При описании Войны за испанское наследство достойны упоминания еще два военачальника более низкого ранга. Первым является граф Питерборо, командовавший британским походом в Испанию в 1705 г. Его захватывающие успехи были достигнуты горсткой войск благодаря отчаянной храбрости, дерзости и военной хитрости и бездарности генералитета другой стороны. Питерборо без единого выстрела захватил Валенсию, заставив испанского генерала Лас Торреса целый месяц отступать с 7-тысячной армией перед войском, насчитывавшим 1300 человек, а в один момент всего 150 солдат. Лас Торресу дали возможность «взять в плен» неких офицеров, «предупредивших» его о неминуемой угрозе со стороны огромной армии Питерборо.
Более важной фигурой является маршал Виллар. Именно он своими победами у Фридлингена в 1702 г. и Хохштедта в 1703 г. создал угрозу для Вены. Виллар, однако, был профессиональным солдатом, а не придворным льстецом, и его вспыльчивость и прямота внушали любовь скорее его солдатам, чем его политическим хозяевам. Некоторое время он был вынужден пребывать в тени. Но начиная с 1709 г. он командовал северным фронтом. Вообще-то ему было не сравниться с Мальборо, но он создал очень прочную оборону. Он отличался храбростью и был готов вступать в сражения, но в то же время был достаточно осмотрителен. В 1709 г., когда его армия была последним рубежом французской обороны на пути в Париж и численно значительно уступала противнику, а сам он был тяжело ранен, ему удалось превратить Мальпаке в пиррову победу для Мальборо и союзников. В 1710 – 1711 гг. он удерживал врага, создав превосходную линию земляных укреплений от пикардийского побережья до Намюра. Когда Мальборо покинул сцену, Виллар взял верх над Евгением в 1712 г., нанеся ему поражение при Денайне и отбросив союзников назад. Проиграв в этой войне все кампании, французы наконец одержали победу. Благодаря мощи вобановских фортификационных сооружений и блестящему руководству Виллара Франция добилась весьма сносных условий в заключительном Утрехтском договоре 1713 г.
Кроме Войны за испанское наследство Европе пришлось пережить Великую Северную войну (1700 – 1721) между Швецией и Россией. Московскому государству приходилось расширяться хотя бы ради обретения защитимых границ, и эта война была не первым столкновением со Швецией, великой северной державой.
Карл XII Шведский был преемником военной традиции Густава Адольфа. Он любил войну со всеми ее испытаниями и опасностями и, обладая необыкновенной выносливостью, показывал чудеса безрассудной храбрости, каких требовал и от своих солдат. Но он совершил глупость, втянувшись в войну с Россией. Петр Великий следовал испытанной временем стратегии – избегая сражений, заманивать противника на бесконечные открытые пространства России, ставя его перед проблемами расстояний, климата, опустошенных территорий и нарушения протяженных коммуникаций. Карл нарушил большинство принципов военного искусства. Исключительно суровой оказалась зима 1708/09 г., и шведская армия понесла ужасные потери. Окончательная катастрофа произошла в 1709 г., когда шведы осадили на Украине Полтаву. Петр окружил их намного превосходящими силами, сам Карл был ранен и бежал под защиту турок, а его армия сдалась в плен. Позднее он вернулся в Швецию и продолжал воевать до своей гибели в 1718 г. Великая Северная война закончилась в 1721 г. заключением Ништадтского договора. Он ознаменовал закат Швеции и появление России в качестве новой великой державы в Европе.
О Карле XII достаточно. Некоторые авторы, учитывая его руководство и победы на поле боя, считают его одним из великих полководцев. Я не согласен. Заслуга самой эффектной из шведских побед в этой войне, при Нарве в 1700 г., принадлежит не Карлу, а скорее генералу Ренскельду, разрабатывавшему план нападения. У Карла никогда не было четко определенной стратегии, и он недооценивал, как позднее Наполеон и Гитлер, русских. Он безответственно, если не сказать больше, относился к политике, мало ценил жизни солдат и привел Швецию на грань гибели.
Глава 14
ЕВРОПЕЙСКИЕ ВОЙНЫ В XVIII В.
Имперское соперничество Англии и Франции в XVIII столетии главным образом сводилось к вопросу военно-морской стратегии и экономической войны – впервые в мировом масштабе. Утрехтский договор 1713 г. положил конец французской попытке господства в Европе, но совсем не затронул другой важный источник трений – вопрос о торговле и колониях. 1713 – 1739 гг. были годами повсеместного распространения судоходства, торговли и баз. В отдельных стратегически важных районах постепенно нарастала напряженность: в Средиземноморье, Западной Африке, Северной Америке и Индии. Цепь инцидентов привела к первой военной вспышке – «войне из-за уха Дженкинса» (1739 – 1744) в Карибском море, которая слилась с более обширной Войной за австрийское наследство (1740 – 1748). Уильям Питт, говоря об «отвоевании Канады на берегах Эльбы», признавал приход эпохи мировых войн – конкретно имея в виду использование своего союзника, Пруссию, для отвлечения большого количества французских войск, чтобы ослабить Францию в Америке.
В XVIII в. население Франции достигало примерно 20 миллионов, тогда как у Англии было только пять, но в борьбе на океанских просторах эту нехватку перевешивало выгодное географическое положение. Франции в дипломатическом и военном плане всегда приходилось уделять главное внимание Европе. Британия, с другой стороны, на этом театре могла обходиться субсидированием отвлекающих на себя союзников – Австрии, а потом Пруссии. Было допущено сокращение армии Мальборо, на континент посылались лишь небольшие силы, где они часто играли ничем не примечательную роль. В XVIII в. главную силу Британии составлял военно-морской флот.
Как часто случается в годы мира, к 1739 г. английский военно-морской флот был доведен до неудовлетворительного состояния. В том году в строю числилось только 80 боевых судов, из них готовых выйти в плавание не более 35. У французов был 51 военный корабль, построенный сравнительно недавно. Один английский специалист писал: «Довольно очевидно, что наши 70-орудийные суда мало чем превосходят их корабли, несущие 52 орудия». В XVIII в. в конструкциях кораблей наблюдалось мало усовершенствований, разве что введенная в 1761 г. обшивка медью днищ, благодаря чему увеличивались быстроходность и долговечность плавания. В этот период в качестве быстроходного крейсера появился фрегат.
Французы стремились избегать сражений, в то же время стараясь защитить торговые пути и расширить колониальные владения на суше. В отличие от французов, британская стратегия была наступательной и направлена на нарушение коммуникаций противника и уничтожение его флота на море. В тактическом плане обе стороны придерживались кильватерного строя, а в «Постоянном боевом уставе» британского адмиралтейства даже устанавливалось, что корабль ни при каких обстоятельствах не должен покидать строй и идти на столкновение с противником. Правда, эта строгая линейная тактика исключала возможность решающей победы, и британские победы на море между 1692-м и 1782 гг. были одержаны теми, кто отваживался пренебречь официальным предписанием и нарушал строй, чтобы догнать и уничтожить противника.
В 1739 г. личный состав как французского, так и английского военных флотов был одинаково невысокого качества. Высшее командование обоих флотов было ослаблено системой покупки должностей и назначениями по протекции. Команды в основном набирались путем насильной вербовки, лучшими матросами были похищенные с торговых судов. Д-р Джонсон полагал, что тот, кто добровольно отваживался идти в море, с таким же успехом мог отправиться в ад. Однако, когда настало испытание войной, британские матросы показали себя лучше французов или испанцев. В 1739 г. адмирал Эдвард Вернон блестящей десантной операцией захватил крепость и гавань Порто-Белло на Панамском перешейке. А в 1740 – 1744 гг. коммодор Джордж Ансон совершил свое знаменитое плавание. Ансона с отрядом из шести кораблей в 1740 г. послали совершать налеты на испанцев в Америке и Южных морях. Благодаря своим командным способностям Ансон преодолел все трудности, связанные с негодным персоналом и оснащением, и в конечном счете вернулся всего с одним кораблем, но с самой богатой добычей в истории. Это плавание было хорошей школой для некоторых позднее прославившихся моряков. В 1747 г. Ансон командовал первым сражением у мыса Финистер, где одержал победу, поломав в надлежащий момент строй. В его стратегические представления входили как уничтожение противника в открытом море, так и блокада его главных портов.
