В 1312 году отец Вициллий из германского города Майнц написал ряд работ, в которых доказывал истинность еврейской веры. Есть мнение историков, что именно эта прозелитская ярость бывшего батюшки и привела к изгнанию евреев из города.
В XIV же веке евреи Арагона переправили на остров Мальорку группу немцев, ставших иудеями. Дело раскрылось, но евреи отделались крупным штрафом. Между нами говоря, легко отделались…
Овадия-гер родился в семье норманнского барона на Сицилии в XI веке. Тут нужно несколько объяснений. «Норманнский» — по-русски бы сказали «варяжский» — значит, что предки его были те самые викинги, которые наводили ужас на всю Европу с запада до востока. Действительно, норманны-викинги захватили власть во многих странах Европы и даже кое-где в Африке. Что далеко ходить за примерами: Рюриковичи происходили именно от норманнов (варягов). Герцоги Нормандии — тоже, отчего эта французская провинция и приобрела свое имя. И так далее. Но при этом власть свою они навязать могли, но ни языка, ни культуры не сохранили, ни языческой своей веры (скандинавы ведь крестились существенно позже других народов Европы). И по прошествии нескольких — двух-трех — поколений стали славянами, французами (а потом, захватив Британию, англичанами, хотя и не сразу).
На Сицилии они, очевидно, заговорили на местном варианте «вульгарной латыни» (итальянского языка еще не было, а если и был, то за язык не признавался). Короче говоря, они уже стали сицилийцами (так сказать, будущими итальянцами), а точнее — правящим на острове классом баронов-феодалов.
Пока норманны состояли в язычестве, о евреях они знали мало, что-то вроде «христиане их ненавидят, говорят, что они убили какого-то их бога». То, что богов много и их можно убивать в поединке, казалось норманнам естественным. В религиозные споры они не лезли. Естественно, крестившись, они приобрели несколько иное мнение о евреях.
Овадия при крещении получил имя Иоанн: имя Овадия — «Раб Божий» — он избрал себе сам и существенно позже. То ли от того, что рос он набожным мальчиком, то ли от того, что принято было в баронских семьях одного сына отдавать церковному служению, чтобы наследство, не дробясь, осталось в одних руках старшего сына, но стал он монахом. Библия восхищала его, а вот поведение братьев по монастырю и по вере — нет. Кроме одного. Этот один был архиепископом города Бари, и звали его Андреас. Архиепископ возлюбил Закон Моисея всем сердцем, перебрался в Константинополь (тогда центр православия), прошел в местной еврейской общине гиюр и переселился в Египет. В истово православном Константинополе, где католик рассматривался чуть ли не как еврей или сарацин, ему это сошло с рук, но все-таки задерживаться там не стоило: взяли бы власти, да и выдали его еретикам-латинянам в порядке, так сказать, жеста доброй воли.
В 1102 году Иоанн должен был принести священнический обет. Но в ночь перед этим событием было ему сновидение: должен он стать евреем. А дела у евреев в Европе пошли много хуже, чем было до тех пор: в 1096–1099 гг. состоялся Первый крестовый поход, во время которого в погромах погибли тысячи евреев. (Крестоносцев тоже, конечно, понять можно: пока дойдешь до Святой земли, да и неизвестно, как сарацины там встретят, а тут, можно сказать, по пути следования враги Христовы, чего ж их не громить? И громили, и убивали, и грабили.) У Иоанна это вызвало чувство глубокого сострадания. А тот факт, что большинство евреев предпочли мученическую смерть насильственному крещению, убедил его в их правоте.
Он бежал, как и Андреас, в Константинополь, начал там изучать иудаизм, но и туда пришли крестоносцы, которые вели себя в христианском городе весьма по-хамски. Иоанн был ранен крестоносцем, но выжил и перебрался в Багдад.
Кажется, он стал не просто евреем Овадией, но и очень хорошо разбирающимся евреем. Во всяком случае, когда в галилейском городке Баниасе соблазнял его своим лжеучением караим Шломо Коен, он отказался последовать за ним в Иерусалим.
Завершил свою долгую жизнь Овадия-гер (Овадия Обращенный) в Каире, в районе Фостат, славном своей древней синагогой и высокоучеными раввинами. Там, в знаменитой генизе синагоги, и найдены были его сочинения: «Мегилат Овадия» — «Свиток Овации», по-нашему говоря: автобиография, хроники, молитвенники.
Но что самое интересное — самые древние записи синагогальных мелодий. Среди них — «Барух хагевер» в личной его обработке. Ее исполняют и по сей день в синагогах всего мира…
Но то были далекие от нас годы раннего Средневековья. Квакеров тогда еще не было. Они появились в Америке куда позже. Квакеры — протестантская христианская секта, очень строгая. У них нет священников и проповедников — каждый может прочитать проповедь после того, как община долго просидит в молчании, ожидая просветления свыше. Квакеры привыкли к преследованиям: еще в XIX веке они, убежденные противники рабства, организовывали неграм-рабам побеги, за что их сильно не любили и преследовали рабовладельцы. Главная же черта квакеров — упорство. Если квакер в чем-то убежден, свернуть его с этого пути невозможно. Квакер, американский консул Уордер Крессон в Иерусалиме, — в далекие османские времена — пришел к выводу, что истинная вера — это закон Моисея. Его назначили консулом США в 1844 году, а в 1848 он прошел гиюр, принял имя Михаэль и стал убежденным иудеем.
Жена отнеслась с уважением к перемене его взглядов, но еврейкой стать отказалась, а потому с ним развелась. (Тут возникла трудность: новоиспеченный Михаэль хотел разводиться по еврейским обычаям, для чего в городе должна была быть река, жена же требовала его прихода в квакерский молельный дом. В результате они развелись по отдельности.) Занятно, что единоверцы (бывшие единоверцы) не прокляли его, ибо — точно по их этике — он пошел путем, подсказанным Богом. Зато среди местных ашкеназов начали шириться сплетни и шепотки, что привело Михаэля (Уордера) Крессона к мысли, что ашкеназская община нуждается в усилении религиозного духа. Он женился на сефардке и стал видным членом сефардской общины. Так сказать, еврей-сефард англосаксонского происхождения. Ашкеназов он в чувство не привел, но сефарды столь его уважали, что похоронили на Хар-Зейтим, Масличной горе.
Случай из ряда вон выходящий, но лишь потому, что разговор идет о высоком дипломатическом чиновнике великой (даже в XIX веке) державы. Вообще же подобное случалось не раз и не два в истории человечества. Надо сказать, что редко в этом принимали участие евреи. После Вавилонского пленения прозелитизм в еврейской среде не приветствовался. Но это не мешало некоторым евреям пытаться обращать в свою веру иноверцев: они считали, что поступают согласно заветам Моисея.
Зловредная секта, или Как все это…
Среди анекдотов, которые известны всем (во всяком случае, евреям), есть такой: «Еврей входит в Нью-Йорке в метро и видит негра, читающего еврейскую газету. „Тебе уже мало, что ты — негр!“ — произносит еврей со вздохом». Самое занятное, что у этого анекдота есть, так сказать, исторические корни. Во-первых, негры-иудаисты, а во-вторых, вспомните хотя бы великого афроамериканского певца Поля Робсона. Как драматический актер он играл Отелло на идише, говорил на этом языке хорошо и охотно и отказался от того, чтобы ему писали слова в английской транскрипции, — выучил алефбейс.
