27 июня 1942 г. в соответствии с Постановлением Государственного комитета обороны за № 1926сс от 24 июня 1942 г. НКВД СССР и Прокурором СССР предлагалось в дополнение к Директиве №215/51 с от 30 мая 1942 г. руководствоваться следующим.
Подлежали аресту и ссылке в отдаленные места СССР на срок пять лет совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), приговоренных судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания по статьям 58-1а и 58-16 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с Советским Союзом стран; за переход на сторону врага; за предательство или содействие немецким оккупантам; за службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории; за попытку измены родине и изменнические намерения; за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории.
Применение репрессий в отношении членов семей перечисленных выше лиц производилось органами НКВД на основании приговоров судебных органов или решений Особого совещания при НКВД СССР.
Не подлежали аресту и ссылке семьи тех изменников родины, в составе которых после должной проверки устанавливалось наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза. Порядок репрессирования членов семей указанных выше лиц оставался таким же, какой устанавливался директивой НКВД СССР и Прокурора СССР № 215/51с от 30 мая 1942 г.
[293]
14 марта 1943 г. на заседании Политбюро ЦК вновь было принято решение об организации «тройки». «Тройка» создавалась для пресечения разбазаривания социалистической собственности в Узбекистане и усиления репрессий против расхитителей по инициативе местного руководства, которое в Центре поддержали В. М. Молотов и А. И. Микоян.
«Тройка» действовала в составе секретаря ЦК КП(б) Узбекистана, наркома внутренних дел Узбекской ССР и прокурора Узбекистана по аналогии с «тройками» 30-х гг. Ей представлялось право рассматривать во внесудебном порядке дела о хищениях и разбазаривании социалистической собственности. «Тройка» имела право приговорить к расстрелу 50 человек с конфискацией личного имущества и с последующим объявлением приговоров «тройки» в печати от имени прокуратуры
[294].
25 мая 1943 г. в целях пресечения бандитизма, грабежей, злостного хулиганства и крупных хищений социалистической собственности в Киргизской ССР была создана республиканская «тройка» в составе секретаря ЦК Киргизии, наркома ВД и прокурора республики, которой предоставлялось право рассматривать во внесудебном порядке все дела о нарушении социалистической законности.
Данной «тройке» разрешалось применить в отношении 150 человек высшую меру наказания с конфискацией имущества и последующим объявлением приговоров от имени прокуратуры.
Эти две вышеуказанные «тройки» стали последними, других решений Политбюро ЦК о создании «троек» в последующие годы нет
[295].
14 февраля 1944 г. было дано разъяснение, что решения бывших «троек» НКВД—УНКВД в части применения к осужденным дополнительной меры наказания в виде поражения прав не имеют законной юридической силы, поэтому в справках об освобождении, выдаваемых лицам, отбывшим срок заключения по приговорам бывших «троек», эту меру наказания предлагалось не указывать
[296].
Великая Отечественная война закончилась, но после ее окончания права Особого совещания оставались такими же, как и в военной обстановке.
11 сентября 1945 г. в совместной директиве НКВД и НКГБ предписывалось тщательно просмотреть все законченные следственные дела. Те из них, которые могли рассматриваться в судебном порядке, предлагалось направить в соответствующие суды.
До особого указания на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР разрешалось направлять только те следственные дела, которые нельзя было по оперативным или иным причинам передать в суд
[297].
27 февраля 1946 г. на основании решения Особого совещания при НКВД СССР были освобождены из-под стражи лица, ранее осужденные этим органом 15 июля 1942 г. к заключению в ИТЛ НКВД до окончания войны. Этим решением им было разрешено свободное проживание на территории СССР, кроме режимных местностей.
В справках, выдаваемых освобожденным, указывалось, что эти лица подпадают под действие статьи 38 «Положения о паспортах»
[298].
В январе 1945 г. СНК принял два важных Постановления «Положение о спецкомендатурах НКВД» и «О правовом положении спецпереселенцев», значительно смягчавшие режим проживания спецпереселенцев.
Им возвращалась часть гражданских прав по свободе проживания и перемещения, но вместе с тем предписывалось подчиняться всем распоряжениям спецкомендатур, в трехдневный срок информировать их о любых переменах в составе семьи и возбранялось отлучаться из зоны компетенции своей спецкомендатуры без разрешения.
В связи с тем, что побеги носили массовый характер, приказом МГБ СССР № 0354 от 23 октября 1946 г. в соответствии с пунктом 9 «Положения о спецкомендатурах НКВД», утвержденного ранее указанного постановления СНК СССР, предписывалось законченные следственные дела о побегах спецпереселенцев из мест их обязательного поселения направлять на рассмотрение Особого совещания при МВД СССР. Пункт 11 Директивы МВД СССР № 193 от 30 июля 1946 г. о направлении следственных дел о побегах спецпереселенцев на рассмотрение в местные судебные органы отменялся. Позже, 24 ноября 1948 г. Постановлением СНК «О выселенцах» меры наказания за побег значительно ужесточили. В спецкомендатурах налаживался посемейный и индивидуальный учет спецпереселенцев. В Якутской АССР и Красноярском крае создали несколько режимных поселений для тех, кто проявил стремление к побегу. В местах их прежнего проживания работали специальные инспекции и оперативно-розыскные отряды, выявлявшие беглецов.
Приказ МГБ СССР № 00496 от 2/4 ноября 1946 г. объявил штат Особого совещания Министерства государственной безопасности Союза ССР, который состоял из секретариата и трех отделений: 1-е отделение занималось рассмотрением следственных дел, составлением заключений по делам, готовило доклады по делам Особого совещания по указанию председателя Особого совещания; 2-е отделение рассматривало материалы, связанные с пересмотром ранее вынесенных решений Особого совещания, а также занималось рассмотрением жалоб, заявлений и материалов о снятии судимости; 3-е отделение подготавливало заседания Особого совещания и повестки, составляло протоколы Особого совещания и вело учет всех дел. Всего в штате Особого совещания при МГБ СССР было 50 человек.
