Есть такой физический закон: если вода в пруду неподвижна, она не замерзает даже при минусовой температуре. Но стоит нарушить эту неподвижность — кинуть в озеро хотя бы спичку, — и по поверхности воды побегут ледяные полоски. Вода покроется льдом. Катализатором процесса служит движение молекул. Вот и в случае с Фаустом произошло то же самое. Образ вполне реального, живого алхимика и проходимца, погибшего страшно и загадочно, притянул к себе все легенды и рассказы о соблазненных дьяволом ученых и стал воплощением этой веры.
Не прошло и полувека со дня смерти Фауста, как в Германии кто-то собрал все легенды о нем в одну книгу. В 1587 году она вышла под названием «История о докторе Фаусте». Составитель ее, собравший книгу из множества ходивших в то время сказок и преданий, как страшных, так и потешных, сообщал в предисловии: «История эта составлена из правдивых событий, свидетелями которых нам было суждено стать».
Сила печатного слова в то время была даже больше, чем нынче. Книгу переиздавали, перепечатывали, переписывали… С каждым новым изданием она становилась все толще и увлекательнее. Фаусту, заключившему союз с нечистой силой, приписывались совершенно волшебные способности. Читатели безоговорочно верили тому, что стоило Фаусту стукнуть кулаком по столу, как из стола начинал бить фонтан, а по своей прихоти он мог наколдовать в разгар зимы миску клубники. В одной из новелл книги рассказывалось о том, что как-то раз Фауст жутко проголодался. Не дотерпев до трактира, он сожрал лошадь и воз с соломой, который она тащила. Но самая удивительная история, приведенная в книге о докторе Фаусте, без промаха поражавшая воображение любого читателя, случилась с ним в трактире, куда он хотел зайти, но не мог, потому что несколько мужчин старались вкатить туда по лестнице бочку с вином. Бочка была так тяжела, что у них ничего не получалось. Доктор Фауст поднял их на смех, сел на бочку верхом, стегнул ее оказавшейся в его руке плеткой и въехал в трактир, как на боевом коне.
Но помимо забавных и глупых историй книга о Фаусте поднимала и философские проблемы, которые вначале, может, и не были столь очевидны, но со временем неглупые люди задумались именно о них.
Недаром очень скоро к рассказу о Фаусте, продавшем душу дьяволу, обратились крупные писатели. Знаменитую в свое время пьесу о Фаусте написал английский драматург Кристофер Марло. Пьеса вышла в свет в 1594 году, и в ней Марло не смеялся над Фаустом и не завидовал ему. Автор размышлял о смысле человеческой жизни и о тщетности стремления к славе. В тот момент, когда пьеса появилась в Лондоне, Марло был убит, и смерть его стала для многих загадкой. Это конечно же прибавило популярности и пьесе, и самому Фаусту.
Но самое знаменитое произведение о Фаусте — это конечно же поэма «Фауст» Иоганна Вольфганга Гете. Но Гете, который и создал нового Фауста, не смеялся над ним и не пугал читателей. Фауст Гете — это человек, стремящийся к знанию, к совершенству и согласный платить высокую цену за мгновение, о котором он может сказать: «Ты прекрасно!»
Может быть, Елена Прекрасная и не была в жизни красавицей, ради которой стоило бы осаждать Трою. И уж конечно настоящий Фауст имел мало общего с героем поэмы Гете. Но не было бы Елены и доктора Георгиуса, не стали бы мы читателями великих шедевров мировой литературы.
ПРОПАВШИЙ ПОСОЛ. АНГЛИЧАНЕ В МОСКОВИИ
В конце XV века попытки европейцев найти пути на Восток, к пряностям и неисчислимым богатствам, и отыскать рынки для своего сукна и оружия наконец-то дали результаты. В 1492 году Колумб достиг Америки, через пять лет Васко да Гама ступил на берег Индии, вскоре Магеллан обошел вокруг света, а Кортес и Писарро пробились вглубь Америки. Что ни год — сенсация!
Открытия и добыча, с которой возвращались португальцы и испанцы, не давали спать англичанам. Ведь они были морской державой, их богатство зависело от морской торговли, а тут опоздали! Настолько, что приходилось лишь облизываться, глядя на успехи соперников.
И моряки в Англии были лучшими в мире, и корабли по тем временам отличные…
И тогда английские торговцы и капитаны принялись рассуждать, расстелив на дубовых столах географические карты.
Земля была круглой. Капитаны и коммерсанты в этом не сомневались. Дорогу на Восток по экватору проторили испанцы и португальцы. Пока не было силы победить их в бою, следовало искать свои пути в Азию, по которым жители Иберийского полуострова путешествовать не решались. В частности, потому, что боялись холодов.
Некий Роберт Торн уже в 1527 году писал английскому королю Генриху VI11: «Я знаю, что моей непременной обязанностью является поведать Вашему Величеству тайну, которая, по-моему, до сих пор оставалась скрытой, а именно, что с небольшим числом судов можно открыть многое множество новых стран… причем для открытия их остался один путь — северный, ибо, как мы видим, из четырех стран света три уже открыты другими государями».
Так думали многие.
В 1527 году два судна под командованием Джона Рата покинули Лондон и взяли курс на север. Они плыли, пока не наткнулись на море, «усеянное множеством ледяных островов». Исследования Северной Америки, острова Ньюфаундленд, Гудзонова пролива и Лабрадора связаны с именами Кабота, Картье и других капитанов, которые вторгались во льды и вынуждены были возвращаться — северо-западный путь в Китай в обход Америки оказался недоступным. Тогда родилась мысль пробиться в Китай, плывя на восток. Долго ли, коротко, но в Лондоне была создана торговая компания, которая собрала денег на экспедицию в сторону Сибири. В 1553 году несколько кораблей во главе с капитанами Ченслером и Уиллоби отплыли в сторону Норвегии.
Как бы ни были хороши английские корабли, с нашей точки зрения — это скорлупки. Самой большой из них, «Эдуард Бонавентура» под командованием Ченслера, был водоизмещением 160 тонн.
Капитан Уиллоби был красивым высоким джентльменом, прославившим себя в шотландских войнах Генриха VIII. Но знаменитый старик, советник экспедиции Себастьян Кабот, выше всех ценил Ченслера, с которым вместе плавал по Средиземному морю. Ченслер был славен в Англии как выдающийся навигатор, изобретатель и мастер по навигационным инструментам, а также как человек исключительного благородства и настойчивости.
Вся жизнь Ченслера говорит о том, что оценка современников была совершенно справедлива. К сожалению, у нас о нем знают немного.
Корабли той экспедиции были хороши, чтобы плавать по Средиземному морю, однако в Арктике они превратились в настоящие ловушки для команды. Они не имели теплоизоляции, и в морозы (а на Севере они могли ударить и летом!) выжить на них было трудно.
К тому же моря, куда отплывали английские корабли, были совершенно неизвестны, а народы, жившие по их берегам восточнее Норвегии, никому не ведомы. Весь Лондон провожал экспедицию. Как писал современник, «простой народ густо усеял берега Темзы, чтобы поглядеть на отплытие кораблей».
