Тогда-то у Жерара родилась мысль превратить братство в Орден, который будет копьем и мечом защищать Святую Землю от неверных. Вступающим в него предлагалось отречься от мира, носить монашеское одеяние, им присваивалось рыцарское звание. Получить его, однако, было не так-то легко. Два года претенденты были обязаны провести на боевых галерах, сражаясь с пиратами и неверными, еще столько же ухаживали за больными в госпиталях, выполняя любую, даже самую грязную работу. При этом полученный ранг монаха-рыцаря от этих обязанностей не освобождал. Каждый, кто удостаивался чести быть принятым в рыцарское сообщество, давал три обета – целомудрия, послушания и бедности. Он полностью отказывался от своего имущества в пользу своих наследников, но чаще – в пользу Ордена. В дальнейшем монахов наделили правом приобретать поместья. Однако наследовать их могло только все то же братство…
Вскоре после основания Ордена на месте, где по преданию находилось жилище Святого Захария, братья заложили и возвели храм во имя Святого Иоанна Крестителя. Жерар разработал устав Ордена госпитальеров или, как их иначе стали называть, – иоаннитов. Его эмблемой стал восьмиконечный белый крест. Четыре конца креста символизировали христианские добродетели, восемь их углов – добрые качества христианина, а белый цвет – безупречность рыцарской чести. Впоследствии, когда орден оказался на Мальте, общепринятым стало и название – мальтийский крест.
Цвет и покрой одежды, правила монастырского быта и взаимоотношений с внешним миром отличались от принципов, положенных в основу существования других духовно-рыцарских орденов, что к тому времени стали появляться в Европе. Например, от бенедиктинцев, цистерцианцев или францисканцев госпитальеров сразу можно было отличить по их «фирменному» кресту, который первоначально нашивали на левое плечо черного плаща. Позже рыцари ордена стали носить красные плащи, а крест переместился на грудь. Любопытно, что плащи имели очень узкие рукава – так подчеркивалось отсутствие у членов ордена личной свободы.
Но отличия были не только внешние. Вот что отмечает исследователь средневекового монашества Лев Карсавин: «Аскетический идеал оказывал влияние не только на церковные слои. Он воздействовал и на мирян, и от слияния его с идеалом рыцарства получилась своеобразная форма – рыцарские ордена. Не будучи еще аскетическим и не сливаясь еще с монашеским, рыцарский идеал был уже идеалом христианским. Рыцари были, по мысли идеологов, защитниками слабых и безоружных, вдов и сирот, защитниками христианства против неверных и еретиков. Миссия защиты паломников в Святую Землю, помощи тем из них, которые, больные или бедные, в ней нуждались, защита Гроба Господня от неверных вытекала из идеала христианского рыцарства. Благодаря господству аскетического миросозерцания она (миссия) сочеталась с принесением монашеских обетов, и так возникли рыцарские военно-духовные (или духовно-рыцарские) ордена…»
Несмотря на суровость монашеского быта, число желающих стать членами ордена все возрастало. Слава госпитальеров достигла римских врат и принесла им высочайшее покровительство Святого престола, который увидел в ордене мощный инструмент для распространения своего влияния в Палестине и в других странах. В 1113 году Папа Римский Пасхалий II специальной буллой объявил об учреждении монашеского Ордена Иоанна Иерусалимского и утвердил его устав. Справедливости ради следует сказать, что это было лишь формальным официальным признанием уже свершившегося факта.
Рыцарь Жерар был заслуженно оставлен на посту руководителя Ордена. Его уважительно называли Основатель, Директор и даже Gerard Beatified – Жерар Благословенный. Умер он, окруженный почетом и уважением, в глубокой старости в 1118 году. А для христиан на Святой Земле наступили нелегкие времена. Воинственные и агрессивные турки-сельджуки повсеместно вытесняли арабов, относящихся вполне терпимо к чужой вере. Война в деяниях Ордена выступает на первый план.
Его глава получает звание Великого магистра или гроссмейстера. Первым это громкое звание начал носить преемник Жерара, герой штурма Иерусалима Раймонд де Пюи из дворянского рода Дофинеи. Он также стал величаться «стражем Иерусалимского гостиного дома» и «блюстителем рати Христовой». Великого магистра торжественно избирали из самых знатных и доблестных рыцарей, он получал это звание пожизненно. Его признавали, подобно монархам, властвующим милостью божьей, и наделяли атрибутами власти – короной, «мечом веры» и печатью с собственным ликом. После избрания Великого магистра извещение об этом событии рассылалось всем европейским государям.
Устав делил членов Ордена на три категории: рыцарей, капелланов и оруженосцев. Претендент на посвящение в класс рыцарей должен был доказать свое дворянское происхождение. Например, «рыцарям по справедливости», которым, как правило, отдавались все руководящие должности в Ордене, положено было иметь восемь аристократических поколений. В различных странах эти требования к таким сведениям были различными – скажем, испанцы и итальянцы могли ограничиться лишь четырьмя. «Рыцарями по милости» принимали в виде исключения за военные подвиги и без доказательств благородного происхождения или тех, у кого отцами были дворяне, а матерями – горожанки. В дальнейшем в структуре Ордена появились «рыцари благочестия», которые вообще не принимали монашеских обетов. Орден госпитальеров, таким образом, стал самым аристократическим во всей Европе.
В другие категории братства могли вступать и не дворяне. Капелланы ведали духовными и религиозными делами. Кроме оруженосцев работали еще служащие по хозяйству. Но все они считались подданными великого магистра и приносили ему присягу в верности. Кроме монашеского, рыцарь принимал обет безбрачия. Снять его, и обязательно персонально, мог только римский папа специальной буллой, что достаточно редко, но все-таки случалось. Правда, и монахами в абсолютном смысле иоаннитов признать нельзя, так как им не предписывалось удаляться от мира. Да и одежда выглядела все же более светской, чем у обитателей монастырей. Рыцарям давались некоторые бытовые послабления. Например, им не предписывалось обязательно жить в монастырских кельях, а дозволялось иметь собственное жилище.
Раймонд де Пюи ввел в Ордене еще одно деление на так называемые «языки», или «ланги». Вначале их насчитывалось семь: французский, итальянский, германский, английский, провансальский, овернский и арагонский. Впоследствии добавился кастильский. Английский язык, правда, был упразднен Генрихом VIII по требованию англиканской церкви. Но был восстановлен в Баварии в 1782 году, хотя именовался уже англобаварским. К нему отнесут и два русских великих приорства, когда Орден начал функционировать в России. Языки возглавляли столпы или конвентуальные бальи. По старшинству в Ордене они стояли за Великим магистром. Затем следовали великие приоры. Все они считались кавалерами Большого креста. За ними шли командоры, замыкали аристократический список просто рыцари.
Власть Великого магистра все же не была абсолютной. Для обсуждения жизненно важных вопросов деятельности ордена он был обязан созывать генеральный капитул или конвент. Правда, его участники вручали главе кошель с восемью динариями, что служило аллегорией отказа рыцарей от земных благ. Пять лет каждый иоаннит должен был провести в общежитии и только потом получал право на отдельное жилье. Но особенно ревностно соблюдались в ордене принципы справедливости. В госпитале Святого Иоанна, где вначале размещалась и резиденция ордена, никто не смел нарушить закона: пища для всех, независимо от звания и родовитости, должны быть одного качества. В день рыцарю полагались фунт мяса, графин хорошего вина и шесть хлебов. Во время поста вместо мяса подавали рыбу и яйца. Для одежды тоже существовали весьма строгие правила. Никому, кроме членов Ордена, не позволялось носить их форменную одежду. Исключение составляли только знатные дворяне и короли, которые жертвовали на нужды братства крупные суммы денег.
