При столкновении с русскими германское командование сможет осмелиться на маневры, которых оно не позволило бы себе против другого равного противника».
Хотя в том же документе особо отмечено, что, опираясь на опыт последней войны, русские достигли все же неоспоримого прогресса в военном деле. В целом этот документ следует признать объективным. Хотя некоторая недооценка тут присутствует.
Офицерский корпус
Хотя царская армия и претерпела заметную эволюцию с начала XIX века, как отмечал военный специалист Н. Морозов, «по многим сторонам своей жизни была армией Великой Екатерины», где наряду с победоносной практикой талантливых генералов проявлялись и «громадная самостоятельность начальников и почти
полное отсутствие контроля». Недостаток контроля порождал «колоссальные злоупотребления и распущенность» в армейском аппарате и всей системе. В деле укрепления воинской дисциплины уповать только на безупречный подбор командных кадров было недальновидно, особенно учитывая все возраставшее расширение численного состава офицеров (численность офицеров с 1801-го по 1856 г. выросла в 2,8 раза). Офицерский корпус российской армии в годы Первой мировой войны якобы находился в состоянии духовного подъема, что вряд ли было так, учитывая проигранную Русско-японскую войну.
П. Сыманский в статье «Мобилизация русской армии в 1914 г. и ее недостатки» писал: «В результате 38 пехотный Тобольский полк выделил в мои кадры наихудших офицеров, не считаясь с существующими на этот счет определенными инструкциями, и передал в Луковский полк офицеров, в большинстве больных или со слабым здоровьем, малоопытных и малознающих. Я сразу обратил на это внимание — не только потому, что мне открыли глаза главные руководители мобилизации, но и вследствие того, что многие из офицеров Тобольского полка находились в это время на излечении в отдаленных санаториях. Даже на серьезную и ответственную должность адъютанта штаба дивизии Тобольским полком был назначен штабс-капитан Визгалин, человек с параличом ноги, нерешительный, не понимающий своих обязанностей и даже, как потом выяснилось, не обладающий сознанием своих непосредственных служебных обязанностей. В первый же переход им был растерян весь свой обоз, и этот случай он объяснял необходимостью наблюдения только за денежным ящиком».
