При новом государе В. И. Шуйском Иван сохранил прежнее положение и даже принял участие в боях с И. Болотниковым. Особенно успешным было его сражение под Козельском с В. Ф. Мосальским. Князь был убит, а его воины, не желая сдаваться, взорвали себя на пороховых бочках.
После образования Тушинского лагеря И. Н. Романов остался верен Шуйскому, хотя его брат Филарет стал патриархом при Лжедмитрии II. За порядочность и верность присяге бояре и избрали его в состав временного правительства. К тому же он был ближайшим родственником царей прежней династии.
О достойном поведении Ивана Никитича во время польской интервенции, несомненно, было известно и руководителям ополчений. Поэтому после освобождения Кремля они не выслали его из столицы, а пригласили на Избирательный земский собор.
В правительстве племянника Михаила Федоровича И. Н. Романов занял место его самого близкого родственника. Во время церемонии венчания на царство держал корону, на двух царских свадьбах исполнял роль посаженного отца, был непременным участником крестин царевен и царевичей. Умер Иван Никитич в 1640 г. в весьма преклонном возрасте. (Морозова Л. Е. Россия на пути из Смуты. Указ. изд. С. 258–250.)
Договор с Жолкевским
Бояре из временного правительства искренне хотели избрать нового царя из «своих древних родов». Гермоген даже стал предлагать кандидатуру юного Михаила Романова, считая его наиболее подходящим (по возрасту и состоянию здоровья) из числа близких родственников царя Федора Ивановича. Для созыва Избирательного земского собора они разослали по всем крупным городам грамоты. Представление об их содержании дает грамота в Пермь от 20 июля 1610 г.
«В Пермь Великую, воеводе господину Ивану Ивановичу Чемоданову да подьячему Пятому Филатову и всем Пермским пригородов посадским лучшим и средним и всяким людям: бояре и окольничие, и приказные люди, и стольники, и стряпчие, и дворяне и дети боярские всех городов, и гости, и торговые люди, и всего Московского государства всякие служивые и жилецкие люди, челом бьют. За грехи всего православного крестьянства в Московском государстве многое время кровь крестьянская льется межоусобною бранью и, видя меж православных крестьян межоусобье, польские и литовские люди пришли в землю государства Московского и многую крестьянскую кровь пролили, и церкви Божии и монастыри разорили, и образом Божиим поругаются, и хотят православную крестьянскую веру в латинство превратити; и ныне Польский и Литовский король стоит под Смоленском, а гетман Жолкевский с польскими и литовскими людьми стоит в Можайске, а иные литовские люди и русские воры пришли с вором под Москву и стали в Коломенском, а хотят литовские люди, по ссылке с гетманом Жолкевским, государством Московским завладети и православную крестьянскую веру разорити, а свою латинскую веру учинити. И дворяне, и дети боярские всех городов, и гости, и торговые люди, и стрельцы, и казаки, и посадские люди и всяких чинов люди всего Московского государства, поговоря меж себя и услыша украинных городов ото всяких людей, что Государя Царя и Великого Князя Василия Ивановича всея Руси на Московском государстве не любят… и служити ему не хотят, и кровь крестьянская межусобная льется многое время… били челом ему Государю всею землею, чтоб Государь государство оставил… И июля в 17 день Государь… государство отставил и съехал на свой старый двор, и ныне в чернецах. И мы, бояре и окольничие, и приказные люди… целовали животворящий крест на том, чтобы нам всем против воров стояти всем государством заодно и вора на государство не хотети; и вам бы всем, всяким людям, стояти с нами вместе заодно и бытии в соединенье, чтоб наша православная крестьянская вера не разорилась, и матери б наши и жены и дети в латинской вере не были; и на Московское б государство выбрати нам Государя всея землею, сослався со всеми городы, кого Государя Бог даст, а до тех мест правити боярам, князю Федору Ивановичу Мстиславскому с товарищи». (Акты Археографической экспедиции. Т. И. СПб., 1836. № 162. С. 277–278.)
Из содержания данной грамоты можно сделать вывод о том, что бояре хорошо понимали, какую опасность представляли для Русского государства и Лжедмитрий II, и поляки во главе с королем Сигизмундом. Обращаясь к жителям других городов, они рассчитывали на их помощь и поддержку. Однако в Москву никто не приехал. Поэтому очень скоро выяснилось, что город защищать некому. С большим трудом удалось отбить атаку Лжедмитрия на Сретенские ворота. Его новые более активные военные действия могли иметь более тяжелые последствия для «Семибоярщины», поскольку среди горожан находилось немало изменников — сторонников вора, не желавших проливать кровь за бояр.
Поэтому на заседании Боярской думы было принято решение начать переговоры с гетманом С. Жолкевским. Вполне вероятно, что бояре знали о проекте тушинцев по избранию на московский престол польского королевича Владислава. Им оставалось только поддержать его. О своем решении «семибоярщики» сообщили патриарху Гермогену. Тот сначала был категорически против принца-иностранца, но потом сказал следующее: «Аще будет креститься и будет в православной християнской вере, и аз вас благосовляю; аще не будет креститься, то нарушение будет всему Московскому государству и православной християнской вере, да не будет на вас наше благословение». С таким наставлением пастыря бояре отправились на переговоры к гетману.
Посольство возглавили бояре Ф. И. Мстиславский, В. В. Голицын, Ф. И. Шереметев, окольничий Д. И. Мезецкий и думные дьяки В. Телепнев и Т. Луговской. Они сообщили Жолкевскому о своем намерении избрать на московский престол королевича Владислава при условии, что тот крестится в православную веру. В ответ гетман заверил их в том, что Сигизмунд согласится дать сына на царство, поскольку об этом он уже вел переговоры с бывшими тушинцами. Но вопрос о крещении в православие — особый. Для его обсуждения следует отправить под Смоленск представительное посольство.
После этого Жолкевскому разрешили расположиться в Новодевичьем монастыре. Затем была составлена Договорная запись, которую подписали обе стороны.
Отрывок из Договорной записи от 17 августа 1610 г.
«…A мы все бояре, и окольничим, и дворяне… и всех чинов служилые и жилетцкие люди Московского государства великому государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу и детем его целовали… крест Господень на том, что нам ему государю и детем его служити и добра хотети во всем, как прежним прирожденным великим государем царем и великим князем всеа России… А на которой мере государю королевичу Владиславу Жигимонтовичи бытии на Российском государстве, и о том мы бояре, князь Федор Иванович Мстиславской с товарищи, дали гетману письмо по статьям… и государю королевичу… колико государь придет в царствующий град Москву, венчатись на Владимирское и на Московское государство… царским венцом и диадимою от святейшего Ермогена патриарха… по прежнему чину и достоянию… А будучи государю королевичу… на Российском государстве, церкви Божия на Москве и по всем городам, и по селам… чтити и украшати во всем по прежнему обычаю, и от разоренья ото всякого оберегати, и святым Божиим иконам и пречистыя Богородицы и всем святым и чудотворным мощем поклонятися и почитати, и святительскому и священническому чину и всем православным христианам бытии в православное христианской вере… и Римския веры и иных розных вер костелов… не ставити… а христианския нашия православныя веры Греческого закона ничем не рушати и не безчестити… А что дано церквам Божиим и в монастыри вотчин и угодий, и того данья… не отымати, бытии всему по прежнему… и ружные всякие оброки церковные и монастырские… то все давати по-прежнему из государския казны. Боярам, и окольничим, и дворянам… и всяким чинам бытии по-прежнему… а польским и литовским людем на Москве ни у каких земских расправных дел, по городам в воеводах и в приказных делах не бытии… и московских княженетских и боярских родов приезжими иноземцы в отечестве и в чести не теснити и не понижати. А жалованье денежное, оброки и поместья и вотчины, кто что имел до сех мест, и тому бытии по-прежнему… На Москве и по городам суду бытии и совершатись по прежнему обычаю и по судебнику Российского государства… Великому государю Жигимонту… бытии с великим государем королевичем Владиславом… в миру, в дружбе, в любви навеки неподвижно… А кто винен будет… того по вине его казнить, осудившее наперед с бояры, а жены, дети и братья, которые того дела не ведали… и тех не казнити… И о том всем делати государю с приговору и с совету бояр… Доходы государские… сбирати по-прежнему… а сверх прежних обычаев, не поговоря с бояры, ни в чем не прибавляти. Купцам московским… торговати повольно по-прежнему… в Польше и в Литве… А про вора, что называется царевичем Дмитрием Ивановичем, гетману… думать и промышлять с нами бояры, как бы того вора изымати или убити… А Марине… государынею московскою не называтися… и отвести ее в Польшу… в город Москву польских и литовских и неметских и всяких ратных людей… без повеления бояр и без дела не впущать… в Москву… А про Смоленск гетману бити челом…, чтоб король по Смоленску бити не велел, и тесноты б городу никакия учинити не велел. А о крещенье, чтоб государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу пожаловати креститися в нашу православную христианскую веру греческого закона и бытии в нашей православной вере». (РИБ. Т. 142. № 9. С. 101–109.)
