Сразу же возникал вопрос о том, возникли ли эти две силы только в ходе революции или они существовали и раньше. И когда историки эпохи Реставрации под таким углом зрения подошли к историческому материалу, то ответа на него долго искать не пришлось. Можно было только удивляться тому, как историки этого раньше не замечали.
Эти две общественные силы, эти два общественных класса существовали в течение всей истории Франции. И на протяжении всего этого времени между ними шла, то обостряясь, то принимая более умеренные формы, непрерывная борьба.
„Революция и контрреволюция, новая Франция и старый режим, — писал Ф. Гизо, — это те две силы, которыми мне хотелось бы определить соответствующую ситуацию со времен Реставрации и вплоть до сегодняшнего дня. Других целей я не ставил в этом сочинении. Прежде всего следовало бы, таким образом, обозначить эти две силы и определить общий и определяющий характер их взаимоотношений. Его я усматриваю в войне, то публичной и кровавой, то в дальнейшем и чисто „политической“, которая велась в ходе становления нашей монархии, с одной стороны, дворянством и духовенством, а с другой — третьим сословием. Революция мне казалась исходом этой войны, то есть окончательной победой третьего сословия над дворянством и духовенством, которые долгое время владели Францией, да и самим третьим сословием“
.
Следующий вопрос: из-за чего шла борьба, чего добивались борющиеся силы? Весь ход Великой революции неопровержимо говорил о том, что борьба шла за власть. Совершенно ясно было, что основным вопросом революции был вопрос о власти. „Все те шесть лет, которые мы рассмотрели (1789–1795 гг. — Ю.С.), — писал Ф. Минье в „Истории Французской революции“, — прошли в стараниях утвердить господство одного из классов, составляющих французскую нацию. Привилегированные классы мечтали утвердить свое господство, противопоставив его двору и буржуазии, с помощью сохранения сословий и Генеральных штатов; буржуазия жаждала установить свой порядок вещей, направленный против толпы, знати и духовенства, учреждением Конституции 1791 г., толпа старалась захватить власть для себя против всех и вся Конституцией 1793 г.“
.
Но ради чего шла борьба за власть, зачем она была нужна как тому, так и другому классу? Это был, пожалуй, самый важный вопрос, который вставал перед историками эпохи Реставрации. Борьба за власть велась не ради самой власти. Власть нужна была каждому из борющихся классов для защиты и реализации своих интересов, для сохранения или создания выгодного ему общественного порядка.
У классов были различные, более того, противоположные интересы. И эти интересы были объективными. Шли века, сменялись поколения, а деление на классы с разными интересами сохранялось. Интересы классов не зависели от сознания и воли отдельных людей. Наоборот, эти существующие независимо от сознания и воли людей интересы определяли их сознание и волю, тем самым их общезначимые действия и, в конечном счете, ход истории. „Господствующие интересы, — писал Ф. Минье в работе „О феодализме“, — определяют ход социального движения. Это движение пробивается к своей цели сквозь все стоящие на его пути препятствия, прекращается, когда оно достигло цели, и замещается другим, которое на первых порах совершенно незаметно и которое дает о себе знать лишь тогда, когда оно становится наиболее мощным. Таков был ход феодального строя. Этот строй был нужен обществу до того, как он установился в действительности, — это первый период его; затем он существовал фактически, перестав быть нужным, — второй его период; и это привело к тому, что он перестал быть фактом“.
Так был сделан решающий шаг к открытию в истории того фактора, который, существуя независимо от воли и сознания людей, определял их сознание и волю.
Было совершенно ясно, что корни классовых интересов заключены не в биологической природе человека. И дворяне, и буржуа, и крестьяне по своей биологической природе не отличались друг от друга. А интересы были разными.
Проще всего было раскрыть корни различия интересов дворянства и крестьянства. Дворяне владели землей, которую обрабатывали крестьяне, и в силу этого имели право на часть продукта, созданного последними. Они были кровно заинтересованы в сохранении такого рода поземельных отношений, ибо они обеспечивали их существование. Крестьяне же, наоборот, были кровно заинтересованы в уничтожении такого рода поземельных отношений. Они хотели стать полными собственниками земли, которую обрабатывали, хотели избавиться от эксплуатации со стороны дворян.
Дворянам власть была нужна для увековечения существующих поземельных отношений. Крестьяне все в большей степени приходили к пониманию того, что без отстранения дворян от политической власти невозможно ликвидировать несправедливые, по их убеждению, отношения поземельной собственности.
Понятие общественного класса у историков эпохи Реставрации было не очень четким. Поэтому они выделяли то два, то три, то еще большее число классов. Под одним общественным классом они понимали дворянство, которое действительно был таковым. В случае двухклассового деления общества под вторым классом они понимали „третье сословие“, т. е. все непривилегированные слои населения дореволюционной Франции, включая буржуазию, мелкую буржуазию, крестьянство и городскую бедноту, в том числе предпролетариат.
Когда речь шла о дворянстве и крестьянстве, то было ясно, что эти две группы людей отличались друг от друга прежде всего тем, что занимали разные места в системе поземельных отношений, т. е. отношений собственности на землю. В отношении других групп, входивших в состав третьего сословия, так сказать было нельзя.
В результате историки эпохи Реставрации пришли к выводу, что общественные классы суть большие группы людей, занимающие разные места в системе не только поземельных отношений, но всех вообще отношений собственности, всех вообще имущественных отношений. Именно различие мест в системе имущественных отношений и определяет различие интересов общественных классов. И когда историки эпохи Реставрации принимали во внимание не только поземельные, но и прочие имущественные отношения, то число выделяемых ими классов увеличивалось.
Ф. Минье указывал, что каждое из трех существовавших во Франции сословий в свою очередь подразделялось на несколько групп, которые он именовал классами. Ф. Гизо говорил о существовании трех основных „социальных групп“, или классов. Первую образуют люди, живущие на доходы с земельной („или иной“ — рантьеры) собственности — аристократия. Вторая состоит из людей, стремящихся увеличить свое движимое или земельное имущество своим трудом, — „буржуазия“. Третью составляют люди, не имеющие собственности и живущие исключительно своим трудом, — „народ“.
О. Тьерри выделял два привилегированных сословия (дворянство и духовенство), „народ“, или „промышленников“, куда он включал и крупных капиталистов и простых рабочих, и, наконец, „самый невежественный класс“, или „чернь“.
Таким образом, историки эпохи Реставрации ушли далеко вперед от примитивного представления о классах как группах людей, из которых одна имеет много (богатые), а другая мало или совсем ничего (бедняки). Не в богатстве одних и бедности других состоит суть деления на классы. Богатство одних людей и бедность других производны от мест, которые занимают разные группы людей в системе имущественных отношений.
