1746. (Отдел информации МККР.) 7 сентября. Группа лиц, захвативших вчера станции-близнецы 11 и 12 внешнего пояса безопасности Солнечной системы, провела радиопередачу на международных волнах. Лица, захватившие станции, утверждают, что ими уже (якобы за сутки) большая часть ракетных систем переориентирована в сектор Земли. Руководитель террористов некто Ораган заявил, что отныне обе станции находятся в полном подчинении у доктора Моиса Шуто, возглавившего новое правительство республики Бальге. В случае применения Международным сообществом каких-либо санкций в отношении республики Бальге или в отношении доктора Шуто, а также в случае нападения на станции-близнецы 11 и 12 обе станции обстреляют сектор Земли ракетами планетного типа.
Примечание: Эксперты МККР считают такую быструю переориентацию ракетных систем станций-близнецов маловероятной.
10
– По сводке на десять утра группа неизвестных лиц захватила Международный экономический центр, – прямо с порога начал Август. – Угрожают разрушить систему согласования цен. Полный хаос экономики Земли!
Он сел – напротив меня, через стол. Симеон в черном полицейском мундире, перетянутом белыми ремнями, очнулся, как лошадь, мотнул длинной головой, фыркнул, отгоняя сон.
– Для начала они отключили линии учета валют, – сказал Август. – На биржах паника. Каждый час простоя линий обходится в сто миллионов долларов.
– Чего они хотят? – спросил я.
Август открыл рот, и тут зазвонил телефон. Он взял трубку, молча выслушал и так же молча положил.
– Они заявили, что будут подчиняться только доктору Моису Шуто, президенту республики Бальге.
– Я поеду, – почернел Симеон. Встал – худой, истомленный бессонницей.
– Куда? – с интересом спросил Август.
Симеон подумал и сел – очень прямо. Ремни на нем скрипнули.
– Не понимаю, почему выступления начались именно сейчас, – сказал я.
– Логичней было бы подождать, накопить сил…
Август достал из своей папки фотографию, бросил на стол:
– Полюбуйся.
На фотографии был снят библиотекарь в своем вельветовом пиджаке, галстук бабочкой. Мне стало тоскливо.
– Внимательно смотри, – сказал Август. Он был зол и не скрывал этого.
Фотографию покрывала тонкая штриховая сетка, короткие стрелки в углах ее указывали на разные части головы и лица. А под ними мелко, от руки были вписаны цифры.
– Фредерик Спенсер Нейштадт, профессор нейрофизиологии, бывший руководитель шестой лаборатории научно-технического комплекса «Зонтик», – отчеканил Август. – Данные антропометрической экспертизы подтверждают наши догадки. Идентификация полная. Вы объявляли его в розыск, Симеон?
– Считалось, что он погиб, – вяло проговорил Симеон. Прикрыл мягкие фиолетовые веки.
У него был какой-то отсутствующий вид.
– Если они получат государственную базу, ну это… – Август щелкнул пальцами, – Бальге, то за год, пожалуй, смогут закодировать два-три миллиона человек.
Я сидел оглушенный.
Опять зазвонил телефон. Август послушал.
– Ну вот. Специальный представитель МККР вылетел для переговоров с доктором. Шуто. А тот, конечно, поставил предварительное условие: прекратить все операции против фантомов – не выявлять, не арестовывать. Вы меня слышите, Симеон?
– Слышу, – сказал Симеон, не поднимая век.
– Эти… в МККР согласились. Как же – угроза Земле. – Август хлопнул себя по колену. – Я прямо скажу: есть ли фантомы в МККР, я не знаю, но я знаю, что некоторые приветствовали бы фантомов с радостью. Да! Ты, Павел, не в курсе – уже сутки, как руководство по операциям против фантомов взял на себя Совет МККР. Минуя все отделы. Чертова говорильня! Теперь шагу нельзя ступить без их разрешения.
Симеон открыл один глаз:
– Кто вас информирует, Август? Если это не секрет.
Август посмотрел на него долгим взглядом и наконец сказал:
– Меня информирует консул Галеф. А что?
– Ничего. – Симеон закрыл глаза.
– Профессор от нас не уйдет, – сказал Август. – Полиция проверяет город – негласно. Междугородное движение такси отменено. Частные машины – их сохранилось немного – на учете. Из четырех аэробусных станций – три на ремонте, одну мы оставили в качестве ловушки.
– Он может прийти в биомаске, – напомнил я.
– Хоть в двух! Из города ему не выбраться. Не пойдет же он пешком.
– Почему «саламандры» его не убрали… – задумчиво протянул Симеон.
– Это вопрос? – Август поднял бровь.
– Мысли вслух.
– Ага! – Август повернулся ко мне. – Мы также ищем остальных – Элгу, Анну, Краба. Все они исчезли. Это, между прочим, твоя вина, Павел. Зачем тебе понадобилось лезть в драку? Ничего бы ему не сделали. Ты должен был сказать: «Извините», – и закрыть дверь. Голову тебе починили?
– Все в порядке, – неловко сказал я.
– Плохо работаем, – голос Августа опять стал жестким. – Сны, о которых тебе рассказывала Анна, это приманка. Блесна. Она не фантом. У нее охранные функции.
– А зачем нужно охранять профессора? – спросил Симеон.
– Мысли вслух? – осведомился Август.
– Нет, вопрос.
Август смотрел, не мигая, громадными глазами.
– Послушайте, Симеон, вы очень не хотите сотрудничать с нами?
– Да, – сказал Симеон.
– Боитесь военных?
– Я всего лишь полицейский. И за моей спиной не стоит МККР.
Август подумал. Пожевал толстыми губами. Принял решение:
– Ладно. Дальше. Специалисты исследовали аппаратуру в Доме. Волнового генератора там нет.
Этого я не ожидал.
– Вы говорили с советником, с Фальцевым?
– Да.
– Нет, о Спектаклях?
– О Спектаклях не говорили.
Я коротко изложил свой разговор с советником. Август слушал без интереса.
– Все это хорошо, Павел, – нетерпеливо перебил меня он, – но отношения к делу не имеет. Честное слово, если бы там и оказался генератор, то я все равно не позволил бы распылять наши силы. Есть главное, и есть второстепенное.
– Пошлите кого-нибудь на Спектакль, пусть замерят эмоциональный фон.
Август заворочался так, что кресло застонало:
– В конце концов, я начинаю думать, что у тебя идефикс, Павел…
– Я прошу вас…
– Ладно.
Я видел, что он не пошлет. И я чувствовал, что мне не доказать ему, что тихая зараза, которая, как болотный туман, расползается из обычного Дома, гораздо опаснее всех фантомов.
