– Конечно. Полсек. – Он уходит и возвращается с курткой. – Давай прошвырнемся.
Идем по коридору к выходу из здания. Низкое серое небо, моросящий дождик. Погода не располагает к прогулкам, и на тропинках и скамейках никого нет.
– Что случилось? – спрашивает Джазз, убедившись, что здесь нас никто не услышит.
– Беспокоюсь за Бена. Его не было сегодня в автобусе.
– Ну, может, проспал или простудился. А может, к зубному отправился на прием. Я тебе с десяток причин назову.
Молчу. Он заглядывает мне в глаза.
– Но ты ведь считаешь, что дело в чем-то другом.
– Да, – шепчу я. Джазз деталей не знает, и, может быть, так оно и лучше. – В последнее время Бен подумывал кое о чем нехорошем, и теперь я боюсь, что он это сделал.
– Понятно.
– Не представляю, как быть, – вздыхаю я. Дождик усиливается. «Лево» вибрирует, но я прячу руки в карманы, чтобы Джазз не слышал.
– Эми думает, что тебе не следует с ним видеться. Туг она согласна с вашими родителями.
– А ты как считаешь?
Он пожимает плечами.
– Бен – нормальный парень. Ты серьезно беспокоишься?
Я киваю.
Джазз опускает голову, думает.
– Вот что я тебе скажу. Давай махнем с занятий и заскочим к нему, а? Посмотрим, в порядке ли он.
Соглашаюсь не задумываясь. Договариваемся встретиться у машины через несколько минут. Джазз идет за сумкой.
«Плохая идея».
Гоню эту мысль прочь и, оглядываясь по сторонам, чтобы не нарваться на учителя, иду к автомобильной парковке. Объяснить отсутствие на занятиях после ланча будет нелегко. Рассчитывать, что никто не обратит внимания, не приходится. Тем более что я у миссис Али всегда на примете.
«Очень плохая идея».
Джазз задерживается, и я снова начинаю тревожиться. Уж не передумал ли? Нет. Если что, он так бы и сказал.
Джазз появляется из-за угла с широкой, до ушей, улыбкой.
– Бен на экскурсии с классом.
– Правда?
– Я проверил. На доске объявлений есть сообщение, что у них сегодня поездка на целый день на ферму. Странно, что он тебе не сказал.
Волна облегчения смывает тревогу; у меня дрожат коленки и кружится голова, а к горлу подступает темнота.
– Эй, ты что? – Джазз смотрит на меня с любопытством.
– Я в порядке. Мне только надо поговорить с Беном.
– Рванем к нему после занятий. Я тебя отвезу, а потом домой подброшу, так что ни Эми, ни Дракоша ни о чем не догадаются.
– Правда?
– Конечно. Почему нет?
– Спасибо.
Джазз пожимает плечами и ухмыляется.
– Пустяки. – Он подмигивает. – Встретимся здесь же после занятий, лады?
– Договорились.
Чувствую себя так, словно камень с души свалился. Почему Бен не рассказал об экскурсии? Впрочем, нам же было не до этого. Мы по большей части спорили.
К концу занятий небо расчистилось, облака ушли, и над автостоянкой засияло солнце.
Я впервые сижу на переднем сиденье. Интересно, что подумает Эми, если узнает об этом от какого-нибудь доброжелателя.
– Скажу Эми, что тебя донимали в автобусе, вот я и подбросил до дома. Пойдет? – словно в ответ на мои мысли, говорит Джазз.
– Конечно.
Я набрасываю ремень безопасности. Послеполуденное солнце светит в лицо. Одной рукой крепко держусь за дверцу, хотя к манере вождения Джазза уже немного привыкла и почти не замечаю, когда он ударяет по тормозам перед светофором, а потом, не дождавшись зеленого, срывается с места и повторяет то же самое на следующем перекрестке. Вертя руль, он насвистывает звучащую по радио мелодию.
Кошмар прошлой ночи продолжается у меня в голове, как будто там вертится один и тот же бесконечный фильм: крики, соленый запах страха, виски и крови смешались в тошнотворный коктейль.
Бена нужно остановить. Но что делать, если он не станет слушать?
Джазз останавливается, не доехав до дома Бена.
– Здесь у меня приятель живет, Йен. Загляни, когда возвращаться надумаешь.
Подойдя к дому Бена, вижу в садике Ская. Песик радостно мчится ко мне и, стремясь облизать лицо, едва не сбивает с ног. Бен как-то сказал, что собачка всегда такая довольная, будто ее тоже зачистили.
– Успокойся, песик!
Я стучу в переднюю дверь и жду. Никто не отвечает.
Не вернулся со школьной экскурсии?
Скай, когда я подошла, вертелся возле гаража. Иду туда. Стучу.
И снова никакого ответа. Прислушиваюсь… Вроде бы что-то есть… какой-то слабый звук.
Толкаю дверь – заперта. Стучу снова.
– Бен?
На этот раз отчетливо слышны шаги, звякает ключ. Дверь открывается.
– Кайла? Ты что тут делаешь? – Он выглядывает на улицу, хватает меня за руку и втягивает в гараж. Скай пытается последовать за мной, но его не пускают. Дверь захлопывается, Бен снова поворачивает ключ в замке.
Он не в школьной форме. И глаза какие-то неестественно яркие.
– Ты разве не был на экскурсии с классом?
– Должен был, но решил устроить выходной.
– Нарвешься на неприятности.
– Это вряд ли. На следующей неделе меня здесь уже не будет. – Он улыбается. – Рад, что ты здесь. Хотя бы можем попрощаться.
И тут только я замечаю разложенное оборудование, защитные очки. Полотенца. Пухлый рюкзак, как будто Бен собрался куда-то.
Я холодею от страха, превращаюсь в лед. Отстраняюсь и отступаю.
– Нет, Бен, нет! Ты же не собираешься сделать это сейчас?
– А что толку ждать? Мама уехала к моей тете. Папа уже там. Лучшего момента не будет.
Я качаю головой, дрожу от холода и чувствую, как пощипывает от слез в глазах.
– Пожалуйста, не надо. Не делай этого. Не оставляй меня.
– Шшшш… Все будет хорошо. Придет день, и я вернусь за тобой.
– Мертвый не вернешься.
Бен смеется.
– Что-нибудь придумаю. – Он цепляет мой мизинец своим. – Обещание на мизинчиках нарушить нельзя. Обещаю, Кайла, мы будем вместе.
Бен наклоняется, коротко касается моих губ и уже выпрямляется, но я обнимаю его за шею, притягиваю к себе и целую снова и снова, желая только одного: задержаться, продлить хотя бы это мгновение. Его рука обнимает меня крепче и крепче, и я закрываю глаза и льну к нему. Почему все так трудно? Почему нельзя оставить все как есть?
