– Не моя проблема. По правде сказать, я об этом и не знаю ничего.
Мы с Беном переглядываемся.
– Послушайте. Вы, двое, посмотрите пока телик или займитесь чем-нибудь на диване, а мне надо поработать с машиной. – Он выходит из комнаты и хлопает задней дверью.
Я смотрю на Бена и пожимаю плечами, как бы говоря, понятия не имею, что здесь происходит, но тут за спиной у нас открывается дверь в коридор.
Мы оборачиваемся – в дверях стоит парень лет двадцати, с рыжими волосами и веснушками на серьезном лице. Никогда прежде я его не видела.
– Привет, Люси. Меня зовут Эйден, – говорит он с улыбкой и вопросительно смотрит на Бена.
– Это Бен. Но не зови меня Люси. Я – Кайла.
– Ты – Люси. Я видел фотографии, а теперь вижу тебя лично. Мак определенно прав. Ты – она и она – ты.
– Может быть, я и была ею когда-то, но теперь я – не она. И при чем здесь ты?
– Да, кто ты, черт возьми, такой? – спрашивает Бен.
На языке у меня вертится тот же вопрос, но вмешательства Бена я не ожидала.
Эйден смеется.
– Бен, вижу, с тобой-то мне и надо поговорить. Рад, что ты пришел.
Мы оба смотрим на него и молчим.
– Э, извините. Кто я или кем мне полагается быть? – Эйден смеется. – Официально телефонный техник, но я также работаю на ПБВ.
– ПБВ? – Бен растерянно хмурится, а вот для меня эти буквы кое-что значат.
– Пропавшие без вести, да? Как на веб-сайте. Вы пытаетесь узнать, что случается с такими… с такими, как я. – Как ни тяжело, но произнести эти слова удается.
– Точно, – ухмыляется он. – Проходи. Покажем Бену.
Идем по коридору в комнату Мака, где уже стоит перенесенный из тайника и включенный компьютер.
– Покажи мне Люси, – говорит Бен. Эйден задает поиск по имени – и вот она. Я вижу, как Бен оценивающе рассматривает на экране ее счастливое лицо. Лицо десятилетней Люси Коннор. Потом смотрит на меня. И снова на нее. – Да, это точно ты. – Сердце сжимается. Не то чтобы у меня были какие-то сомнения, но когда заключение дает человек, знающий меня так хорошо, как Бен, то спорить уже не о чем. Предположение становится фактом.
– Итак, что дальше? – Довольный, Эйден поворачивает кресло и смотрит мне в глаза своими, синими, немигающими. – Вопрос к тебе, Люси или Кайла, что ты собираешься со всем этим делать?
– Ты о чем?
Эйден берет компьютерную мышку и наводит курсор на кнопку «найден» на экране под фотографией Люси.
– Нажать?
– Не понимаю. Что это значит?
– Все просто. Если нажмем, те, кто объявил о твоем исчезновении, узнают, что ты жива и здорова. А потом ты получишь информацию для контакта.
– Не надо.
Эйден смотрит на меня, и в его глазах отражается разочарование.
– Подумай. Они же беспокоятся, спрашивают себя, что с тобой случилось. Может быть, кто-то из них, папа или мама, не перенес утраты. Может быть, у тебя есть сестры или братья, которым плохо без тебя. Может быть, котенок, с которым ты играла, стал котом и сидит сейчас на ступеньках дома, ждет, что ты появишься на улице.
– Нет. Это безумие. Я ничего не знаю о Люси, о том, откуда она. Я – не она.
Рука Эйдена замирает над мышкой, и я отдергиваю ее от него.
Он вздыхает.
– Подумай об этом, Люси.
Я снова начинаю протестовать против этого имени, но Эйден обрывает меня:
– Я буду называть тебя Люси. Не важно, кем ты считаешь себя сейчас из-за того, что с тобой сделали, на самом деле ты – она. – Он прислоняется спиной к столу. – По-твоему, чем занимается ПБВ?
– Старается выяснить, что случилось с пропавшими без вести.
– Да, это, конечно, важно, но наша деятельность шире. Мы отыскиваем тех, кого забрали незаконно, чтобы привлечь к ответу правительство, чтобы разоблачить их перед всем миром. Если все мы не встанем и не скажем «это зло», никто и ничто никогда это не остановит.
– Так ты с террористами?
– Нет.
– А по-моему, очень похоже.
Эйден качает головой.
– Нет, я не с ними. Мы и не с правительством, и не с террористами. Мы пытаемся найти лучший путь. Без насилия.
Бен берет меня за руку.
– Послушай, Кайла. Это все напоминает то, о чем мы с тобой вчера разговаривали. Может, нам по силам что-то сделать?
Я начинаю дрожать, и мой «Лево» падает до 4.3.
– Оставь нас на минутку, – говорит Бен.
Эйден выходит и закрывает за собой дверь.
– Ты ведь знаешь, что он прав, да?
Я качаю головой. Меня тошнит от страха, что чем больше мы узнаем, тем только хуже будет дальше, и что отныне ничего хорошего нас уже не ждет. Бен обнимает меня обеими руками и держит так, пока я не перестаю дрожать. Лево понемногу поднимается до 5, и Бен приглашает Эйдена вернуться.
– Как твой уровень? – озабоченно спрашивает он. – В порядке?
– Похоже, что да.
– Фигово, да. Жить с этой штукой. Но, возможно, есть способ избавиться от «Лево» до достижения двадцати одного года.
– Как? – спрашивает Бен.
– Едва начав заниматься пропавшими без вести, мы выяснили, что среди них есть Зачищенные.
– Как Тори, – говорит Бен и добавляет: – Это наша подруга, ей семнадцать. Мы думаем, что ее взяли лордеры.
– Иногда их действительно берут лордеры. У некоторых из тех, кто прошел процесс зачистки, обнаруживаются проблемы, которые не были выявлены в больнице. В основном это не стертые до конца следы памяти.
«Регрессия», – шепчет голос у меня в голове.
– Их возвращают в больницу, они проходят повторный курс лечения или… – Он мнется.
– Терминация, – говорю я и с сожалением ловлю себя на том, что произнесла это вслух, а не только мысленно.
Эйден изумленно вскидывается.
– Да, точно так.
Эти слова были в моих записях на компьютере доктора Лизандер. Он вроде бы собирается спросить, откуда мне это известно, но в любом случае, независимо от его намерений, отвечать я не собираюсь.
– Ты сказал, что некоторых забирают лордеры, – быстро говорю я, упреждая его вопрос. – А как насчет других?
– Их забирают террористы.
– Зачем? Чего хотят от них террористы? – спрашивает Бен.
– Они работают над тем, как отключать или снимать «Лево». Всех деталей мы не знаем, но кое-каких успехов они достигли.
– Правда? – Бен смотрит на него с любопытством.
Любое повреждение или попытка вмешательства в работу «Лево» вызывает приступ и смерть носителя – об этом нас неоднократно предупреждают до выхода из больницы. Что случалось с теми, кто участвовал в таких опытах?
