– Мир его праху, значит, только у вод Кавсара суждено нам встретиться вновь! Он умер, как подобает мужчине, в бою.
– Господин, а кто Вы? – не удержалась Жаккетта, испугавшись, что узнав все про шейха, всадник отъедет, так и оставшись загадкой.
– Здесь меня зовут принц Джем, – невесело улыбнулся всадник. – Ты слышала мое имя?
Жаккетта кивнула.
Так значит вот он какой, младший сын султана Баязета, который, чтобы не быть убитым братом, нынешним турецким султаном, с помощью госпитальеров бежал в Европу и теперь живет здесь, мусульманин в христианском мире, как пленник в золотой клетке, как пугало, которым западные владыки стращают его старшего брата.
Принц Джем задумчиво смотрел в лицо бывшей Хабль аль-Лулу.
Жаккетта открыто смотрела в лицо принцу.
Вокруг шумела равнодушная римская толпа. Только свита, застыв в отдалении, молча ждала.
– Скажи, – внезапно спросил принц Джем. – Ты бы хотела видеть своего шейха сейчас здесь, на моем месте?
Жаккетта отвела синие глаза от его лица, окинула взглядом площадь. Прикрыла веки и вызвала образ Господина, каким он запомнился ей.
…Шейх Али жил борьбой, свободой и властью. Для него и Триполи-то был тесной клеткой, откуда он рвался в пустыню, навстречу палящему солнцу и красному морю песков. Там для него была жизнь… И опять память воскресила зарево над усадьбой, догорающий черный шатер Господина и мертвый шейх, сжимающий шамшир, рядом с трупом своей борзой…
Жаккетта открыла глаза и подняла их на принца.
– Нет, господин… – тихо сказала она. – Там он умер быстро, наслаждаясь битвой. На этой земле он умирал бы постепенно, день за днем, час за часом. Для него это было бы хуже смерти. Я рада, что не вижу его здесь. Извините…
Принц Джем опять заледенел лицом и тронул коня.
– Да хранит тебя Аллах! – сказал он на прощание.
И когда Жаккетта отступила в сторонку, чтобы не мешать встрепенувшейся свите, принц обернулся к ней.
– Ты права, глупая девочка, шейх Али счастливее меня! – бросил он и больше уже не оборачивался.
* * *
Жаккетта не стала провожать взглядом всадников. Ей захотелось уйти с площади.
Она повернулась и пошла в базилику к госпоже.
На створках огромных металлических дверей в верхней их трети были изображены большие фигуры Девы и Спасителя, восседающих на троне. Средние части занимали изображения святого Петра и святого Павла, а внизу изображались сцены казней апостолов.
Жаккетта, стараясь глядеть только на Богоматерь, внушающую ей наибольшее доверие среди всех изображенных строгих лиц, быстро приблизилась к двери и дернула кольцо ручки. Тяжелая створка неожиданно легко раскрылась и Жаккетта проскользнула под своды базилики.
Впопыхах она прищемила край покрывала. Боясь привлечь внимание своей возней, неуместной под сводами храма, она присела на корточки и принялась высвобождать покрывало.
На глаза ей попалась сценка, изображенная внизу створки, сразу примирившая ее с дверью: восседая на осле, куда-то ехал во главе процессии человечек, наверное мастер, а за ним тянулись его помощники, каждый со своим орудием, кто с зубилом, кто с молотком.
Освободив покрывало, Жаккетта встала и повернулась.
Размеры базилики и убранство поразили ее. Но рассмотрев поподробней богатство церкви она не успела – к выходу уже шла Жанна, получившая отпущение грехов и теперь такая же непорочная, как и святая Дева.
– Ну вот, дай мне, Господи, сил пройти этот путь! – выдохнула Жанна. – Пойдем, нам пора.
* * *
Вечером уже успевшая впасть в грех зависти к красоте и богатству нарядов римских дам Жанна занялась своей нижней юбкой, пока Жаккетта приводила в порядок ее платье.
Появлялись на свет ожерелья, сережки, браслеты. Мягко отсвечивали красным, синим и зеленым в пламени свечи украшавшие их камни.
Жанна, представляя, как утрет она нос местным красавицам, расслабилась и совсем упустила из виду, что в гостинице и стены имеют уши, а любопытный глаз щелку всегда найдет.
Внимательный глаз в проеме замочной скважины с интересом разглядывал, как обычная нижняя юбка открывается в необычном свете, становясь источником хорошего состояния.
Жанна выбрала украшения и велела Жаккетте зашить оставшиеся обратно.
Наступила ночь.
После полуночи Жаккетта проснулась, то ли от шороха, то ли от шуршания. И обострившимся от чувства опасности зрением увидела, как по темной комнате движется к выходу темный человек. И что-то уносит.
Не успев спросонья сильно испугаться, Жаккетта резко бросилась к нему и уцепилась за то, что он утаскивал.
– Госпожа, юбка!!! – завизжала она, обеими руками вцепляясь в ткань.
Ночной вор уже открыл дверь и выскочил в темный коридор, вытаскивая туда же добычу с прицепившейся к ней Жаккеттой.
Но тут подоспела Жанна и тоже мертвой хваткой ухватила свою собственность.
Вор в коридоре тянул юбку к себе, девицы в комнате к себе.
Время шло.
Ярость Жанны и тяжесть Жаккетты потихоньку перевешивали.
Вор решил активизироваться и перехватить юбку поближе к ее середине. И Жаккетта рядом со своей рукой увидела чужую волосатую кисть.
Она поступила совершенно естественно по своим понятиям: нагнулась и изо всех сил укусила наглого похитителя нижней юбки.
Коварно укушенный вор выпустил от неожиданности добычу и предпочел ретироваться.
Жанна и Жаккетта грохнулись на пол.
– Ты держи обеими руками, а я свечу зажгу! – скомандовала Жанна.
Жаккетта кивнула и, сидя на полу, крепко держала драгоценную юбку, чуть было не покинувшую их навсегда.
Пережить в компании с ней путешествие на корабле, пиратский плен, гарем, осаду, опять пиратский корабль, синюю лодку, Кипр, галеру, Родос, еще одну галеру – и в Риме лишится ее навсегда? Ну уж фигушки!
Жанна, ругаясь, как моряк, грохотала чем-то у столика.
– Может, надо хозяина гостиницы позвать? – предложила Жаккетта.
Судя по шуму и все усиливающейся крепости выражений, госпожа вполне могла прокопошиться до рассвета.
– А кто поручится, что он не в сговоре с этим мошенником? – Жанна уронила очередной предмет.
– Тогда городскую стражу! – предложила другой вариант Жаккетта.
– И что ты им скажешь? Нижнюю юбку, мол, украсть хотели? – прошипела Жанна. – Счастье еще, что он еще приготовленные на сегодня украшения не нашел. Я их под подушку положила. Нет уж, никого звать не надо, сами разберемся. Вот только свечу зажгу.
Жаккетте надоело сидеть на полу и ждать света. Она поднялась и, не выпуская юбки, подошла к Жанне.
