Как, должно быть, велика была радость китайских навигаторов, картографов и астрономов, когда они поняли, что в состоянии наносить на карту земли, острова и океаны такими, каковы они есть в действительности! Думаю, впрочем, что европейцы, которые освоили этот метод к 1473 г., радовались ничуть не меньше. Теперь очертания континентов, океанов и островов на картах выглядели более реалистично, по сути Дела мало отличаясь от тех изображений, которые существуют на современных картах.
Определение положения Южного Креста. Окрашенные в темный цвет участки — с карты Пири Рейса. Светлый цвет — изображения на современной карте.
Итак, вооружившись новыми знаниями и ориентируясь на географическую широту Канопуса, китайцы могли продолжить свое великое путешествие по изучению и нанесению на карту всего подлунного мира. Они решили поставленную перед ними императором Чжу Ди задачу и теперь могли немного расслабиться. Уверен, по этому поводу на флоте состоялись торжества, сопровождавшиеся употреблением внутрь рисового вина, собачьего мяса и купанием в расселине с горячей вулканической водой на острове Обмана, именуемой ныне расселиной Бенжамена. Впрочем, долго отмечать свой триумф у них не было возможности: подходили к концу запасы продовольствия, и китайским морякам, чтобы как-то продержаться, приходилось ловить в ледяной воде рыбу и охотиться на пингвинов. В качестве запасов пресной воды на борт были приняты кубы распиленных кусков льда с горных ледников.
Снявшись с якоря, китайские корабли пошли по проливу, отделяющему Южные Шетландские острова от Антарктического полуострова. На северо-западе на горизонте проступали острые скалистые горы, а на юге — смутные очертания Антарктического континента. Хотя расстояние было велико, китайцам удалось нанести на карту с весьма небольшими погрешностями и увенчанные острыми горными вершинами многочисленные острова, на которых им так и не довелось побывать, и контуры самого Антарктического материка. Во всяком случае, на карте Пири Рейса на абрисе этого континента отмечены 63 ключевые точки. Только одно изображение на турецкой карте не давало мне покоя — рисунок некоего странного змея, отдыхавшего на покрытом льдом берегу Слоновьего острова (Elephant Island). Потом я понял, что, когда леопардовый тюлень ползет по льду к промоине, он очень напоминает своим веретенообразным телом и движениями змею, — и успокоился. Кстати, у леопардового тюленя, как и у китайского мифического дракона или змея, имеются клыки, что опять-таки говорит в пользу моей догадки.
Расположенное на востоке от Слоновьего острова море Уэдделла (Weddell Sea) на карте изображено в виде сплошного ледяного массива. Ничего удивительного: это море и впрямь круглый год сковано льдами, так что изображение на карте полностью соответствует действительности.
Теперь у меня воистину не оставалось никаких сомнений в правоте своей теории. Ни к чему приплетать к делу описания и нанесения на карту Антарктического континента древних египтян или пришельцев с других планет, когда существуют неопровержимые доказательства того, что это сделали китайцы. Причем сделали это за 400 лет до того, как в этих краях появились первые европейцы. Хотя Антарктида изображена во всех подробностях на карте турецкого адмирала Пири Рейса, ясно, что этот фрагмент карты скопирован турками именно с китайских карт и лоций, сделанных во время путешествия Хон Бао в 1422 г.
На карте Пири Рейса есть еще одно небольшое изображение картушки компаса. Оно находится к юго-востоку от Фолклендских островов и к северо-востоку от Южных Шетландских островов. Изображение картушки перекрывает так называемый Птичий остров (Bird Island), находящийся на северо-западе от острова Южная Георгия (South Georgia). Как легко можно установить по названию острова — Птичий, там обитает великое множество морских птиц, которые используют этот клочок суши как своего рода базу для вылазок за продовольствием в богатые планктоном и рыбой воды Антарктического океана. Этот островок имеет 2 мили в длину и максимум полмили в поперечнике и интересен наличием тысячефутовых обрывистых скал на северной стороне и ровных песчаных пляжей в южной части.
Изображение картушки компаса показывает, что китайские картографы рассматривали этот остров как некий важный для себя пункт. Просчитав длину пути и курсы, какими шли флоты от Фолклендских островов и от Южных Шетландских островов до Птичьего острова, они могли внести поправки в свои расчеты географических долгот, что, как мы знаем, было наиважнейшей заботой китайцев. Я применил тот же масштаб, который использовал для изучения очертаний и размеров территории Патагонии, и установил, что на карте Пири Рейса расстояние от острова Обмана до Птичьего острова указано верно. Ошибка китайцев заключалась в том, что у них на карте и Южные Шетландские острова, и остров Южная Георгия находились несколько дальше к востоку, чем следовало. И опять ответственными за эту ошибку в долготе следует признать околополярные течения.
Достигнув Птичьего острова и отобразив его на карте, адмиралу Хон Бао ничего не оставалось, как продолжать двигаться в восточном направлении под указующим лучом Канопуса, поскольку ветра в тех широтах, известные под названием «ревущие сороковые», в любом случае погнали бы его корабли на восток. Эти ветра служат хорошей проверкой для человека, который избрал для себя жизнь моряка. Ветер завывает здесь с такой силой, что людям, которые хотят что-то сказать друг другу, постоянно приходится орать во все горло. Прибавьте к этому огромные волны, которые непрестанно обрушиваются на ваш корабль, нещадно швыряя его, словно жалкую щепку, и вы получите некоторое представление о том, в каких условиях приходилось выполнять свою работу китайским морякам. Само собой разумеется, что на них сутками не было сухой нитки и они постоянно страдали от пронизывающего холода, это в дополнительных комментариях не нуждается. Тем, кто пытался укрыться от обрушивавшихся на палубу потоков воды в нижних, жилых ярусах корабля, тоже приходилось несладко. Их точно так же донимали холод и просачивавшаяся на нижние палубы сквозь малейшие щели влага. Кроме того, на нижних ярусах было ужасно душно, а мотало здесь и бросало из стороны в сторону так, что даже если вы смертельно устали, заснуть на подвешенных к низкому деревянному потолку полотняных койках не было никакой возможности.
Гонимый жестокими ветрами в восточном направлении, адмирал Хон Бао с нетерпением ждал, когда ему попадется кусок суши под благословенными 52°40′ южной широты. Это позволило бы его флоту бросить якорь, отстояться и произвести необходимые счисления и съемки местности, что он, Хон Бао, уже не раз делал в Южной Америке. Увы, двигаясь на восток на заданной широте, он не мог рассчитывать ни на какой приличный кусок суши, не считая, конечно, редких и находившихся на большом удалении друг от друга небольших островов. Пройдя таким образом без остановки 5000 миль по водам южных океанов и не встретив ничего похожего на то, что моряки именуют ласковым словом «земля», адмирал, поглядывая на желтый указующий луч находившейся у него над головой звезды Канопус, в один прекрасный день неожиданно обнаружил, что количество пролетавших над мачтами его кораблей морских птиц резко возросло. Это были все больше крупные птицы — альбатросы, поморники и буревестники. Зрелище этих птиц, вспарывавших воздух большими заостренными крыльями, навело адмирала на мысль, что столь желанная его сердцу земля, пожалуй, недалеко. Довольно скоро наблюдатель, сидевший в бочке на вершине мачты, крикнул, что видит гору. Это был вулкан Моусон-Пик (Mawson’s Peak) на острове Херд, находившемся на расстоянии 15 миль к югу. Вот теперь адмирал Хон Бао мог начать поиски стоянки для флота, удобной для его картографов.
