1, 2 — «Плавучие сокровищницы» несли на борту не только бесценный бело-голубой фарфор времен династии Мин, 3 — но также фигурки, вырезанные из жада, 4 — изделия, покрытые узором из лака.
Европа и Африка на карте работы Фра Мауро 1459 года. Юг — в верхней части карты. Поверхность карты испещрена надписями и довольно схематичными изображениями средневековых городов. При всем том сама карта заслуживает уважения, поскольку скопирована с новейших и точнейших для того времени карт мира.
Фрагмент Африки и Азии с карты мира Кангнидо 1402 года, сделанной Чуан Чином и Ли Гуи. Для своего времени это была самая правильная карта мира. Мыс Доброй Надежды изображен на карте Кангнидо с чрезвычайной точностью.
В бассейне Индийского океана царил Китай, и здесь кругом следы его могущества.
1 — Резной камень, воздвигнутый адмиралом Зенг Хи в Галле (Шри-Ланка). Он покрыт надписями на четырех языках, что говорит о чувстве такта и дипломатическом таланте адмирала.
2, 3 — В 1421 году китайцы уже хорошо знали путь от Малабарского побережья Индии, где китайцы до сих пор ловят рыбу, к побережью Восточной Африки.
4 — в частности, к Килуве. В Восточной Африке тончайший фарфор эпохи Мин использовался для украшения храмов и надгробий, 5 — в частности, в Кундучи.
1 — Суровые берега Антарктики.
2 — На этой фотографии хорошо видно, что средневековому моряку было не так уж трудно принять гигантский айсберг за остров.
«Вход в пролив начинается с круглого залива, окруженного со всех сторон горами. Глядя на нависающие над головами скалы, всякий сказал бы, что это гиблое место и что отсюда никогда нам не пробиться к Тихому морю»
[103].
Магеллан никак не мог убедить своих людей идти через пролив, не мог доказать им, что это куда безопаснее, нежели подвергать себя превратностям судьбы в бурных и неизведанных водах. По этой причине он приказал тем, кто был против него настроен, написать на листках бумаги критические замечания, а заодно указать, кто из них желает немедленного возвращения в Испанию. Прочитав вслух письменное заявление каждого члена своей команды, он поклялся святым Яковом, изображение которого носил на плаще, что «пролив, который выведет их (к Тихому океану), существует. Он хорошо об этом знает, потому что видел его ранее на карте португальского короля, а карту эту, по его словам, вычертил великий мореплаватель и кормщик по имени Мартин Богемский (Мартин Бехайм)
[104].
Магеллан сказал своим людям правду, хотя и не всю. О существовании пролива, который вел из Атлантики в Тихий океан, знали и король испанский, да и сам Магеллан — еще до того, как он отправился в плавание. Более того, у Магеллана была с собой карта, на которой были отмечены и пролив, и просторы Тихого океана за проливом. В соответствии с контрактом, который он подписал с королем, он должен был плыть на запад, чтобы добраться до Островов пряностей, и поделить с ним прибыли от этого предприятия. Но показывать карту королю, да и никому другому он не собирался: во-первых, он хотел обеспечить себе лавры первооткрывателя, а во-вторых, не хотел, чтобы кто-то повторил его путь и наложил лапу на богатства, которые, по его разумению, должны были принадлежать ему одному Другими словами, он хотел обеспечить себе своего рода монополию на этот пролив, но король эту его позицию уважить отказался, поскольку знал, что главная карта находится у португальцев, которые в любой момент могут заявить о своих правах.
Клятва Магеллана, его решительность, а также видимая убежденность в правоте своих слов подействовали на его людей, и они, отбросив былые сомнения, двинулись на своих кораблях по проливу, пробиваясь к Тихому океану. Впоследствии этот пролив назвали именем Магеллана, хотя первым его прошел Хон Бао и по справедливости лавры первооткрывателя должны бы принадлежать ему.
Пигафетта, историк путешествия Магеллана, оставил еще одно важное замечание, говорящее в пользу моей теории.
«Когда мы вышли из пролива, то, если бы двигались в западном направлении, придерживаясь 52° южной широты, мы, не встретив никакой другой земли, вполне вероятно, добрались бы до самого Антарктического полюса»
[105].
Это утверждение мог высказать только человек, который или сам ходил под этими широтами, или, по крайней мере, видел карту, где поверхность Тихого океана на южной широте в 52° абсолютно пуста и не содержит даже небольших вкраплений суши. Магеллан же, пройдя пролив, направился на север, к экватору, — как будто кто-то нашептал ему на ухо, что на западе никаких земель нет. Похоже, никаких сомнений у Магеллана по этому поводу не было и он знал, что не он первый прошел по проливу; был кто-то другой, кто за много лет до него прошел по проливу и пересек Тихий океан.
Фра Мауро снова оказался прав: судно, следовавшее из Индии, обогнуло мыс Доброй Надежды и действительно добралось до «темных островов», или «сумрачных земель» (то есть до Патагонии и Огненной Земли). Загадка карты Пири Рейса также была разрешена — Патагония и Магелланов пролив были нанесены на карту задолго до того, как Магеллан отправился в кругосветное путешествие. Но сделали это не представители древней цивилизации времен фараонов, как утверждают некоторые академические авторитеты
[106], и не пришельцы с других планет, в чем нас пытаются уверить другие авторитеты, куда менее академические
[107], а обыкновенные китайские моряки с кораблей Золотого флота, пустившиеся в беспрецедентное путешествие по миру в так называемые «забытые годы» (1421–1423).
