Отличительными чертами военных действий монголов были их координация и маневренность. Описывая военные кампании этих наездников, промчавшихся сквозь неведомые пространства от Китая до Средиземноморья, затруднительно измерять расстояния в милях. Секрет их согласованности отчасти объясняется инстинктивной способностью кочевников запоминать ориентиры и направление. Кроме того, существовала хорошо организованная система разведки и связи. Подвластные Чингисхану правители постоянно слали ему общие сведения, а особые и разведывательные сообщения передавались эстафетой собственными гонцами хана – «всадниками-стрелами». Эти гонцы за день покрывали расстояния, на которые обычно требовались недели. Для поддержки туловища во время долгих переходов его забинтовывали, спали конники в седле. По мере дальнейших завоеваний в политике хана все больше места занимала забота о содержании и охране путей сообщения – старых караванных путей, которые он включил в азиатскую сеть коммуникаций, установив постоянные станции. Армию на марше предваряли разведчики, двигавшиеся в нескольких переходах впереди. Чингисхан также сполна использовал шпионов, и здесь весьма полезны были странствующие купцы.
Стремление Чингисхана к владычеству и необходимость дать воинам возможность воевать привели его к решению померяться силами с китайцами. Он был осторожным стратегом. Не располагая надежными разведывательными данными о силе Китая, он все же обнаружил, что китайское войско состояло из множества пеших воинов и страна в значительной мере полагалась на мощные укрепления. В 1207 г. хан повел большую армию в государство Западное Ся. На открытых пространствах монгольские конники сметали все на своем пути, но останавливались перед укрепленными городами. Следующие несколько лет Чингисхан обучал монгольских командиров осадному искусству: применению катапульт, зажигательных смесей, приставных лестниц, мешков с песком и т. п.; позднее войска возили в разобранном виде на вьюках метательные машины, баллисты, катапульты. К 1211 г. Ся было покорено, армия монголов многому научилась, и Чингисхан пустился в масштабное предприятие против самого Китая.
В штабе хана был собран подготовительный совет. На нем присутствовали все крупные военачальники. Была обсуждена ситуация, четко определена цель, установлены войсковые группировки и в общих чертах намечен план кампании. Первыми послали разведчиков, около двухсот всадников, рассеявшихся парами по всей сельской территории. За ними последовал авангард – три «тьмы» или 30 тысяч отборных воинов, хорошо экипированных, у каждого запасной конь. «Тьмами» командовали Мухули, Сабутай и Чепе-нойон – двое последних получили высокие посты, не достигнув 25 лет. Позади следовали основные силы из трех соединений – всего около 160 тысяч человек. Чингисхан командовал центральным соединением из 100 тысяч человек. Его личный штандарт украшали девять хвостов белых яков. На протяжении всей кампании главнокомандующий поддерживал постоянную связь с командующими соединениями посредством гонцов-«стрел».
Обычно в страну обреченного противника вступали одновременно в нескольких пунктах. Таким путем в 1211 г. проникли через китайскую стену и соединения двинулись отдельными маршрутами через Шаньси и Чжили по оси Пекина. Запасов провианта не было, разве лишь то, что попадалось в пути, но этого было достаточно. Каждый командующий имел полномочия по своему усмотрению маневрировать войсками и вступать в бой с противником, но не теряя из виду четко очерченной главной цели. Отдельные колонны могли очень быстро сходиться и поддерживать друг друга. Монгольское войско служило прекрасной иллюстрацией принципа, сформулированного Мольтке, – «двигаться по отдельности, вступать в бой вместе».
Тактика монголов была несложная. Они брали внезапностью, могли двигаться день и ночь и с абсолютной точностью собирать вместе свои «тьмы», могли окружить противника. Иногда они прибегали к старой парфянской тактике симулирования бегства, отступали порой несколько дней, одновременно развертываясь веером, прежде чем повернуть и обойти противника с флангов. Монгольская конница атаковала боевыми порядками под прикрытием собственных стрел и метательных копий. Движение боевых порядков осуществлялось по сигналам – флагов в дневное время и фонарей в темноте. Войска выстраивались в пять эшелонов, на воинах двух передних были более тяжелые доспехи. После первого удара начинался беспорядочный рукопашный бой, каждый воин дрался сам по себе, орудуя саблей, стаскивая противника с коня арканом или крюком на конце копья.
Первый налет на Китай осуществлялся в этом духе, сметая всякое сопротивление. Но монголы все еще были слабы против фортификационных сооружений, и, поскольку большинство китайского населения пряталось за городскими стенами, война зашла в тупик. Некоторые города пали из-за военной хитрости. Но подобно Ганнибалу перед Римом Чингисхан и его орда остановились перед Янькином, столицей (позднее названной Пекином). Такое положение преобладало пять лет, с 1211-го по 1216 г. Каждую осень монголы отходили, а следующей весной, стремительно двигаясь отдельными колоннами по открытой местности, возвращались. С каждым годом разрушения становились все более ужасными, захватывались новые города, но главные центры продолжали держаться. Но наконец в 1216 г. император из династии Цин пошел на унижение и откупился от монголов. Была выплачена огромная дань, Чингисхан получил в жены девушку китайских императорских кровей, темник Мухули оставлен вице-королем и военным правителем Китая. Чингисхан вернулся в свою столицу Каракорум к северу от пустыни Гоби с обещанной воинам богатой добычей и с захваченными в плен китайскими ремесленниками, специалистами и учеными – не годных ни к чему пленников поубивали.
Посрамив Восток и обеспечив порядок в собственных владениях, Чингисхан затем обратил внимание на Запад – на лежавшую по ту сторону Гималаев великую исламскую державу – Хорезмскую империю. Шах Алаэддин Мохаммед, тоже завоеватель, правил территорией, простиравшейся от Персидского залива и Багдада до Гималаев. Это была вершина исламского правления: на дальнем Западе крестоносцы повсюду отступали. Чингисхан мало знал об исламском мире, еще меньше знал Мохаммед о монголах – но не боялся, ибо, по словам, располагал 400-тысячной армией.
Весной 1219 г. Чингисхан, которому теперь было пятьдесят шесть, приказал орде собираться. Прибыло, как полагают, четверть миллиона воинов, оснащенных лучше, чем когда-либо раньше, у каждого три коня. С войском следовал обоз с погруженной на яков артиллерией. Чтобы отвлечь внимание от главных сил, Чингисхан направил войско под командованием Чжужи в низовья реки Сырдарьи (Яксарт во времена Александра Македонского), опустошившее низину между пустыней Аккум и горами Алатау. Шах предположил, что это было главное направление вторжения, и послал отразить его своего сына Джелаладдина. Монголы после нескольких стычек подожгли траву и под прикрытием огня скрылись. Введенный в заблуждение шах направил войска вдоль всего течения Сырдарьи. Таким образом, у Хорезма нигде не осталось прочных оборонительных рубежей, что давало преимущество Чингисхану, когда начались настоящие военные действия. Монгольские войска двинулись осенью. Прямой путь преграждали высочайшие в мире горы. Главное войско направилось на запад в долгий тяжелый путь к Джунгарским воротам – проходу в Северный Туркестан. Воины кутались в овчину и согревались изнутри кумысом, или сбродившим конским молоком. Чтобы ввести противника в заблуждение и в качестве первого этапа своего стратегического плана захвата в клещи Чингисхан выделил колонну из 20 тысяч воинов под командованием Чепе-нойона, которой предстояло обойти горы с противоположной стороны и подойти к территории Хорезмского ханства в юго-восточной точке – от Кашгара к Ходженту. Координация по времени операций монголов была настолько безупречной, что оба войска достигли своих пунктов в январе и феврале 1220 г.
