В тот же день Брэтиану направил в Совет министров иностранных дел Парижской мирной конференции, заседавший под председательством французского министра иностранных дел Тардье, меморандум, в котором указывал, что «Румыния, в то время когда военные действия прекращены более чем 7 месяцев тому назад для всей остальной части Европы, находится в состоянии объявленной войны со своими русскими и венгерскими большевистскими соседями»
[292]. Кроме того, еще 24 мая 8-я румынская пехотная дивизия вступила в Восточную Галицию и заняла район Покутья. Формально румынские войска были нейтральной силой в польско-украинской войне и использовались для разведения войск сторон. Правда, румынский нейтралитет имел заметный пропольский крен. После того как Польша к 17 июля оккупировала всю Восточную Галицию, а Совет министров иностранных дел в Париже принял 1 августа предварительное решение о северной границе Буковины, которая передавала всю ее территорию в состав Румынии, румынские войска 18 августа были выведены из Восточной Галиции. Окончательно польско-румынская граница получила международное признание 15 марта 1923 г., когда Конференция послов признала суверенитет Польши над Восточной Галицией
[293].
Тем временем 3–4 августа 1919 г. румынские войска заняли Будапешт. В этой обстановке румынское правительство потребовало от Венгрии разоружить все вооруженные силы, установить румынский контроль за венгерскими железными дорогами, передать Румынии 50 % железнодорожного оборудования, 600 автомашин, 50 % речного флота, 30 % скота, 30 тыс. вагонов зерна, провести границу по р. Тиса и передать Румынии всю территорию Баната. Но Антанта не собиралась допускать самовольных действий Бухареста. Поэтому румынскому правительству пригрозили финансовыми санкциями и потребовали, чтобы оно действовало лишь с согласия Запада. 15 ноября страны Антанты направили в Бухарест ультиматум, в котором потребовали от Румынии, чтобы она «без обсуждения, оговорок и условий» подписала Сен-Жерменский договор и акт о гарантиях прав национальных меньшинств. В итоге 16 ноября 1919 г. румынские войска покинули Будапешт, а к 22 ноября были отведены на восточный берег р. Тиса
[294].
В сентябре 1919 г. Румыния направила в Париж бессарабскую делегацию, которая всячески пропагандировала прогрессивный характер присоединения Бессарабии к Румынии и поддерживала точку зрения Бухареста относительно ненужности плебисцита
[295]. 10 декабря Румыния подписала Сен-Жерменский договор, закрепивший за ней Буковину, но румынские войска все еще оставались в Венгрии. 29 декабря 1919 г. румынский парламент принял закон об аннексии Трансильвании, Буковины и Бессарабии
[296]. Англия и Франция надеялись подтолкнуть Румынию к совместным с Польшей действиям против их восточных соседей, и 20 января 1920 г. Верховный совет Антанты заявил о готовности признать Бессарабию частью Румынии. В ответ Бухарест заявил о готовности защищать Европу от «новых опасностей»
[297]. По мере роста успехов Красной армии мнение конференции все больше склонялось в пользу прямой передачи Бессарабии Румынии.
Мирные предложения Москвы и Парижский протокол о Бессарабии
В это время советские войска вновь стали выходить на линию Днестра. 19 января 1920 г. Красная армия вступила в Могилев-Подольский. Командующий отходящей к Одессе группировкой деникинских войск генерал Н.Н. Шиллинг 23 января обратился к Румынии с просьбой о содействии в эвакуации беженцев и войск в Бессарабию, однако ответа не получил
[298]. Еще 27 января Главное командование Красной армии писало в своем докладе Совету рабоче-крестьянской обороны: «Положение, занимаемое Румынией, при условии воздействия на нее Антанты, реально сказывающемся в принятии мер для подготовки приюта остаткам Добровольческой армии и беженцам из Правобережной Украины, совершенно не ясно и может значительно осложнить наше наступление к Черному морю и границам Бессарабии»
[299]. 7–8 февраля 1920 г. советские войска заняли Одессу
[300].
9 февраля главнокомандующий Красной армией С.С. Каменев отдал приказ командующему Юго-Западным фронтом А.И. Егорову: «В видах общегосударственной политики приказываю: Наступление войск […] должно продолжаться только до р. Днестр, отнюдь не переходя его ни передовыми, ни разведывательными частями, даже если бы преследуемые нашими войсками отходящие части Добровольческой армии и галичан, перейдя Днестр, отступили в Бессарабию»
[301]. Соответственно Егоров 11 февраля поставил войскам 14-й армии задачу «выйти на линию р. Днестра, от Могилев-Подольского до устья Днестровского лимана, и занять правофланговыми частями район Н[овая] Ушица — Каменец-Подольск — Студеница. По занятии указанной линии частям армии перейти к обороне, не переходя р. Днестра ни передовыми, ни разведывательными частями»
[302]. 12 февраля он подтвердил эту задачу: «ликвидация оставшихся еще частей противника по левому берегу Днестра, занятие линии Днестра от Могилева-Подольского до устья Днестра и затем переход на этой линии к обороне, отнюдь не допуская перехода за Днестр даже разведывательных партий по политическим соображениям»
[303].
Из-под Одессы советские войска тремя колоннами двинулись к Днестру — на Овидиополь, на Тирасполь и на Дубоссары. 13 февраля 1920 г. части Красной армии под командованием Котовского заняли Тирасполь и Парканы и вышли в этом районе к берегу Днестра. В тот же день у Аккермана были разгромлены и взяты в плен остатки частей Добровольческой армии, которые, надеясь уйти в Бессарабию, отступили из Одессы к Днестру, но не были пропущены румынами за реку. 18 февраля все левобережье Днестра от Рыбницы до Черного моря было занято советскими войсками. Красноармейцы-бессарабцы настойчиво требовали вступления советских войск в родной край. Вдоль Днестра развертывались части 60-й и 41-й стрелковых дивизий 14-й армии, которым 26 февраля было приказано «перейти к обороне, укрепив возможные места переправ»
[304]. На 15 февраля румынские войска в Бессарабии оценивались советской разведкой в 5 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии (около 25 тыс. штыков и 1,5 тыс. сабель)
[305]. В 14-й армии Юго-Западного фронта к 1 апреля 1920 г. насчитывалось 37 922 человека
[306]. Успех советских войск на подступах к Одессе и Крыму потребовал значительного напряжения сил, а военная обстановка на Юго-Западном фронте не благоприятствовала продвижению Красной армии в Бессарабию.
