Выйдя в коридор, едва не сталкиваюсь с мистером Хаттеном, который выходит из кабинета биологии. Он корчит физиономию вслед удаляющейся миссис Али, стреляет в ее сторону глазами, шепчет «ну и ведьма», снова подмигивает и задорно ухмыляется. Дерзкий, задорный и юный, как будто учительское лицо было только маской, Хаттен наклоняется и подносит палец к губам.
– Шшшш, наш маленький секрет.
И удаляется в противоположном направлении.
Да. Я могла бы поклясться, что он слышал все сказанное миссис Али. Но как? И что значит «наш маленький секрет»?
Время покажет.
Бен ждет в коридоре.
– Видел, к тебе подходила миссис Али. Все хорошо?
– Могло бы быть лучше, – отвечаю я, хотя только что проверила уровень и он оказался, как ни удивительно, выше ожидаемого – 5.1. Неужто так повлияли глупые гримасы Хаттена? Или даже просто тот факт, что он был рядом? Сердце все еще бьется чуточку быстрее.
– Побежим завтра до начала собрания Группы? – обеспокоенно спрашивает Бен.
– Конечно. Тогда и поговорим. – Звенит первый звонок следующего урока, и мы разбегаемся в разные стороны.
Все, хватит. Пора быть внимательной и прилежной. Или хотя бы притвориться таковой.
Глава 40
Отвожу в сторону штору рядом с входной дверью. Смотрю на дорогу – никого. Ну же, Бен, поторопись.
– Кайла? – окликает из гостиной папа. Подхожу к двери. – Пока ждешь, зайди – надо поговорить.
Я нерешительно смотрю на кроссовки.
– Не беспокойся, она не узнает, – говорит он.
Мамы дома нет, но у нее точно есть некое следящее устройство, позволяющее определить, кто ходит в обуви по ковру. Я тщательно вытираю ноги на половичке и неуверенно заглядываю в гостиную.
Папа улыбается.
– Садись.
Сажусь на краешек кресла.
– Твой парень не очень-то пунктуален, а?
– Нет, – соглашаюсь я.
– Значит, он твой парень.
– Что?
– Твой парень. В смысле, твой бойфренд.
Чувствую, что краснею.
– Нет.
–.. или ты хочешь, чтобы он им был?
– Нет! Не знаю. Мы просто друзья.
Папа вскидывает бровь. Как будто он лучше всех, лучше меня самой, в состоянии понять мои смешанные чувства.
– Будь осторожна, Кайла. Да, мы разрешили Эми видеться с Джаззом, но это не значит, что и ты готова к тому же, ведь ты лишь недавно выписалась из больницы. И ты знаешь, что до достижения двадцати одного года обязана слушаться во всем меня и маму.
– Да, знаю.
– Мне не очень нравится, что вы с Беном бегаете вдвоем.
Я молчу. Понимаю, что при любом моем протесте его позиция будет выглядеть только основательнее. Но мне нужен Бен. Мне надо увидеться с ним и поговорить. После всего случившегося на этой неделе хочу хотя бы просто подержать его за руку. Ох…
– Но твоя мать, похоже, считает иначе, поэтому я склоняюсь к тому, чтобы согласиться с ней. Пока. Однако имей в виду, как ты и сказала, вы должны оставаться просто друзьями. Понимаешь почему?
– Э… не совсем.
– Есть серьезные основания опасаться, что ты не совладаешь со своими чувствами и не удержишь под контролем уровень.
Такие же предупреждения я слышала в больнице. Но ведь Бен помогает мне поднимать уровень, а не опускать его. Разве что только…
– Ты хочешь, чтобы я оставалась под контролем. – Удивленная неожиданным выводом, я оглашаю его, не успев даже подобрать более подходящие слова.
Что-то мелькает в его глазах.
В дверь стучат. Бен. Я вскакиваю, но папа поднимает руку.
– Подожди минутку. – Он идет к двери, открывает, и я жду, слушаю. Папа представляется, они говорят о беге и школе. Бен, как всегда, вежлив и открыт. Такие подростки обычно нравятся взрослым.
Наконец папа заглядывает в гостиную.
– Идите, но помни, о чем мы с тобой говорили.
– Извини. – Я закрываю за нами дверь.
– За что?
– За папу.
– А что такое? Он вроде бы в порядке.
– Ладно. Неважно.
Мы бежим по дороге, быстрее и быстрее, и вскоре я растворяюсь в холодном воздухе, вечере, привычном ритме движения. Длинные ноги Бена отбивают другой темп, но скорость у нас одна и та же. Мы бежим бок о бок.
Останавливаемся возле поворота с шоссе на тропинку.
– Поговорим? – предлагаю я.
Бен берет меня за руку и ведет в тень под деревьями. Вечер ясный, луна почти полная, и света от нее хватает. Мы идём к воротам, и я думаю о том, что сказал папа и что сказали в больнице. Избегай мальчиков – из-за них у тебя проблемы с уровнями. Но мои сейчас выше, чем были всю прошлую неделю. Откуда им знать?
Как и всегда, Бен подхватывает меня и сажает на забор, а потом обнимает обеими руками за талию. Убирает упавшие на лицо волосы, наклоняется…
– О чем хочешь поговорить? – шепчет он мне в ухо, и от его дыхания по шее, вверх и вниз, разбегаются мурашки.
Я молчу, как будто онемела. В голове пустота. Кровь еще шумит в венах после бега. Или от чего-то еще?
– Дал себе обещание…
– Какое?
– Что если еще раз придем сюда, то сделаю вот это. – Легким движением он просовывает ладонь мне под подбородок, и все внутри перемешивается, кружится, мечется в панике, но не в той панике, когда хочется вскочить и бежать. Все ощущения – холодный металлический забор подо мной, теплая рука на талии, ладонь под подбородком – вдруг обостряются. Бен наклоняется и касается моих губ своими. Нежно и осторожно. Потом с улыбкой отстраняется. А я хочу одного: притянуть его к себе и целовать снова и снова. Успокойся. Что, если папа прав и это все дестабилизирует мои уровни?
– Ну так что? О чем ты хотела поговорить?
– Ммм? – Я смотрю в его глаза. Поднимаю руку. Провожу пальцем по его губам. Мои словно немеют.
Бен улыбается и берет мою руку. Переплетает пальцы.
– Ты сказала, что хотела поговорить о чем-то. Но если предпочитаешь… – Он снова наклоняется и целует меня. Раз. Другой.
И опять все кружится и вертится, но в какой-то момент я вспоминаю, чего хотела, и осторожно отталкиваю Бена.
– Поговорим?
– Если надо. – Голос у него хриплый и немного дрожит, и на этот раз смеюсь уже я.
Потом рассказываю ему о своем визите в дом Феб и встрече с ее матерью, а также о том, что Феб зачистили.
Глаза у Бена сияют в лунном свете.
