Вскоре выяснилось, что далеко не все города согласились дать присягу даже королевичу. В Новгороде согласились принять только И. М. Салтыкова без сопровождавших его поляков для переговоров о присяге Владиславу. В ходе них выяснилось, что многие горожане хотят последовать примеру псковичей и признать царем Калужского вора, т. е. Лжедмитрия II. Жители Казани даже подняли восстание против воеводы Б. Я. Вельского и убили его за то, что он не хотел присягать «царю Дмитрию Ивановичу». Их примеру последовали и вятчане. Пермичи же заняли выжидательную позицию и написали соседям так: «В соединеньи быть и за православную веру на разорителей стоять мы рады. И вам бы, господа, с нами быть в совете по-прежнему и с торгами».
Пока города переписывались друг с другом о нежелании присягать польскому королевичу и признании государем Лжедмитрия II, сам он был убит. Произошло это достаточно банально. Утром 11 декабря 1611 г. самозванец отправился в лес на охоту за зайцами. С собой он взял ближнего боярина Петра Урусова, из числа татарских мурз, шута Кошелева и несколько слуг. Когда погоня за зайцами была в полном разгаре, Лжедмитрий с Петром оторвались от спутников и углубились в чащу. Там лошадь лжецаря увязла в снегу. Урусов, якобы желая помочь своему государю, подскакал к нему и со всего размаха снес ему голову. Так он отомстил за расправу над касимовским ханом, своим родственником, которого самозванец подозревал в измене и приказал утопить в реке. Марина Мнишек в это время была беременной и вскоре родила сына Ивана. Часть сподвижников самозванца во главе с И. Заруцким согласились поддержать ее притязания на московский престол и остались в Калуге.
Смерть Лжедмитрия внесла новый момент в переговоры смоленских послов с Сигизмундом III. У короля не стало главного предлога, из-за которого он не хотел отпускать в Москву сына. Теперь у Владислава не было серьезных соперников, и путь к престолу был открыт. Однако Сигизмунд продолжал упорствовать и не давал сына. Это заставляло русских людей заподозрить его в злом умысле — желании подчинить себе Русское государство и лишить его национальной независимости.
Новое видение сложившейся в конце 1610 г. обстановки отражает «Новая повесть» — яркое публицистическое произведение, написанное москвичом и распространенное в других городах в качестве грамоты. В полном названии этого произведения указано, что она повествует о страдании нового страстотерпца патриарха Гермогена, о послах Филарете и В. Голицыне, о «крепком стоянии» города Смоленска, о новых мучителях, гонителях и разорителях православной веры — Федьке Андронове с товарищами.
Новая повесть
«Преименитого великого государства, матерее градовом Росийскаго царства православным христианом, всяких чинов людем, которые еще душ своих от Бога не отщетили и от православные веры не отступили… Вооружимся на общих супостат наших и врагов и постоим вкупе крепостне за православную веру, за святые Божия церкви, и за свои души, и за свое отечество, и за достояние, иже Господь нам дал…
Поревнуем и подивимся великому оному нашему граду Смоленску, егоже стояние к западу, — како в нем наша же братия православныя християне сидят и великую всякую скорбь и тесноту терпят, и стоят крепце за православную веру и за святые Божия церкви и за свои души, и за всех нас, а общему нашему супостату и врагу королю не покорятся и не здадутся… Да и самого того короля, лютого врага супостата нашего, и его способников, таких же безбожников, яко же он, которые с ним тамо под оным градом стоят и град тый, аки злыя волки похитити хотят и которые у нас зде в великом нашем граде живут и на сердцах наших стояти, аки лютые львы, всегда поглотить нас хотят…
Подобает же нам ревновати и дивитися и посланным нашим от всея великия Россия…
К тому супостату нашему королю на доброе дело, на мирное совещание и на лучшее уложение… Злонравный же злый он сопостат король никако же того ничего не хотя и не мысля в уме своем тако тому бытии, яко же нам годе, понеже от давних лет мыслитна наше великое государство все они окаянники и безбожники, иже и преже того были его братия в той же их проклятой земле и вере, како бы им великое наше государство похитити и вера христистианская искоренити и своя богомерзкая учинити… И те прежереченные его доброхоты, а наши злодеи, о именех же их несть зде слова, растлилися умы своими и восхотеша прелести мира сего работати и в велицей славе бытии, и иныи некыи человецы не по своему достоинству саны честны достигнути, и сего ради от Бога отпали и от православной веры отстали, и к нему, сопостату нашему окаянному королю, вседушно пристали… и хотят его злодея нашего на наше великое государство посадити и ему служити… И бесовскаго своего воинства всю нашу землю наполнил… и тех посланных наших держит и всякою нужею, гладом и жаждою кончно морит и пленом претит…
Паче же подивимся и удивимся пастырю нашему и учителю нашему великому, отцем отцу и святителю, имя же его всем ведомо — како, яко столп непобедимо стоит посреди нашея великия земле, сиречь посреди нашего великого государства, и по православной вере побарает, и всех тех наших душегубных волков и губителей увещевает, и стоит один противу всех их. Аки исполин муж безо оружия и безо ополчения воинского, токмо учение, яко палицу в руку свою держа противу великих агарянских полков и побивая всех… токмо словом Божиим… И нас всех укрепляет и поучает, чтобы страха их и прещения не боятися… и стоять крепко и единодушно за преданную нам от Христа веру… здеу нас наш крепкий и непоколебимый столп стоит и всех нас крепит и учит и тому же граду ревновати велит. Придите, придете православные! Придете, придете, христолюбивые! Мужайтеся и вооружайте и тщитися на враги своя, како бы их победити и царство свободитися… скажу вам истинно, а не лжу, что однолично сопостаты наши… хотят нас конечно погубити и под меч подклонити, и подружия наша и от роды в работу и в холопы поработити, и прижитие наше пограбити, горше же всего и жалостнее — святую нашу непорочную веру в конец искоренит… Мужайтесь и вооружайтесь и совет межу собою чините, како бы нам тех врагов своих избыти! Время, время пришло, во время дело подвиг показати и на страсть дерзновение учинити, как вас Бог наставит и помощь вам подаст». (РИБ. Т. 13. СПб., 1909. Стб. 187–218.)
В конце 1610 г. многие русские люди наконец-то поняли, что главными их врагами являются поляки во главе с королем Сигизмундом, что проект избрания на престол королевича Владислава является утопией, а в реалии существует угроза окончательно потерять и свое национальное государство, и свою православную веру. В Москве оставалась горстка изменников, которых автор «Новой повести» называл «кривителями», не «земледержцами», а «землеедцами» и «человекогубителями», пытавшихся сотрудничать с поляками и королем, остальные же жители страны были готовы в любой момент начать сражаться с интервентами. Им только требовались смелые и отважные вожди, и очень скоро те появились.
Источники и литература
ПСРЛ. Т. 14; РИБ. Т. 13; Мархоцкий Н. История Московской войны. М., 2000; Тушинский вор: личность, окружение, время. М., 2001; Морозова Л.E. Смута: ее герои, участники, жертвы. М., 2004; она же. Россия на пути из Смуты. М., 2005; она же. Два взгляда Сигизмунда III на Русское государство // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 2. М., 2002. С. 126–137; Лисейцев Д. В. Приказная система Московского государства в эпоху Смуты. М., 2009.
