«Сожалениям» Дю Белле посвящена немалая научная литература, которая особенно умножилась в 90-е годы. В большинстве из этих очень разных работ – и это вполне естественно – непременно затрагивается вопрос о единстве книги, ее композиции, ее характере как законченного и продуманного сонетного цикла, как книги.
В этом вопросе, однако, мнения ученых не были едины. Основываясь на собственных заявлениях поэта, который на страницах самой книги не раз возвращался к ее поэтике и структуре, некоторые исследователи утверждали, что книга носит характер свободной серии заметок, дневниковых записей или коротких максим, рожденных раздумьями и наблюдениями автора. Вот наиболее важное заявление поэта, которое он делает уже в первом сонете книги. Оно широко известно, однако напомню его (цитирую в не очень удачном переводе В. В. Левика):
Когда мне весело, мой смех звучит и в них,
Когда мне тягостно, печалится мой стих, —
Так все делю я с ним, свободным и беспечным.
И непричесанный, без фижм и парика,
Незнатный именем, пусть он войдет в века
Наперсником души и дневником сердечным.
Да, это именно заметки, комментарии, которые столь часто встречаются в путевых записках и дневниках. Как писал наш исследователь Ю. Б. Виппер, развивая верное наблюдение Фредерика Буайе
[269], «Дю Белле, распределяя сонеты, в известных пределах соблюдает характерные для поэтического дневника принципы хронологической последовательности. Так, например, стихи о Риме предшествуют сонетам, написанным во время возвращения на родину, воспроизводящим путевые впечатления поэта. В этой небольшой серии, охватывающей сонеты от 132-го по 138-й, поэт строго следует проделанному маршруту: Урбино, Венеция, область Граубюнден (les Grisons), Лион и, наконец, Париж. Сонеты – путевые зарисовки, в свою очередь, предпосланы произведениям, созданным уже после прибытия во Францию и посвященным французской действительности. Однако Дю Белле не пытается выдержать этот принцип до конца (этого добивался, скажем, Гюго, автор “Созерцаний”) (...), построение же “Сожалений” подчинено одновременно и в первую очередь определенным идейным темам»
[270]. В то же время Ю. Б. Виппер полагал, что «исследователи, до предела рационализирующие расположение отдельных сонетов в “Сожалениях”, невольно приходят к выводу, что сонеты этого сборника сочинялись в том временном порядке, в каком они расположены в сборнике. Тем самым они незаметно для себя соприкасаются со сторонниками противоположной точки зрения, рассматривающими “Сожаления” как хронологически последовательный, лишенный общего четкого плана поэтический дневник»
[271].
Мне представляется, что это не вполне так. Созданные в разное время и продиктованные разными жизненными обстоятельствами и душевными настроениями, сонеты при объединении их в книгу заняли в ней вполне определенное, если угодно, тщательно взвешенное и продуманное место. Рациональность построения книги не противоречит спонтанности, непредсказуемости возникновения отдельных составляющих ее стихотворений. Поэтому мне кажется, что та схема композиции «Сожалений», которую предлагал в свое время Анри Шамар (и которую принимают в той или иной мере и другие исследователи, в том числе и Джордж Хьюго Таккер, чья книга вышла в феврале 2000 г.
[272]), действительно убедительна и весьма обоснованна; Таккер, например, вносит в нее лишь незначительные изменения, на которых не имеет смысла останавливаться. Вот в кратком изложении схема Анри Шамара
[273]:
Сонеты 1 – 5: пролог, где освещаются основные задачи книги.
Сонеты 6 – 49: элегии, отражающие настроения скуки, ностальгии и т. п.
Сонеты 50 – 76: постепенный переход к сатире, подготавливаемый рассуждениями на моральные темы.
Сонеты 77 – 127: сатирическое осмысление действительности; среди этих сонетов можно выделить такие микроциклы:
80 – 83 – описание папского двора;
84 – 86 – описание французов в Риме;
87 – 100 – сатирическое изображение римских куртизанок;
102 – 111 – сатирическое изображение разных лиц;
112 – 119 – сопоставление двора папы с французским двором, а также описание военных приготовлений;
120 – 122 – описание римских праздников;
123 – 126 – реакция на перемирие в Воселе.
Сонеты 128 – 138: описание возвращения во Францию.
Сонеты 139 – 191: восприятие парижской действительности; среди этих сонетов тоже можно выделить такие микроциклы:
139 – 151 – иронические сонеты об успехах при дворе;
152 – 158 – прославление поэтов и поэзии;
159 – 191 – панегирики французским придворным и членам королевской семьи.
Нельзя не признать, что не все в этой схеме безупречно. Так, некоторые сонеты (например, 77, 78, 79, 101, 127) оказываются изолированными и с трудом укладываются в предназначенные им рубрики. К тому же Анри Шамар и его последователи берут за основу лишь внешние признаки, не учитывая многие важные моменты внутреннего содержания, т. е. лишь имплицитно намеченного смысла целого ряда сонетов.
Позволю себе привести суждение такого тонкого исследователя, как Анри Вебер. О построении «Сожалений» он писал: «Общая композиция сборника отвечает одновременно двум задачам – воссоздать внутреннюю душевную эволюцию поэта, которая как бы основывается на хронологической последовательности событий, и создать логически убедительное повествование, повествование гармоничное и устойчивое. Группы сонетов, которые мы можем выделить, достаточно подвижны, между ними происходят контакты, происходит незаметное перетекание из одной группы в соседнюю, и границы этих групп всегда в известной мере произвольны. Но вводимая схематизация дает возможность лучше почувствовать эволюцию тем книги и их взаимодействие»
[274].
Важно отметить, что для каждой группы сонетов, объединяемых и по жанру, и тематически, и идейно, можно выделить как бы своеобразные моменты кульминации, некие «вершины». Так, для сатиры такими вершинами кульминации будут, во-первых, картины жизни папского двора, во-вторых, разоблачение французских придворных нравов. Но, с другой стороны, не менее характерно для «Сожалений» и наличие своеобразных «разрядок», смягчающих резкий тон окружающих их сонетов. В качестве примера подобной «разрядки» и ее композиционной роли укажем на сонеты 87 – 100, изображающие, как уже отмечалось, быт куртизанок. Эти сонеты написаны в более спокойном повествовательном тоне, чем предшествующие и последующие, где речь пойдет о трех римских папах. Сонеты забавны, юмористичны и контрастируют по тону с горечью и сарказмом соседствующих сонетов. Другим примером «разрядок» может служить сонет 135, в котором создан гротескный образ женевских буржуа. Этот сонет подготавливает читателя к восприятию следующего, 136-го сонета и создает некоторую «передышку».
