Первым делом Сикст начал бороться с преступниками и жуликами.
Грабителей ждала смерть.
Рассказывают, что по мосту Святого Ангела через Тибр порой нельзя было перейти, потому что там рядами стояли виселицы, на которых гнили трупы грабителей.
Когда в Риме восстановился некий порядок, папа стал железной рукой собирать дань со своих духовных подданных. Рим ожил, и деньги потекли со всех сторон. Денег хватило на то, чтобы воздвигнуть наконец гигантский купол над спроектированным Микеланджело собором Святого Петра, построить несколько церквей, и главное для римлян – протянуть акведук: воздушный канал для свежей воды из местечка Браччано, славного своими источниками.
На огромной площади перед собором Святого Петра, обрамленной прекрасными колоннадами, папа приказал поставить самый большой из обелисков.
Вот тогда-то и вспомнили, что этот обелиск попал в Рим по приказанию злобного императора Калигулы в 40 году. И по Риму поползли слухи, что это хорошо не кончится – уж очень грешен был тот страшный император.
И в самом деле, когда с помощью сложной системы блоков начали поднимать обелиск весом более трехсот тонн, то замершая на площади толпа услышала треск – это лопались канаты.
Еще мгновение – и обелиск рухнет!
И вдруг из толпы послышался крик:
– Лейте воду на канаты!
Кто-то сообразил, что это выход. К счастью, на площади стояли бочки с водой... Обелиск был спасен.
Так и стоит он по сей день.
Но от прочих обелисков Рима его отличает то, что на нем нет никаких иероглифов.
Только латинская надпись – хвала матери императора, Агриппине.
Мать Калигулы была прекрасной, но несчастной женщиной. Муж ее, Германик, был лучшим полководцем Рима. Его любила вся страна. Этого оказалось достаточно, чтобы его отправили на Восток, где он таинственно погиб. Следующий император, Тиберий, сослал мать Калигулы и довел ее до самоубийства. Так что ее сын вырос в доме убийцы родителей. Он ненавидел всех придворных и самого императора. Скорее всего, он уже в юности потерял рассудок.
И вот такой человек в двадцать пять лет занимает престол. Первым делом он спешит восславить свою несчастную мать. Ради нее он посылает флот в Египет, чтобы привезти обелиск.
Калигула был страшненьким императором. Худой, сутулый, с громадным лбом, махоньким тонкогубым ротиком, торчащим вперед подбородком и глубоко упрятанными глазами.
Правил он всего четыре года, убил бесчисленное множество людей, виновных и невиновных, и его ненавидели все без исключения. Так что когда его убили, ни одна душа в империи не скорбела о Калигуле.
Но обелиск в честь Агриппины, стоящий в центре Рима, долгие столетия хранил тайну: почему это единственный египетский обелиск без иероглифов и барельефов? Кто его изготовил?
И только в наши дни археолог Маджи смог эту тайну разгадать.
Когда он занимался реставрацией обелиска, то снял табличку с посвящением Агриппине и увидел, что под ней находится множество отверстий, словно там когда-то были прикреплены буквы.
Так и оказалось. Когда Маджи залил отверстия воском, по расположению дырочек он прочел, что же было написано на обелиске раньше.
Оказывается, обелиск этот не был египетским. И во времена Калигулы он был совсем молодым. На нем находилась краткая надпись, восхвалявшая деяния Гая Корнелия Галла.
Кто же это такой?
Оказывается, римский префект, губернатор Египта при Октавиане Августе. Галл был сказочно богат, очевидно, не очень чист на руку и, главное, почитал себя выше фараонов. Неудивительно, что он приказал вытесать в свою честь самый большой обелиск.
Галл был несдержан в речах, император Август получил на него множество доносов, отозвал его в Рим, а сенат приговорил Галла к изгнанию, чего тот не выдержал и покончил с собой.
Вот и остался обелиск бесхозным. А когда полвека спустя пришел приказ из Рима, новый префект мгновенно сорвал с обелиска буквы в честь Галла и отправил ценный груз в столицу империи.
КАКИМИ ОНИ БЫЛИ? ОБРАЗЫ ПРОШЛОГО
Несколько сот лет существовал громадный мир – мир Античности, начиная с зарождения античной цивилизации – Минойского и Микенского царств, с осады Трои и путешествия Одиссея до времен возвышения Афин и походов Александра Македонского. В этот мир вписываются загадочная страна этрусков и Карфаген, походы Юлия Цезаря и жизнь Иисуса Христа, падение Рима под ударами варваров и восхождение звезды Византии – все это античный мир.
Мы унаследовали от него архитектуру и основы литературы. До сих пор значительную часть нашего словаря составляют слова, пришедшие из греческого и латинского языков. Наша письменность уходит корнями в греческий алфавит. А многое – от стихотворных размеров до юридического права, от скульптуры до архитектурных ордеров – мы используем и сегодня.
Но все ли в далеком прошлом было именно таким, каким мы его представляем?
Это не пустой вопрос и не легкая загадка.
Ведь после гибели Римской империи, а потом и упадка ее наследницы империи Византийской о временах Античности в Европе забыли. И только когда наступило Возрождение, люди вновь открыли и греко-римское искусство, и античную литературу, и даже принципы демократии, то есть народовластия, разработанные в Древней Греции. Именно поэтому эпоха Возрождения и получила свое название – это время возвращения к жизни античных образцов.
Люди с изумлением обнаруживали, что некогда, столетия назад, их предки знали и умели куда больше, чем они сами, дети Средневековья.
Сначала находки из далекого прошлого были случайными и вызывали изумление. Известно, что в Риме в апреле 1485 года при дорожных работах случайно нашли закрытый саркофаг. Когда его открыли, в нем обнаружили великолепно сохранившееся тело прекрасной девушки из Древнего Рима.
Говорят, что за первый день ее увидели двадцать тысяч человек, чуть ли не половина населения тогдашнего Рима.
Римский Папа Инносент VIII был одним из тех, кто перепугался: а нет ли в том дьявольского умысла? Ночью тело девушки было вытащено из саркофага и закопано за городской стеной. К счастью, остался набросок, сделанный одним из зрителей и отправленный в письме Лоренцо Медичи во Флоренцию.
В конце письма автор сообщает: «К сожалению, ранее возвышавшийся над гробницей художественный монумент был разрушен много веков назад и имя юной дамы не сохранилось».
В отличие от Папы Римского, автор письма, склонный к наблюдениям человек, не заподозрил в том козней дьявола. Его описанию девушки позавидовал бы и сегодняшний криминалист. Он был потрясен капризом природы и восхищен им.
