Затем в 1942 г., после вступления американцев в войну, бомбардировки усилились. В марте в ход пошли первые бомбардировщики «ланкастер» – мощные и надежные четырехмоторные машины. В феврале командование всеми британскими бомбардировочными операциями возглавил маршал авиации Харрис, и благодаря своей энергии и напористости он смог улучшить систему. Повысилась подготовка штурманов и бомбардиров, а в августе было создано соединение самолетов наведения – легких, скоростных, маневренных бомбардировщиков «москито», которые вылетали впереди «ланкастеров», «стерлингов» и «галифаксов», чтобы точно отметить цели. В 1943 г. для прокладки курса и наведения на цель было установлено несколько радарных устройств. Большие разрушения были причинены Руру, а прорыв 617-й эскадрильей Гибсона в мае 1943 г. плотин на Моне и Эдере был впечатляющим образцом военного искусства. За четыре крупных налета на Гамбург было сброшено девять тысяч тонн бомб, а затем внимание переключили на Берлин. Ночные рейды англичан дополнялись американцами, которые упорно продолжали совершать налеты в дневное время.
К 1944 г. союзники добились господства в воздушном пространстве Германии. Но даже в 1943-м и 1944 гг. результаты воздушных налетов были далеки от того, чтобы парализовать противника. Во всяком случае, они заставили немцев сосредоточиться на производстве истребителей и почти полностью прекратить бомбардировки.
Теперь обратимся к войне на море. 17 августа 1940 г. Гитлер объявил полную блокаду Великобритании. Война на море имела жизненно важное значение, поскольку Великобритания не могла обеспечивать себя продовольствием или вооружениями, кроме как с помощью импорта. Гитлер, однако, не позаботился о создании достаточной морской мощи, прежде чем воплощать в жизнь свои намерения. В 1940 г. военно-морских сил Германии было недостаточно для поддержания действенной блокады и немцы не могли надеяться на достижение господства над Ла-Маншем, необходимого для планировавшегося вторжения в Британию. Немецкая морская стратегия включала три элемента: подводные лодки, державшиеся в море стаями; надводные суда, совершавшие вылазки; бомбардировщики, нападавшие на суда на разумных расстояниях от берега. Британский военный флот был занят охраной конвоев и охотой на немецких надводных рейдеров, однако многие его корабли устарели, к тому же не хватало подводных лодок и самолетов.
Сначала надводная война шла на равных. В январе 1941 г. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» под командованием адмирала Лютьенса вышли из Киля в двухмесячный круиз, в ходе которого они потопили и захватили двадцать два корабля (115 600 тонн). Аналогичные губительные набеги успешно совершали карманный линкор «Шеер» и тяжелый крейсер «Хиппер». Но британцы тоже наносили удары. В декабре 1939 г. у устья Ла-Платы три крейсера под командованием коммодора Харвуда навязали бой немецкому карманному линкору «Граф Шпее», потопившему девять английских кораблей, и нанесли ему такие повреждения, что капитан был вынужден его затопить. Каннингем одолел итальянский флот на Средиземном море. Следует упомянуть о двух других удачах – потоплении «Бисмарка» и «Шарнхорста». Германская торговля сильно пострадала с самого начала.
Чрезвычайно успешными и нанесшими серьезный ущерб Великобритании были действия немецких подводных лодок. В 1942 г. союзники потеряли 1664 корабля (7 790 697 тонн), из них 1160 были потоплены подводными лодками. Некоторое время в 1942 г. Великобритании опасно недоставало топлива. Большая часть подводных операций падала на трансатлантические линии, но были и другие жизненно важные районы: Индийский океан, маршрут конвоев на Мальту и путь на Архангельск – страшный для моряков маршрут.
Война на море начала поворачивать в пользу союзников с осени 1942 г. Главным фактором здесь послужила воздушная мощь. Береговой авиации до того не хватало самолетов, поскольку предпочтение отдавалось воздушным налетам на Германию. Но бомбардировки не принесли особых плодов, и, даже когда их в январе – мае 1943 г. сосредоточили на верфях и базах подводных лодок, отдача была невелика. Но начиная с осени 1942 г. береговая авиация получила в свое распоряжение больше самолетов, способных осуществлять патрулирование до 800 миль от берега, была также задействована авиация, базировавшаяся на сопровождавших конвои авианосцах. Дальнейшими факторами оживления деятельности союзных флотов были коротковолновые радары, обнаруживавшие находившиеся поблизости подводные лодки, и более мощные глубинные бомбы. В конце 1942 г. арктический конвой «PQ-18» потерял 13 судов из 43, но с боем пробился к месту назначения. Отчаянная борьба продолжалась всю зиму, адмирал Дениц держал в море до 100 подводных лодок. В марте 1943 г. союзники потеряли примерно 108 судов. Но потом новая система начала приносить результаты. В мае конвой «SC-130», следовавший из Канады и поддержанный «либерейторами» из Исландии, пробился невредимым, выдержав бой, стоивший противнику 5 подводных лодок. В этом месяце потери союзного торгового флота резко упали, а немцы потеряли 41 подводную лодку.
Подводные лодки, однако, не прекращали своих операций, и надежных средств их уничтожения так и не было найдено. Однако патрулирование авиации по крайней мере вынуждало их находиться в погруженном положении, снижая маневренность и препятствуя нападениям на конвои. Германский контроль над британскими жизненно важными коммуникациями все больше ослабевал, и, хотя на море все еще часто происходили яростные схватки, стратегическая угроза была практически снята. Всего до конца войны немцы потеряли 785 из 1162 подводных лодок. Подводные лодки потопили союзные корабли общим водоизмещением 14 687 230 тонн. Авиация в конечном счете обеспечила господство Великобритании и над германским надводным флотом. 19 ноября 1944 г. 32 «ланкастера» уничтожили линкор «Тирпиц». Морская торговля Германии прекратила существование, тогда как британская возродилась.
К началу 1944 г. успех на Средиземном море, в Атлантике и на Восточном фронте был явно не за горами. В Италии удерживались около 23 немецких дивизий – правда, умелое руководство Кессельринга, например у Анцио и Кассино, не дало союзникам до середины 1944 г. продвигаться вперед, как хотелось бы. Часть других немецких войск отвлекали партизаны Тито в Югославии. На востоке русские начали год внезапным наступлением из выступа западнее Киева и к маю 1944 г. на юге вышли за верховья Прута. Следующей задачей союзных стратегов явно было освобождение Франции, а затем и вторжение с запада в саму Германию. Русские нажимали с открытием второго крупного фронта в Европе, который бы снял с них часть германского давления.
В отличие от некоторых государственных деятелей стран-союзниц Сталин, видевший, что победа неизбежна, обладал дальновидной политической стратегией. Он твердо решил ограничить операции англичан и американцев рамками Западной Европы, с тем чтобы иметь возможность завоевать Восточную Европу для коммунизма. На проходившей в Тегеране в ноябре 1943 г. конференции Сталина, Рузвельта и Черчилля он согласился с американцами, что дивизии с итальянского фронта можно использовать для высадки на юге Франции и развивать наступление вверх по долине Роны, а оттуда на Вогезы и к верховьям Рейна. Черчилль не согласился с такой стратегией, и, по-моему, правильно, она означала удаление из Италии девяти дивизий и тем самым делала невозможным развитие наступления на север через Люблянский горный проход на Вену. Война в Италии тогда становилась бессмысленной; как писал Фуллер, она стала «кампанией без достаточных средств, без стратегической цели и без политической основы». Вторжение в южную Францию, конечно, как раз подходило Сталину: оно держало бы англичан и американцев подальше от Балкан и Восточной Европы. У меня были жаркие споры по этому поводу с Эйзенхауэром, когда мы готовили вторжение в Нормандию, но бесполезно – американцы упрямо стояли на своем. На мой взгляд, это была одна из крупнейших стратегических ошибок за войну. Что мне стало ясно, так это то, что Россия теперь воевала не только за поражение Германии, но и чтобы выиграть мир у своих союзников. Растолковать это американским лидерам было невозможно.
